Вячеслав Запольских - Хакербол Страница 2

— Слыхали. И третий: «Кто ж этого не знает!» Но еще и четвертый может быть: «Ветхозаветная пропись, устарелый примитив». Вот так-то. Круг замыкается.

— Не круг, по спираль!.. — возмущенно начал Стасик, но Гнутой только ухмыльнулся:

— И спираль твоя диалектическая когда-нибудь отойдет в область преданий, в «Досье эрудита» на предпоследней странице «Техники — молодежи».

Порозовевший от интеллектуального напряжения Покрывайло прошептал: «Ну, это уж… Вряд ли это…» и стыдливо прикрыл глаза, не желая зрением присутствовать в помещении, где звучат непристойности. Гнутов самодовольно гоготнул, но тут же собрал свои безразмерные брови у самой переносицы, замер в напряжении, а затем стесненным горлом выдохнул:

— Атас! Щас колоть будут!

Тут же и Стасик уловил тихое стеклянное дребезжанье и шелест накрахмаленного халата, приближающиеся к дверям палаты. Двери распахнулись. Этажная медсестра Тамара вкатила свой палаческий набор и, сохраняя на лице каменное безразличие казенного человека, принялась расшвыривать по прикроватным тумбочкам еще Томом Сойером проклятые болеутолители в пакетиках, скляночках, капсулах и тюбиках.

— Жрите! — сказала она голосом корифея трагедийного хора. — И быстрее выздоравливайте. Голубчики мои. Сил уже нету смотреть на ваши физии.

Длинное лицо Гнутова набрало некоторое количество ширины. Он сладко прижмурился, одна бровь затейливо изломалась и въехала под другую, но Стасик опередил.

— Тамара! — у него был козырь: пушистые ресницы, которыми он уже давно насобачился томно оттенять алчные зрачки. — Тамара! Хочешь, я сделаю о тебе телеочерк? «Труженица милосердного плацебо»? Тебя будут узнавать на улице. Переведут в сестры-хозяйки…

— А когда домой почапаете, — не слыша, развивала свою мысль Тамара, — возьму отпуск. Уеду. В Сьерра-Леоне — только открыток не шлите. Расслаблюсь, забудусь. Жалобы, просьбы есть? Пива не принесу.

— Я пошлю этот очерк в «Глоубнет» и телеспутник рассыплет его над планетой, — продолжал сулить Стасик. — И загадочный шикарный мулат в Сьерра-Леоне…

— Ах, оставьте, я девушка честная. Обнажите ягодицы.

— В Сьерра-Леоне. Мула-а-а… А! Спасибо.

— Не за что, это мой долг. Желаете судно?

— Боже мой! Я желаю умереть. Почему медицина не разработала передовых технологии, позволяющих щадить стыдливость больных и увечных? Ведь разрешаете же вы теперь обходиться без боли, всю клинику заболевания держит под контролем медкиберчетика — с помощью этих чертовых датчиков…

— Главное — человеческое участие, добрые руки целителя, — нравоучительно заметил Гнутов. — Бездумный автоматизм киберустройств угнетает психику, оказывает отрицательное воздействие на внутриклеточные процессы. Читать надо побольше, да не беллетристику про феодальные нравы, а серьезную литературу. Тамарочка, ты мне принесешь сегодня из библиотеки курс гистологии для заочником?

Тамара подключила пылесос к выведенному из стены патрубку и забегала по палате, шаркая в углах щеткой и лаконично бранясь, когда из-под кроватей навстречу жрущему пыльный воздух зеву выползали конфетные обертки и дефицитные, сантиметровой длины чинарики.

— Добрые руки, — скучным голосом сказал Стасик. — Будто мы научились уже лечить прикосновением добрых рук. Держим в них слабительное или рукоятки этаких вот лютых, быт наш раскрепощающих электрозверей… — он, как всегда, покраснел, не мог относиться к вынужденной утренней процедуре с шутовским дисциплинированным усердием или девственно-бесстыдно, как Покрывайло, даже не догадывавшийся, что по данному поводу можно комплексовать.

Молча (за что Стасик проникся к ней благодарностью) Тамара помогла ему, но затем достала из кармана халата баллон с дезодорантом и так же молча пустила аэрозольную струю над его кроватью. Стасик оцепенел, закрыл глаза и задержал дыхание. Она заменила засохшие веточки жимолости и вязе па подоконнике свежесрезанными, каркнула напоследок что-то вроде «Оревуар» и, дребезжа столиком, отбыла.

Трое мужиков, закованных в доспехи из никелированных прутьев-дистракторов, опутанных кабелями электронойростимуляторов, распятых на своих иммобилизационных кроватях даже не смогли проводить ее взглядами.

Для Стасика путь на эту кровать начался утром летнего понедельника, когда он явился в свою редакцию на телестудии.

— Говоришь, в командировке давно не был? — встретил его шеф, хотя Стасик если что и успел сказать, так только «здрасьте». Но тем не менее с готовностью подтвердил:

— Говорю. Любил шефа.

— Куда б тебя… Э! Значит, так. Гони-ка ты на «Точсплав» на недельку.

Он сделал паузу, чтобы Стасик оценил широту его души.

— Для нас привезешь материал про незаурядную профессию, в «Экологическую панораму» что-нибудь бодрящее, и сшиби для Ращупкиной кадрик на молодежную тему. Хоккей?

— Хоккей! — радостно согласился Стасик. Понедельничные рескрипты он всегда принимал радостно, шеф умел подавать свои «иди туда, не знаю куда» аки енотовую шубу с барского плеча — и вот уже младой подчиненный летит, чтобы привезти «то, не знаю что» — непременно приятное и для редакционного коллектива, и для студийного начальства, а может быть, даже и для широких телезрительских масс.

Стасик связался с профкомом «Точсплава», добавил в голос микрофонно-гипнотических модуляций и выцыганил-таки себе одноместный номер с искусственной гравитацией. Потом звонок в аппаратную. Попросил Андрея Андреевича сделать профилактику ТЖК — тележурналистскому комплексу «Фокус» — и размагнитить восемь микродисков.

— Сколько? — с угрюмым недоверием переспросил Андрей Андреевич.

— Так я ж не себе только, мне и Ращупкина кадр заказала, и в «Экопанораму» надо, — зачастил-залебезил Стасик, и это было ошибкой.

— А где я их вам возьму? Восемь. Хм.

— Но ведь надо, надо, Андрей Андреевич… Может, из ваших личных запасников, так сказать… (Усугубление ошибки).

Чарующие модуляции здесь бесполезны, у ст. инженера цеха видеомонтажа профиммунитет.

— Пущай из личных запасников нацарапает, — не отрывая взгляда от текста позавчерашней газеты, прогоняемой по дисплею, посоветовал шеф.

— Я уже сказал про личные, — закрывая трубку ладонью, жалобно хныкнул Стасик.

— Дай сюда.

Шеф протянул руку. Стасик лег животом на свой стол, дотянулся до руки шефа и вложил в нее трубку.

— Андре? Станислав у нас отбывает на «Точсплав», изобрази ему штук десять микрушек поновее, батарейки смени. Хоккей? Как выходные? Х-ха. Х-ха. Рыбки привез? Ну, спасибо, старик. Ну, пока. Ну, заходи.