Вячеслав Маликов - Три лиги к северу Страница 2

Айлаец оторвал свой взгляд от стакана и посмотрел прямо в глаза Маусу:

— Тебе я могу сказать: среди рабов мы обнаружили двоих девушек.

Маус шёл не останавливаясь, в сотый раз перечитывая карту, на скорую руку начерченную сержантом Пройном. Он лишь бегло пробежал палатки торговцев, сбагрил добытые в пути артефакты, купил еды, воды и немного патронов. Медикаментов пока хватало, а об остальном Маус и не вспомнил.

Распрощались они с Пройном по-дружески. Сержант даже дал Маусу свой условный адрес, — номер базы «Укапали» где-то на западе в десятке лиг.

Если верить карте, которую начертил Пройн, через сутки Маус нагонит караван работорговцев. Причём, если будет быстро идти.

Слева на горизонте Маус обнаружил зорб, — место, где в Надреальности растут кристаллы. Явление редкое на многие тысячи лиг. Поговаривали, что где-то этих зорбов, — посмотреть некуда, но в том секторе, где стояли крупные поселения людей, зорбов было мало. Поэтому и кристаллы ценились, раз они были редки. Маусу страшно захотелось добыть один неогранённый кристалл какого-нибудь редкого цвета на продажу, но он не мог задержаться и свернуть с пути: иначе он мог потерять след каравана.

В последний раз осмотрев взымавшиеся на несколько метров над квадратами кристаллы, Маус убрал бинокль, и побежал дальше.

Вот этого на карте Пройна не было: средних размеров дрент, в котором росли сосны и стояло несколько бараков. Маус обошёл по периметру этот дрент, держась дальше видимости, обойдя его по широкой дуге, не видя даже верхушек росших там деревьев: ему не к чему было, чтобы его заметили; а сам он в это время искал какой-нибудь дрент или зорб, который был поблизости от того, что позволило бы совершенно незамеченным подобраться поближе.

На беду таких не обнаружилось. Маусу пришлось подползать к дренту на самую границу видимости, где оптика его бинокля работала на самом пределе, и думать, как пробраться внутрь.

Дрент был явно оборудован под перевалочный пункт работорговцев: бараки запирались на массивные замки. Сами караванщики и их охрана обретались у костров: рабы в загоне и ладно, а уж пару часов у костра, — не проблема.

Маус нашёл и тех девушек, о которых говорил сержант айлайской армии: они сидели у костра рядом с парой мужчин довольно свирепого вида.

— Самых негодяйского вида посадили рядом. Для острастки, — недовольно проворчал Маус, продолжая наблюдать в бинокль за жизнью лагеря.

— Возможно, — над ухом Мауса кто-то плавно взвёл курок, и к виску прикоснулось холодное дуло автомата:

— Ну-ка, хлопец, вставай-ка, поховорим с тобою, — дуло пропало, человек отошёл в сторону.

Маус медленно встал, держа руки на виду, правда, не особо стараясь.

— Ну и хто ты будишь таков? — незнакомец в чёрной кожаной куртке встал в вольяжную позу, держа автомат обоими руками.

— Так, проходил мимо, решил заглянуть на костёр.

— Аха, а я — балерина! — ощерился человек. Потом он достал левой рукой из кармана куртки мобильную рацию и, не спуская глаз и дула автомата с Мауса, поднёс её к лицу, держа наподобии сотового телефона:

— Насест! Ховорит Второй. Хружил вохрух, заприметил чужохо… Нет, не чужохо, а просто ненашехо… Да, уже веду, — патрульный убрал рацию и улыбнулся Маусу:

— Ну чё, проходяшчий мимо? Айда! — патрульный работорговцев сделал шаг навстречу Маусу и тот резко прыгнул вперёд на патрульного, забрав слегка слево, чтобы не быть на линии огня. Второй не успел среагировать и получил сильный удар в челюсть. Голова у него мгновенно вспыхнула яркой вспышкой и он отключился.

У костра работорговцев кто-то заприметил идущих к дренту двух человек, и лишь когда эти двое подошли ближе, обнаружили, что впереди идёт часовой, держа руки над головой, а за ним, — с оружием в руках, — незнакомец.

— Эй, парень! Брось ствол и отпусти нашего товарища! — крикнул один из охранников каравана Маусу.

— Хрена с два! — Маус поравнялся с границей дрента и только тогда опустил свой автомат. Надев его на плечо, он бросил ИМИ патрульного владельцу.

Вокруг Мауса и незадачливого патрульного собралась небольшая кампания. Мауса уже не считали опасным: он — один, вокруг, если что, свои. Поэтому сперва почти всё внимание получил Второй:

— Эй, Джонни, чего это у тебя скула такая лиловая? А?

— Джонни! Ты это уснул, что-ли, на посту, и припечатался об Надреальность?

— Джонни…

— Тихо! — к охранникам подошёл командир одного из подразделений конвоя и все голоса сразу стихли:

— Второй! Как я понимаю, ты проворонил чужака? Дал себя обезоружить? Не справился с заданием?

— Сэр…

— Молчи! — прошипел командир. — Потом всё объяснишь! А пока иди к сержанту Збросских, и доложи, какой ты идиот и растяпа!

Проследив, как патрульный понуро удаляется в указанном направлении, командир переключился на Мауса:

— А ты кто будешь?

— Маус, — Маус спокойно стоял в окружении охранников работорговцев и глядел прямо на командира конвоя.

— Отлично. Следуй за мной, — командир бандитов повернулся и зашагал к кострам, не оборачиваясь, зная, что Маус в любом случае последует за ним.

— Присаживайся, дорогой гость, — у костра на подушках возлежал пожилой мужчина, убелённый сединами. Длинная белая борода ниспадала на простую, но сделанную из дорогой ткани одежду. Он рукой указал на подушки напротив себя. Маус сел и старик жестом велел командиру удалиться.

— Выпей, — старец также жестом подослал к Маусу своего слугу. Маус принял с подноса низкий и пузатый бокал тёмного, почти чёрного хрусталя.

— Это — танзим, многими неверно именуемый танзианом.

— Насколько я знаю, — Маус отпил глоток. — Танзим — это чистый, безалкогольный напиток. А если в нём есть хоть полградуса алкоголя, то он называется танзианом.

— Эх, молодёжь, всё бы вам поучать нас, — вздохнул старец:

— Меня зовут Марандил. Я приторговываю разными вещами то там, то тут. А кто — ты, и что ты делал вблизи моего лагеря?

— Я — Маус, свободный охотник. Хожу везде, смотрю, — Маус как бы для подтверждения своих слов обвёл взглядом лагерь, но не обнаружил у того костра, что видел в бинокль, девушек. Не подав виду, что он что-то ищет, и продолжая слегка улыбаться, он продолжил:

— Вот увидел ваш лагерь, решил узнать, кто вы такие, и чем мы можем помочь друг другу.

— Ну, помочь мне ты навряд ли сможешь, — Марандил покачал головой. — А чем я могу помочь тебе?

— Я-то простой бродяга, но вот моя семья — они ремесленники, ювелиры. Из меня ювелир не вышел, — вздохнул Маус, да так убедительно, что Мирандил кивнул, сочувствуя. — Но и мой отец, и мои братья — они все и камни гранят, и филигранью балуются. Я же хожу по Надреальности, ищу для них камни, металлы, редкие вещи. Вот по дороге сюда заприметил зорб, — немного правды в рассказе не помешает, решил Маус: