Ираклий Вахтангишвили - Реальность фантастики №01-02 (65-66) 2009 Страница 2

Егору вдруг стало смешно. Он представил себе Ромку-джи в виде Демо-на-Магеллана из учебника: рогатая корона на голове… длинные одеяния, расшитые безобразными знаками… и над головой надпись на зазубренной ленте: «На горе людям открыл я сатанинские дали!» Эх, если бы вместо Ромки-джи съездил бы в Челябу он, Erop! Так нет же! Шайтан побери, умудрился сломать ногу, можно сказать, на ровном месте! Теперь, вот, даже Маринка Ромку-джи слушает, раскрыв рот… а тот и рад стараться – цедит в час по чайной ложке цену своим байкам набивает, хитрожопый. И ведь не проверишь – врёт или нет!

Эх, нет уже с нами деда Николая, жаль-то как! Сколько знал человек! Сам мулла-батюшка его уважал, староста только с ним и советовался. Даже древ-неверы, – еретики-гяуры-блядь, – с дедом почтительно разговаривали!

Да-а…

Небось, вкушает он сейчас на небесах райское блаженство и со своим тезкой, святым Николаем-угодником, глюкозу пьёт и халву кушает, да на нас, грешных, сверху поглядывает…

Егор привычным жестом поправил на плече лямку автомата. Идти было совсем уже недалеко – часа три, не больше. Вон она, вдали высится башен-ка… остатки храма древневерского. Крестоносцы построили теперь уж и не знает кто и когда. Крест ещё на Егоровой памяти наверху стоял. Узор-ный такой крест, красивый. Небось, лунатики и сбили, – они крестоносцев спокон веку ненавидят. Дед говорил, раньше это место Касли называлось. И жили тут у подножия Уральских rop по чугуну-железу знатные мастера.

Да что говорить… вон из песка торчат развалины. Пацанами Егор с Ром-кой-джи здесь однажды красивую решетку выкопали. Метра два – осталь-ное круто вглубь уходило, не докопаешься. Хотели отломать кусок ан нет! Хотелось домой притащить, чтобы матери не ругались… вот, мол, кра-соту какую нашли – любуйтесь, чего Старые Люди делать могли!

Ох, и попало же тогда от отца – вспомнить страшно!

Краем глаза Егор уловил какое-то движение. Поздно! Поздно! Размеч-тался, дурак!

Егор плюхнулся на слежавшийся песок, судорожно дёргая левой рукой предохранитель калаша. В ушах застучала кровь. Проклятый предохрани-тель не поддавался! Скосив глаза, Егор увидел, что дёргает за переключа-тель системы целенаведения. Шлем с щитком-дисплеем ещё при отце отка-зал и небольшая плоская коробочка СЦН мёртвым грузом липла к кала-шу…но энергии она не потребляла,не весила практически ничего, и ни отец, ни Егор так и не удосужились снять её с автомата.

Эх, дурак!

Егор судорожно сдвинул-таки рычажок и замер…

Неужели вляпался?

Из-за обломка стены, торчащей из песка метра на три, выдвинулся чело-век в таком же, как у Егора комбинезоне-песчанке. Ствол калаша твёрдо смотрел Егору в лицо. Человек мотнул головой в потёртом армейском шле-ме, – экая вмятина на правом виске! – и отчётливо произнёс короткую фразу – явно вопрос – на тарабарском языке.

«Ну, шайтан, недаром мне дядько Саша звонил… говорил, что засёк двух человек с севера. Там больше всего тайных видеокамер уцелело… говорил, что старосте, мол, не волнуйся, я уже всё сообщил…»

Дядько Саша, – мужик лет тридцати, – жил в городе с позапрошлого го-да, но староста по-прежнему относился к нему с плохо скрываемым недове-рием – всё-таки Саша был из староверов. В лоно Господа-Аллаха его мул-ла-батюшка привёл… народу в городе раз-два и обчёлся, каждые рабочие руки на счету. Дядько Саша от армии ушёл, – а светило ему гоу-гоу на северО-вОСтОК С тамОшними хунхузами За ЭКО-терем-бург вОевать. ВОт и дёр-нул он прямиком из Полевского на юг, ближе к пустыне. Оно конечно, «Москва и с Китая дань берет» за Сургут, за нефть… только дикий там на-род, хунхузы, одно слово. Им и Пекин-то, считай, не указ, сами промышля-ют, бандиты…

А в Полевском мэр-бай крут! Ему и на восток и на север двигать хочет-ся, земли прибирать. Ему сами хунхузы-лошадники из степей северных, тянущихся аж до самого Ивделя, – дань платят! У него в армии не отъ-ешься – сплошь походы, да вылазки. Вот и сделал дядько Саша вместо се-веро-востока гоу-гоу на юг, в пустыню. И у нас под крылом Веры-Истины прижился.

Человек нетерпеливо повторил вопрос. Лица его не было видно за блес-тящим щитком шлема, но, судя по тому, что автомат он держал у бедра, Егор понял, что уж его-то СЦН в полном порядке и мужик чётко видит на экране щитка красную точку где-нибудь на переносице Егора… туда-то он пулю и всадит, только на курок нажми.

Не понимаю я, – отчаянно сказал он и оглянулся.

Поднять руку и активировать ларинги на режим переводчика было страшно. Дёрнешь рукой – тут тебе и прилетит гостинец… от Ангела Смер-ти Азраила да не будет он назван!

Никого вокруг не было. Однако кто его знает, сколько ещё солдат пря-чется за стеной? И чего им надо? Дезертиры, что ли? Так, вроде, вокруг гра-бить толком нечего…

О, по-русски говоришь? обрадовался человек. Старовер? Луна-тик… то есть, мусульманин? Или христианин-крестоносец?

– У нас Вера-Истина, – мрачно сказал Егор; ствол всё ещё, как припа-янный смотрел ему в лицо. – Мы во единого Господа-Аллаха веруем. А вы сами кто?

– Автомат за спину закинь! Руки покажи… глушилки есть?

– Нет.

Ну ладно, весело сказал человек и щиток его шлема с жужжанием открыл мокрое от пота лицо. – Мы тоже пребываем в лоне святой Веры-Истины, да славится Господь-Аллах и все присные его! Мы тут кругаля да-ли… не то, чтобы заблудились, просто нам нужно здесь где-нибудь перекан-товаться денька три-четыре.

Из-за стены выдвинулся второй человек. Тот, видно, уже снял шлем. Мокрая жидкая шевелюра прилипла к розовому черепу. Человек был бе-лобрыс, краснолиц и мрачен.

– Чего ты с ним возишься, Зия? – недовольно сказал он. – Напугал ре-бенка до полусмерти.

– Не испугался он, – возразил Зия, стаскивая шлем и блестя круглой лы-синой. Он сам кого хошь напугает. Вон, смотри, как вызверился… орёл!

– Не испугался я! – возмутился Егор. – Это вы сами испугались.

– Страх прошёл.

Ты каслинский?

Чего?

Отсюда, говорю? Из Каслей?

Чудно он это название выговаривал… с ударением на первый слог… сра-зу видно, издалека.

Нет, я из города.

– А название у города есть или так… в беззаконии пребываете?

– Город и всё… что его называть… вон в той стороне, если Иртяш по ле-вой стороне обойти. Часа три-четыре ходьбы.

– Видимо, на месте бывшего Озёрска… карта, чёрт, говно! Мэр-бай у вас есть? А-а… староста… Слушай, Зия, хватит нам парня пытать, дуй палат-ку, – ну его на хрен, отдохнем часок-другой.

А можно и палатку дуть! весело сказал Зия. Вот нам абориген компанию-то и составит. Там мы его высушим, выпотрошим… и всё-то он нам с тобой, Савва, расскажет…

Лысый сноровисто сдернул рюкзак, отстегнул с его боковины какой-то свёрток-курдюк защитного цвета, оглянулся, зашёл в тень стены, бросил курдюк на песок и небрежно ткнул носом ботинка. Курдюк зашевелился, захрюкал и стал дуться.