Яна Дубинянская - Письма полковнику Страница 2

Марисабель сидела на подоконнике и курила.

Сигарета у нее была модная, длинная, как и ноги в красных чулках сеточкой. Из-под юбки виднелись чулочные резинки, а также краешек черных трусиков; все пацаны, естественно, пялились туда. Марисабель уже раза три отправляли домой переодеваться из этой юбки в приличное, по теперь она придумала фирменный фокус: приходила в школу в чем-то скучно-клетчатом до колен, а после уроков закрывалась в туалете — и р-раз! Некоторые одноклассники бегали подглядывать, как это самое клетчатое надает к ее ногам. Открывачка точно бегал.

Открывачка тоже дымил, кашляя, как простуженный паровоз. Вонь от его самокрутки шла какая-то сладковатая, подозрительная. Про Открывачку болтали много чего, возможно, в том числе и брехни, но по-любому все точно знали, что он сидел. Что он старше всех на два года, а такой мелкий из-за курева с детсадовского возраста. И еще неизвестно, какую гадость он курит.

Дылда морщила безразмерный нос, купированный сверху очками, и демонстративно отодвигалась подальше. Потом опять придвигалась. Бейсик рассказывал вполголоса, иногда срываясь в полушепот, и с четырех шагов его уже было не расслышать. А у Дылды к тому же не имелось опыта, она всю жизнь просидела за первой партой. И никогда не нуждалась ни в чьих подсказках с места.

— Ну?! — выдохнул Воробей. Искоса глянул на трусики Марисабели. Было непонятно, что возбуждает его больше.

— Спокойствие, — Бейсик мастерски выдержал паузу в рассказе. — Теперь обратимся к достоверным источникам информации. Как сообщает уважаемое интернет-издание «По следам»…

Он был известным приколистом. В его ушастой голове бродили безразмерные стаи тараканов, но это обычно не грузило. Хотя загрузить Бейсик при желании мог кого угодно, даже математичку. А то, что он вытворял на уроках лопуха Блинберга, особенно на лабораторных, моментально становилось общешкольными легендами. К примеру, опыт с последовательным соединением по ножкам парт первого ряда и мощным коротким замыканием на учительском столе поставил именно Бейсик, хотя к директору водили, как всегда, Открывачку.

— Ну?! — требовательно спросила Марисабель. Стряхнула пепел на голову Воробья.

Бейсик молчал, откровенно, в отличие от остальных, уставившись ей под юбку. Марисабель заерзала и юбку одернула. Дылда хихикнула.

— Теперь можно, — кивнул Бейсик, и Дылда, а за ней и все остальные грохнули уже во весь голос. Марисабель пунцово покраснела — под цвет чулок. Ей шло.

— Слушай, ты че?! — Открывачка отщелкнул в сторону окурок, попав, возможно, случайно, Воробью в бок. Двинулся на Бейсика. — Я не понял! Или базарь, или не гони! Понял?!

— Традиционно восхищен твоим словарным запасом, — кивнул Бейсик. — Так вот. Интернет-издание «По следам» сообщает любопытные подробности. В свое время, предоставляя убежище Лиловому полковнику, наша страна действовала в обход международных конвенций. Что из этого следует? А следует из этого…

Марисабель поморщилась. Про международные конвенции ей было неинтересно. Как и большинству собравшихся. Но все, даже Открывачка, знали, что пока Бейсик доберется до интересного, придется выслушать немало всяческой мути, и бороться с этим нет никакой возможности: если перебивать, он вообще ни черта не расскажет. Марисабель вынула новую сигарету, и то ли трое, то ли четверо пацанов защелкали зажигалками. Дылда отодвинулась. Потом придвинулась снова.

— Следуют из этого очень странные вещи. Я бы даже сказал…

— Шухер! — просигналил от лестницы Лысый.

Все подорвались, синхронно обернувшись в ту сторону. Воробей вскочил с корточек, теряя выгодную позицию внизу под Марисабелью, Открывачка независимо сплюнул, Марисабель судорожно спрятала за спину сигарету, затушила ее о раму и, одернув юбку еще ниже, спустила ноги с подоконника. Бейсик умолк с философским видом. Дылда делала вид, что она совершенно случайно оказалась тут, с этими людьми. Что ее вообще здесь нет.

В тишине послышались шаги. Быстрые, вприпрыжку по ступенькам. Никак не учительские.

— Отбой, — усмехнулся Лысый. — Это Стар.

Все выдохнули, расслабились. Открывачка вспрыгнул на подоконник. Воробей извертелся, теснясь поближе к Марисабели, которая с сожалением разглядывала почти целую сигарету: не прикуривать же заново? — пока Бейсик ловко не выдернул длинный бычок из ее пальцев, зачем-то засунув его за ухо. Дылда сняла очки, и ее нос вырос еще на добрых полтора сантиметра. Потом опять надела.

— Салют, — сказал Стар, появляясь под лестницей. — Народ, что за понты, полчаса вас ищу! Я же ясно сказал: в курилке.

Открывачка презрительно хмыкнул. Стар, чистюля и спортсмен, хорошист и староста класса, вообще не курил и даже почти не выпивал. А туда же.

— Ту курилку накрыли, — высунулся Воробей. — На прошлой неделе еще. Мымра теперь лично ходит проверять, а мы здесь тусуемся.

— Мог бы предупредить!.. — обернулась к нему Дылда.

И тут же осеклась под уничижительным, как отрава для насекомых, взглядом Марисабели. Та оперлась пятой точкой на подоконник, скрестив красно-сетчатые ноги; Открывачка ненавязчиво облапил ее за плечо, и его пятерня была сброшена оттуда столь же ненавязчиво, но жестко, коротким изящным движением. Дылда так не умела. Впрочем, ей и не требовалось.

— Короче, — сказал Стар. — К делу. Насчет Евы.

Все посмотрели на Бейсика.

Одна Дылда не отрывала глаз от Стара. И увидела, как на его мощной загорелой шее прыгнул кадык от непроизвольного глотка. Больше никто не заметил, даже Марисабель. Хотя кто ее знает. У нее имелись рецепторы на всех выступающих частях тела, как любил выразиться Бейсик.

Сейчас Бейсик молчал. С таким видом, будто всё это его совершенно не касается.

— Сдаем по двадцатке, — сказал Стар.

А не жирно? — возмутился Открывачка.

— Во-во! — подхватил Воробей. — Может, пускай ихний профсоюз сдает? Мы-то тут при чем?

Народ зашелестел, зароптал, завозмущался. Открывачка и курил новую самокрутку и расчетливо пустил струю вонючего дыма по касательной вверх, прямо в лицо Стару. Тот поморщился, отмахнулся ладонью. Физиономия у него была несколько обалделая. Марисабель взлетела на подоконник, грациозно отпихнув Открывачку локтем. Положила ногу на ногу и тут же поменяла ноги местами. Воробей издал судорожное пыхтенье; совершенно зря, поскольку трюк предназначался адресно Стару. Дылда отвернулась.

— И на что сдаем? — поинтересовалась Марисабель. В ее нежном голоске прозвенело как минимум с десяток смыслов, один порочнее другого. Дылда развернулась обратно.