Филип Дженнингс - Виртуальная кабала Страница 2

Ну да ладно. У меня есть дело, и я считаю его важным.

С гримасой омерзения превращаюсь в нее, кое-как поднимаюсь на ноги и стряхиваю желтую кокосово-рисовую массу с необъятного зада. Что дальше? Само собой, надо одеться. Где-то поблизости, в одной из комнат этого этажа, должны быть шкафы с женским тряпьем. Иду, пыхтя от натуги, а живот ходуном: туда-сюда, туда-сюда…

Дверь отворяется в коридор, что ведет к лестнице мимо шести комнат. На одной из дверей — киношный плакат с красивыми парнями. Ладно, поверим, что это подсказка. И точно: в шкафу я нахожу модное нижнее белье, широченные турецкие шаровары, просторную блузку и жилет с ручной вышивкой.

За окном вновь загорается солнце.

– Эй, барышня, вы еще не проголодались? — Служанка заглядывает в комнату, чтобы позвать меня на полдник. — Пора подкрепиться, не забыли?

Похоже, я на верном пути. Действую по сценарию Мадии. Верхний этаж вдруг оживает — народу полным-полно. Я выхожу из комнаты и вижу служанку, она манит меня за собой. Иду. Служанка бросает через плечо: «Вас матушка ждет. А она, между прочим, ждать не любит».

Враскачку возвращаюсь в самую первую комнату, а там уже накрыт стол — с претензией на роскошь и изысканность. Матушка возлежит на пиршественном ложе, точнее, на широченном матрасе. И изрекает с набитым ртом: «Садись! Ешь!»

Вот они, плоды векового чревоугодия: неподвижность, беспомощность и чудовищные напластования жира. Слуги обмахивают ее веерами, хлещут по голове и щекам влажными полотенцами. Неужели я, то есть эта толстуха, и есть Мадия?

Вряд ли. Похоже, передо мной всего лишь эпизодический персонаж. Ладно, может быть, я еще закачу скандал этому монументу чревоугодия и грубой чувственности, но сначала надо пораскинуть мозгами. Сначала надо простить желудок за предательство — я ведь и впрямь хочу есть. Так хочу, что готов обжираться наперегонки с «матушкой». Только пусть слуги включат радио — я люблю закусывать под музыку.

– Твой отец поговорил с Касимом, — говорит мне матушка некоторое время спустя. — Ты уже вполне взрослая для замужества. Отец Касима — большой человек. О лучшей партии нельзя и мечтать.

Что тут ответить? Впрочем, от женщин моего возраста в таких случаях ответов и не ждут. Интересно, я когда-нибудь видела этого Касима? Знаю, как он выглядит? Трудно играть, не зная роли. Ничего, выкручусь — суну в пасть еще ложку вкуснющей халвы.

Матушка сыто отваливается от стола, вышколенные слуги бросаются к ней с подушками.

– А у тебя, детка, неплохой аппетит, — одобрительно произносит она.

Похоже на то. В отвисший живот больно впивается кушак турецких шаровар, а я все равно запихиваю в глотку последние деликатесы.

– А Касим-то что обо мне думает? — ухитряюсь проговорить.

– Ему нужна старомодная жена.

Ничего себе перспективочка! Ни тебе личной машины. Ни тебе интересной работы. Ни тебе светской жизни. Киндер, кирхен, кюммель. Через считанные годы перейду в весовую категорию матушки. Тупик. Причем наитупейший.

Не связываю себя никакими обязательствами. Через несколько минут властным жестом подзываю слугу, тот помогает мне встать и перебраться в мою комнату — якобы прикорнуть. На самом деле это лишь подходящий способ уйти со сцены. Я обретаю прежнее тело и в два переноса возвращаюсь на плато Колорадо.

Магистр сидит под палящим солнцем. На нем, как всегда, черный костюм, галстук-шнурок и солнцезащитные очки. Солнце разбегается по рельсам вправо и влево от него. Описываю ему ситуацию.

– Женщина, которую ты ищешь, явно желает, чтобы ты вступил в брак с этим самодуром, — говорит он. — Попробуй, вдруг что и выйдет. Возможно, это ложный путь — ну и что с того? Мало ли времени уже потрачено на ошибки? Не будь слишком нетерпеливым, вот тебе мое пожелание.

Я даю выход раздражению:

– У нас на «Перегрине-6» сорок тысяч человек. Из них всего лишь десяток-другой — с нами, остальные час от часу все охотней уединяются, все дальше уходят в миры своего воображения. А ведь мы на поиски и возвращение.каждого тратим недели!

– Когда разыщем Мадию, она, возможно, станет нашим союзником, — говорит магистр. — Вступит в ряды «ловцов человеков».

– А вдруг не найдем? Я только-только начал искать, а уже вижу симптомы разложения.

.Магистр небрежно и вяло помахивает рукой.

– Ты ведь только начал… Поговорим лучше о деле. О нашей миссии. Ты делаешь успехи. Скажи, ты ведь когда-то любил эту женщину?

– Пожалуй, — честно отвечаю я. — В трудные времена мы с ней были вместе. Я имею в виду, когда Земля умолкла. Помнишь, сигналы все слабели, затем приемник и вовсе затих. Все мы были в шоке. Что такое виртуальное танго двоих по сравнению с трагедией целой планеты?

Магистр с сомнением качает головой.

– Разве мы можем сказать с уверенностью, что это была трагедия? А что если нашу волну забило более мощное излучение? Тахионное, к примеру. И стоит ли удивляться, что мы не способны распознать голос родины, коль скоро давным-давно перестали узнавать самих себя?

Я улыбаюсь. Себя-то я, кажется, пока узнаю. Юсуф, друзnote 1, не прошедший обрезание, равнодушный к своей религии, да и ко всем остальным. Любимец женщин, «цеплявший» порою кое-что на этой почве. Но… все ли так просто? Сам я влюблялся когда-нибудь?

На Земле, когда я еще жил, у меня были дети. Их я, конечно, любил. На Земле, когда я еще жил, мне часто приходило в голову: а что будет, когда я состарюсь? Женюсь ли во второй раз? Или поселюсь в глухой сирийской деревушке, в доме, что достался мне в наследство от родителей, и доживу век вдовцом? Или буду ездить за сыновьями и дочерьми по всему миру, следить, как складываются их судьбы, и нести маразматический вздор на свадьбах?

Ничего подобного не случилось. Я скоропостижно скончался за год до положенной отставки, а поскольку работал в современном городе Дамаске, меня отвезли в современную больницу. Там к моей голове подключили компьютер, и все мое сознание перекочевало на диск. Иными словами, я воскрес — но уже как компьютерная программа.

Использовать мертвые души можно по-разному. Проект «Перегрин» — это средневосточный аналог европейской серии «Биосфера» и американской программы «Адастра»note 2. Мы, азиаты, народ неторопливый и всегда опаздывающий, поэтому ближайшие звезды и лучшие планеты разобрали до нас. Когда стартовал «Перегрин-6», японская «Нара-II» успела пройти больше половины пути к Альфе Центавра-Б. Конечно, можно иронизировать над нашим обычаем плестись в хвосте у цивилизации — его часто объясняют тяготением Лиги арабских государств к исламу. Самому мне кажется, дело тут в другом. В климате, что ли? Надо было мне остаться на Земле, но я предпочел лететь. А вдруг, думаю, долгие странствия — как раз то, что мне нужно.