Герберт Франке - Папа Джо Страница 2

В разговоре возникла небольшая пауза, и Берк воспользовался ею, чтобы напомнить Тайли о его предложении совершить небольшую прогулку по площади Собраний. Через систему горизонтальных эскалаторов с ее сложными перекрещиваниями, позволявшими менять направление, не снижая скорости, они попали в боковой флигель дворца. Отсюда снова на лифте спустились на первый этаж и через узкую дверь вышли на заднюю часть ареала. И хотя и здесь стояли группы людей, однако не было давки и тесноты и можно было проложить путь сквозь толпу.

Теперь они видели сторонников папы Джо так близко, как никогда раньше. Все стояли, повернувшись к большому экрану, занимавшему на фасаде дворца целых три этажа.

Они не могут дождаться, когда увидят папу Джо, — пояснил Тайли. — Думаю, он скоро покажется, да, точно. В своей большой доброте он им не откажет, он выполнит их желание.

В устах человека, проявившего себя утонченным и высокоинтеллектуальным знатоком происходившего действа, эти слова звучали необычно, и Борис незаметно присмотрелся к нему — не подмигнет ли Таили, не обнаружится ли какого-нибудь знака насмешки или подобия скепсиса… Однако не было ни малейшего признака чего-либо подобного.

Медленно продвигались они сквозь сутолоку. Все собравшиеся выглядели как-то одинаково, и все же можно было заметить, кто из них является частью целого. Иной раз это были похоже на семьи, которые именно здесь нашли друг друга, иногда группы были и побольше — возможно, объединения коллег по профессии или друзей.

Они прошли мимо шеренги стариков; большинство сидело в креслах-каталках, другие принесли складные табуреты, чтобы не стоять слишком долго. Но ни на одном лице не было и следа усталости или плохого настроения — все махали флажками и подпевали или кричали вместе с остальными. Неожиданно Тайли и его спутники оказались в окружении молодых людей — от двадцати до тридцати лет, которые, напирая и толкаясь, но без грубостей или резкости, прокладывали себе путь через толпу.

Даже отсюда, сзади, был хорошо виден огромный экран, не светящийся пока, и динамики тоже молчали. Но все громче, все настойчивее становились скандирования, транспаранты натянулись над головами, они выражали тот же самый дух общности, то же чувство единения, что и выкрикиваемые и распеваемые слова:

…Папа Джо — самый великий…

…Блаженство на земле…

…Протяни нам свою руку…

…Дух над водами…

А тем временем появились объемные портреты папы Джо, голограммы, начертанные в воздухе проекционными стержнями.

Тайли потянул Бориса за рукав, чтобы среди гама и толкотни обратить на себя внимание.

— Там сзади немного потише! Вы не хотели бы поговорить с кем-нибудь из них?

Собственно говоря, Борис такого желания не имел, но чтобы не обидеть Тайли, он стал осматриваться в поисках подходящего собеседника. Он выбрал человека среднего возраста, и, прежде чем успел задать вопрос. Тайли вмешался и представил Бориса как руководителя делегации из-за рубежа.

— Само собой разумеется — я в вашем распоряжении. — Видите ли, моей жене немного нездоровится, поэтому мы остались здесь, сзади.

— Разве вы не могли следить за праздником на телеэкране дома? — спросил Борис.

— Конечно, можно было бы. Но видите ли, нигде не почувствуешь духовную мощь папы Джо так сильно, как здесь, в его непосредственной близости.

— Вы тоже принадлежите к его религиозной общине?

Мужчина посмотрел слегка удивленно.

— Несомненно, иначе бы меня здесь не было.

— Но ведь есть люди, не верящие в папу Джо и его учение. Вы не допускаете, что кое-кто из них тоже может быть здесь, вероятно, лишь из любопытства или жажды сенсации?

— Такое, конечно, может быть… — Мужчина замялся. — Но они не в счет.

Борис поблагодарил, он сейчас охотнее всего выбрался бы из водоворота, но Тайли как раз только что подошел к предводительнице молодежи или учительнице, стоявшей с группой детей в укромном месте. У детей постарше были бинокли, малыши были вооружены перископами, позволявшими им смотреть поверх толпы. Тайли выудил женщину из группы и представил ее Борису.

— Она — учительница в одной из единых школ папы Джо. Наверняка она сможет дать сведения обо всем, что вас интересует.

Борис ненадолго задумался. Потом спросил:

— Вы считаете, что дети понимают, о чем идет речь?

— Ваш вопрос поставлен не совсем верно. Можно не понимать папу Джо — нужно чувствовать его в себе. Это, естественно, удается полностью лишь тогда, когда совершено таинство крещения. Важнейшей частью нашего обучения является подготовка к крещению. Оно совпадает с окончанием школы. С той поры дети достаточно зрелы, чтобы вступить в жизнь.

— Дети тоже члены религиозной общины папы Джо?

— Нет, они становятся ими только с момента крещения. Но большинство из них — добровольцы, готовящиеся к этому. Их родители дали обещание зачислить их в Великое Сообщество.

— А что происходит с детьми неверующих? Они ходят в другие школы?

— Никаких других школ нет. Партия папы Джо имеет большинство и в правительстве. Папа Джо всегда активно выступал за хорошую образовательную и воспитательную систему. Одно из первых социальных достижений, которыми мы ему обязаны, — его единая средняя школа. И она, естественно, для всех детей, из какой бы семьи они ни были — верующей или неверующей.

— Я не уверен, поймете ли вы, что я имею в виду… Таким образом, не существует никакой возможности избрать иной путь, нежели ведущий в религиозное сообщество папы Джо. Не означает ли это сильное ограничение свободы выбора?

Учительница взглянула на него в изумлении.

— Да нет же! Только в общине папы Джо люди по-настоящему свободны. Благодаря крещению они обретают свободу поступать правильно. А что может быть более правильным, чем влиться в Великое Сообщество, довериться папе Джо и ангелам, жить наполненной жизнью…

В этот момент их разговор был прерван взрывом ликования, понять, что говорит собеседник, было уже невозможно. Борис поблагодарил кивком головы и, как и все, устремил взгляд на большой экран. По нему уже некоторое время бежали орнаменты — культовые знаки, понятные лишь посвященным. А затем там что-то вздрогнуло, замерцало, затем прошло несколько полос, и появилось неустойчивое поначалу изображение. Это был папа Джо! Лицо старого, доброго человека с длинными белыми волосами и волнистой белой бородой, которое Борис видел уже сто- и тысячекратно и так хорошо запомнил, что мог бы нарисовать даже во сне. Это было лицо, которое трудно забыть: добрая линия вокруг рта, розовые щеки, почти без складок, характерный нос, высокий лоб. Но прежде всего глаза, поразительно темные — черные, словно уголь. Глаза эти были на удивление юными и излучали бесконечную доброту, неописуемую благожелательность. В противоположность многим портретам, украшавшим дома, общественные здания, а также и дома частные, это лицо было живым, оно пластично и объемно выделялось на экране, а теперь зашевелились губы, папа Джо одарил своих сторонников лучезарной улыбкой и сказал: «Добро пожаловать! Давайте вместе помолимся».