Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ) Страница 2

Алиса Вега шумно втянула воздух, ощутила, как напряженно заработала система охлаждения. Вот оно, ещё одно преимущество искусственного тела. Для жизни всё ещё нужен воздух, но уже давно не нужен кислород. На Земле андроиды могли работать в самых загрязнённых районах Китая. На космической станции "Excelsior" весь кислород полагался людям. Сейчас лёгкие людей давно не функционировали, но на случай пробуждения не было риска задохнуться.

Алиса села на высокий барный стул и взяла в руки красную чашку "Нескафе". Поднесла ко рту, сделала глоток. Чашка была пустой, но в воображении Алисы там плескался горячий кофе. Круассан на маленькой круглой тарелке тоже не существовал, хотя Алиса могла бы поклясться, что чувствует запах корицы и апельсинового джема. Завтракать таким образом она начала только в последние несколько лет, сначала только в шутку, потом на полном серьёзе. Это помогало почувствовать себя человеком. А если уж на то пошло, то Алиса Вега давно перестала считать себя андроидом.

Орбитальная станция "Excelsior" была последним космическим оплотом человечества. Связь с центром управления она потеряла незадолго после начала четвёртой мировой войны. Система регулярно посылала сообщения на Землю, но ответа не было. Каждое утро доктор Вега подходила к иллюминатору в своей новой спальне и смотрела на далёкий голубой шар. Ей казалось необычайным везением то, что люди не погубили планету в ходе ядерной войны, но гнетущая тишина наводила на мысль о том, что Земля полностью опустела.

- Никого нет, - говорит Алиса Вега. Она смотрит на широкий экран, где некогда транслировалась схема коммуникаций станции с земной b2b-network.

Ни единого сигнала.

1.

Задолго до того, как "Excelsior" вышел на орбиту, в лондонском Гайд-Парке собралось обычное воскресное общество. Чернокожий проповедник взобрался на ящик из-под сигарет и с какой-то ненавистью клеймит позором баптистов. Напротив него в красной палатке свидетели Иеговы раздают желающим библии в мягких обложках. Чуть поодаль две женщины лет сорока рассказывают своим немногочисленным слушателям о том, что женщина это не система для обслуживания влагалища. Кто-то кидает в одну из них недоеденным хот-догом.

Белобрысого хлыща в твидовом костюме зовут Дивейн Легри и он говорит о будущем Британии. Вместо деревянной коробки он залез на пластиковый стол. Через двадцать минут после начала митинга хозяин стола устроит собравшимся весёлое представление, но пока никто не мешает Легри рассуждать о невосполнимой потере колоний. Когда он говорит, к его лицу бурно приливает кровь, так что оно становится совсем багровым. Зрители прикидывают, хватит его удар или нет.

Спустя годы именем Легри назовут железнодорожный мост, соединяющий Британские острова с Французским графством, а пока слушатели называют Дивейна пасхальным кроликом. Дивейн Легри и в самом деле похож на кролика. Огромные выступающие зубы, раскосые глаза и карикатурные уши, покрытые белым пушком. В правом ухе он носит серьгу с фальшивым бриллиантом. Из нагрудного кармана торчит поддельный "Parker".

Легри работает бухгалтером в аудиторской компании "Шапиро и Андерсон", зарабатывает в год около тридцати тысяч фунтов и мечтает иметь собственный домик в Глостершире. По воскресеньям он ужинает в ресторане "Валентино Гриль" и даже не подозревает, что когда-то чек с его росписью будет продаваться на аукционе "Сотбис" по стартовой цене в полмиллиона новых фунтов. Слава спасителя Британии придёт к Легри только в семидесятых годах двадцать второго века. Через двадцать лет каждый школьник на планете будет знать, что именно Дивейн Легри вытащил Европу из мирового финансового кризиса. Будут написаны сотни исследований по его труду "Современный империализм", будет создан институт по изучению биржевой формулы Легри. Но всё это ещё впереди, будущее ещё окутано туманом. А пока он довольствуется стейком из жесткой говядины и пережаренными овощами.

В две тысячи сто семьдесят втором году Дивейн Легри опубликует своё краткое исследование промышленного индекса Доу-Джонса. Критики разнесут статью в пух и прах, но уже через год выйдет статья "Контроль FTSE", которая перевернёт финансовый рынок. За одну неделю акции британской фондовой биржи взлетят до рекордного значения в двадцать тысяч пунктов. Спустя месяц цифры будут приближаться к двумстам тысячам. А к концу семьдесят четвёртого года английский фунт окончательно похоронит евро и доллар. Дивейн Легри станет самым богатым человеком на планете. Всё своё состояние он потратит на то, чтобы укрепить промышленную мощь своей родины. К началу двадцать третьего века в состав Великобритании будет входить большая часть Европы и вся Южная Америка. Когда вторая русская революция передаст Россию в руки Китая, Великобритания будет самой большой империей со времён Чингисхана.

Дивейн Легри умрёт от инфаркта незадолго до коронации Генриха X. К этому времени город Лестер станет сердцем научного мира. Именно здесь будет открыта лаборатория "Альгиз", где появится на свет первый в мире андроид с искусственным интеллектом.

2.

Через десять лет после смерти Легри молодой человек в рубашке с круглым итонским воротником, заколотым щеголеватой булавкой, сидит на краешке стеклянного стола. Другой молодой человек полулежит в глубоком кресле, закинув ноги на тот же стол. На нём синие джинсы и футболка со схематичным изображением вертолёта. Надпись на футболке гласит "Голубые орлы". Молодые люди близнецы, похожие друг на друга как две капли воды. Различить их можно только по одежде.

- Джеки, это бред, ей-богу бред. По-моему, проще будет ограничиться тремя законами Азимова.

Молодой человек в рубашке лениво подкидывает в руке новый соверен с изображением короля Генриха. Он насмешливо смотрит на сидящего в кресле:

- Иногда я думаю, что тебя подменили в детстве. Такой дуболом никак не может быть моим родным братом. Подумай своей головой! На что годится андроид, не способный даже защитить своего хозяина, потому что не может поднять руку на его обидчика? В конце концов, какая у нас будет армия? Как они смогут умирать за нас?

- Но с тремя законами они не смогут только причинять вред. Себе и остальным. Они просто не будут вмешиваться.

- Невмешательство часто обходится слишком дорого. Вспомни войну в Анголе. Вспомни Сиам, будь он неладен!

Джеймс снимает ноги со стола и выпрямляет спину. Обычно ему лень спорить, но сейчас он чувствует нарастающее бешенство. Джек наблюдает за ним с плохо скрываемым весельем.

- К черту войны! - почти кричит Джеймс, - Джеки, да это же пороховая бочка. Искусственный разум безо всяких тормозов! А если у него сорвёт крышу?