Филип Фармер - Властелин тигр Страница 2

Две старухи, Мазата и Гамиби, не без труда вынесли из жилища вождя большой глиняный горшок, расписанный затейливым орнаментом. Поставив его рядом с Тибасу, они поспешно, насколько позволяла старческая немощь, ретировались.

Воины выстроились перед вождем по ранжиру. Севату, начиная с вождя и шамана, обнес всех тыквенными бутылями с крепким пивом, наполнив их из горшка. Воины, поглядывая украдкой на священное дерево — укрытие Раса, — уселись, и совет начался.

Рас под их взглядами разошелся пуще прежнего. Он мог оставаться спокойным еще долго — перед любым серьезным делом племя устраивало продолжительную конференцию. А дабы в жарких дискуссиях не пересохли глотки, при этом выпивалась бездна горячительного напитка. Он добавлял и куража, которого на сей раз воинам требовалось немало — предстояла атака на гостя из Страны духов.

Рас отложил флейту и завел песню, адресованную нынешним обитателям свадебного островка. Там, у входа на мост через протоку, стражу нес старый знакомец, Биджагу — рослый, самый высокий из воинов племени (но все же на голову ниже Раса), и красавец, каких поискать. Этого не скрывал и развесистый головной убор из перьев розового фламинго. Такой ослепительный убор полагался по обычаю воину, стерегущему новобрачную. Кроме этого оперения, похожего скорее на опахало, да куцей накидки из шкуры леопарда, на Биджагу больше ничего не было. Не считая яркой перевязи из птичьих перьев, свисающей с выкрашенной в алый цвет мужской гордости и удлиняющей ее чуть ли не до земли.

Биджагу, разобрав слова песни и на таком удалении, отвел от лица перья, воздел копье и испустил воинственный клич. Медный наконечник копья тускло блеснул на солнце.

На самом островке росло всего лишь одно дерево. С единственной веткой-перекладиной — остальные были аккуратно обрублены. На высоте в два человеческих роста висела на канатах из крокодильей кожи шаткая бамбуковая платформа. Там-то и находилась Вилида.

Сидя на крохотной скамеечке у центрального каната, она не могла даже толком повернуться, не нарушив равновесия платформы. Бамбуковые перильца, увитые лозой и огромными листьями и усеянные резными ликами разгневанных духов, скрывали ее от посторонних взглядов снизу. Той же цели служили соломенная маска и особенно шляпа — замысловатое изделие размером почти с балдахин со свисающими полями. Но Рас видел ее полные упругие груди, обведенные тремя концентрическими кругами — красным, белым и черным, — с выбеленными виноградинами сосков. Ягодицы и бритый лобок, целомудренно прикрытый клочком белой коры, светились в тени шляпы алой краской.

Вилида, приподняв на мгновение маску, послала Расу ослепительную улыбку.

Крокодилы, словно дрейфующие бревна с сидящими на них бабочками настороженных глазок, патрулировали протоку между островком и мысом. Узкая морда одной из рептилий плотоядно высунулась на берег. Обычно, в ходе регулярных облав, вонсу очищали от чудовищ соседствующий с деревней участок реки. Но только не во время брачных церемоний. Привлекаемые запахом объедков и, свежей крови, сливаемой после забоя животных в реку, а, также попадающими в воду плодами неудачных родов — явление для вонсу обыкновенное, — крокодилы ко времени свадеб успевали вернуться.

— Когда я, Белый дух, Властелин Тигр, пожелал стать вашим другом, вы ответили копьями. Око за око, вонсу, и я возвращаю вам копье. Я прихожу по ночам к вашим женам, о бесстрашные воины. Огромный белый питон, растущий из моих чресел, крадется во тьме по деревне, заползает в хижины и обнюхивает ваших жен, о кастрированные вонсу. Он вынюхивает их своей слепой набухшей, головкой и запускает в них корни, пока вы крепко спите, о любвеобильные мужья.

Два восхитительных улья, свисающие с могучей ветви, что украшает крепкое дерево моего тела, источают в час питона мед сладчайший, о вонсу с чреслами пустыми, как иссохшие тыквы.

Подобно молнии, воспламеняю я плоть ваших жен, а вы — лишь только искры, падающие в листву после бури. Я, Властелин Тигр, мщу вам. И сегодня же ночью вопреки всем вашим предосторожностям, вашим копьям и голодным крокодилам я летучей мышью прилечу к прекрасной Вилиде, и мы познаем друг друга.

Биджагу в бешенстве возопил и метнул в Раса копье, что, впрочем, на таком расстоянии было совершенно бессмысленно. Воины в деревне также подняли воинственный гвалт, а вот некоторые женщины чему-то странно улыбались.

Тибасу, вождь племени, подпрыгнул с трона и, воздев к небу скипетр, издал мощный рык. Шаман, в свою очередь, хлопнулся оземь и забился, как выброшенная на берег щука.

Но за ворота никто из воинов не поспешил. Конференция еще не завершилась: пива в горшке плескалось вдосталь, и детали происшествия следовало обсудить как подобает. Рас уже успел познакомиться с обычаями племени. Хотя решающий голос в спорах был за вождем, высказаться предстояло каждому. И каждый должен был защищать свое мнение от возражений.

И все же Рас нет-нет да и поглядывал на джунгли вдоль берега. Оттуда должны были вернуться с добычей охотники, и им ничего не стоило подобраться к нему незаметно. Старшие, незнакомые с Расом по совместным играм, может, и испугались бы «бледного духа», но только не ровесники.

— О молодые воины, как я люблю вас! А больше всех тебя, Биджагу! Как здорово было нам вместе, когда мы любили друг друга. Мы были с тобой ближе друг другу, чем к леопарду пятнышки на его шкуре А сейчас леопард растерял свои пятнышки и стал безобразен. Ненависть разделила его с пятнышками! И я лью горькие слезы. Но сквозь слезы я также смеюсь! Да, смеюсь! Мир наш создан для слез и страданий, но только не Рас. Он не истает слезами. Мир создан для злобы и боли, но также и радости. Поэтому Рас смеется. Он смеется над вами, о вонсу, и возвращает вам вашу ненависть.

О юноши и девушки, таящие от племени смертный грех дружбы со мной! Вы молчите от страха стать крокодильим кормом. И даже ворожбой старый колдун не вытянет из вас ни словечка. Сумасшедший шаман, сам бы и отправлялся на обед к крокодилам.

Я, Рас Тигр, утверждаю это! Я, изгой, исчадие ада, бледный дух, знаю это. Я прихожу по ночам в вашу деревню — крадусь мимо стражи леопардом, тихий и словно призрак бесплотный. Чтобы все слышать и видеть, я таюсь в тени — и сам как тень. Я могу назвать немало имен, и крокодилы в реке разжиреют, они будут срыгивать вами и воротить от вонсу нос. А ваши дети, лишенные родительской заботы и ласки, будут плакать и пухнуть с голоду, и кто защитит их от диких зверей?

О вонсу, ваши возлюбленные жены тоже сперва боялись гостя из Страны духов. Но искушение отведать белого питона и источаемую им сладость оказалось сильнее страха. Они желали и они познали меня, о вонсу! Теперь даже старухи вашего племени вожделеют меня и льют слезы по своей былой красе. Я, Рас Тигр, проходил невидимкой к местам свиданий с вашими дочерьми и женами. Спросите у них, кто такой Рас. Бесплотный дух? Или плоть от плоти, кровь от крови? И они вам ответят: Рас — это сама неудержимость, само неистовство, неутомимость и...