Чарльз Шеффилд - «Если», 1996 № 10 Страница 2

Окленд расположен на Северном острове, который чуть ближе к Восточному побережью США, где обосновался я, нежели продуваемый ветрами Южный. Тем не менее мы с Биллом поддерживали связь, благо наши научные интересы совпадали, встречались то в Стэнфорде, то в Лондоне или где-нибудь еще и со временем стали хорошими друзьями. Когда умерла моя жена. Эйлин, именно Билл помог мне справиться с отчаянием и поведал однажды тайну, наложившую отпечаток на всю его жизнь (но об этом ни слова). На сколько бы ни затягивалась разлука, мысли друг друга мы подхватывали на лету, словно и не расставались.

Билл отличался поистине энциклопедическими интересами, но особую склонность питал к истории науки. Неудивительно, что по возвращении в Новую Зеландию он принялся изучать прошлое страны, чтобы выяснить, какой вклад внесло это островное государство в мировую науку. Удивляться пришлось потом. Несколько месяцев назад он прислал письмо, где говорилось, что на ферме поблизости от Данидина, на южной оконечности Южного острова, найдены остатки аналитической машины Чарлза Беббеджа.

Кто такой Беббедж и чем он знаменит, было известно еще в конце 50-х. В те годы имелась одна-единственная приличная книжка по цифровым компьютерам — «Быстрее мысли» Боудена, — и в первой главе подробно рассказывалось об эксцентричном англичанине. Беббедж ненавидел уличных музыкантов и презирал Королевское общество, существовавшее, по его словам, только для того чтобы устраивать званые обеды, на которых члены общества вручали друг другу почетные награды. Несмотря на свои странности, Беббедж стал для современных программистов кем-то вроде святого покровителя. Начиная с 1834 года и до самой смерти он безуспешно пытался построить первую в мире цифровую вычислительную машину. Суть задачи ему была ясна, все упиралось в механику. Кстати, вы сами можете представить компьютер, собранный из шестеренок, цепей, ремней, пружин и прочих железяк?

А Беббедж мог. И, пожалуй, добился бы своего, преодолев чисто технические трудности, если бы не роковая ошибка: он все время норовил что-то исправить и улучшить. Собрав устройство наполовину, он разбирал его до последнего винтика и принимался конструировать заново. Поэтому к 1871 году, когда Беббедж скончался, аналитическая машина по-прежнему оставалась недостижимой мечтой. После смерти изобретателя детали машины отправили в Кенсингтон, в музей истории науки, где они хранятся и по сей день.

А поэтому ничуть неудивительно, что к письму Ригли я отнесся, мягко говоря, недоверчиво.

В ответном письме я постарался как можно тактичнее остудить его пыл. Какое-то время спустя от Ригли пришла посылка, полная самых странных документов.

Билл сопроводил посылку запиской, сообщая в своей обычной грубоватой манере: детали аналитической машины ему удалось обнаружить лишь потому, что «новозеландцы, в отличие от всех остальных, не разбрасываются полезными вещами». Кроме того, он указывал, что в XIX веке посещение Австралии и Новой Зеландии для образованного англичанина было почти обязательным (чем-то вроде путешествия по Европе для молодых аристократов), и приводил множество примеров. Зеленый континент посетил не только Чарлз Дарвин, чей «Бигль» приставал к австралийскому берегу, но и немало других ученых, путешественников и искателей приключений. К примеру, в 50-е годы прошлого столетия тут побывали сыновья Беббеджа.

В посылке оказались фотографии некоего устройства — сплошные шестерни, цепи и цилиндры. Это и впрямь отдаленно напоминало аналитическую машину, хотя понять, как устройство работает, было невозможно.

Ни записка, ни фотографии меня не убедили. Скорее, наоборот. Я начал было сочинять письмо, однако мне в голову неожиданно пришла такая мысль: многие историки науки знают науку гораздо меньше, чем историю; вдобавок лишь единицы разбираются в компьютерах. А Билл Ригли — специалист по компьютерам, увлекшийся историей науки. Одурачить его непросто — если, конечно, он сам того не захочет.

В общем, с ответным письмом я решил повременить и правильно сделал, потому что в посылке отыскался документ, который уничтожил всякие сомнения. То была копия написанной от руки инструкции к аналитической машине Беббеджа, датированная 7 июля 1854 года. Билл утверждал, что оригинал у него, и я первый, — кому стало известно об открытии, но хорошо бы пока сохранить все в тайне.

Чтобы вы смогли представить мое изумление, придется снова обратиться к истории ЭВМ. Причем забраться довольно глубоко, в 1840 год. Именно тогда итальянский математик Луиджи Федерико Менабреа услышал в Турине от Беббеджа об аналитической машине, Позднее, получив от Беббеджа письмо, в котором излагались основные принципы работы устройства, Менабреа написал по-французски статью, опубликованную в 1842 году. В том же году Ада Лавлейс (дочь лорда Байрона, леди Августа Ада Байрон Лавлейс) перевела статью Менабреа и присовокупила к ней свои пространные примечания. Эти примечания были первой в мире инструкцией по программированию — Ада Лавлейс поясняла, как составить программу для аналитической машины, подробно описывая хитроумные техники рекурсии, цикличности и ветвления.

Иными словами, руководство по программированию появилось за двенадцать лет до 1854 года; вполне возможно, что в Новой Зеландии Билл обнаружил экземпляр именно этого руководства.

Возможно, да не совсем. Прежде всего, копия, присланная Биллом, значительно превосходила инструкцию Ады Лавлейс по объему. В ней затрагивались столь высокие материи, как непрямая адресация и перераспределение памяти под конкретные программы, а также предлагался новый язык программирования — нечто вроде примитивного ассемблера.

Конечно, у Ады Лавлейс могли возникнуть подобные, весьма экстравагантные для того времени идеи. Пускай все ее записные книжки утеряны, никто не станет отрицать, что она была чрезвычайно одаренной личностью. Однако Ада Лавлейс умерла в 1852 году, а в тех работах, что сохранились до наших дней, нет и намека на новые горизонты. Вдобавок, на копии, которую прислал Билл, имелись инициалы «Л. Д.», тогда как Ада Лавлейс обычно подписывалась «А. А. Л.».

Я проштудировал текст, уделив особое внимание заключительному разделу, который содержал в качестве примера программу вычисления объема твердого тела неправильной формы методом интегрирования, а еще — распечатку результатов.

Существовали три варианта. Первый — состряпал достаточно убедительную фальшивку. Второй — что сам Билл, по неведомым мне причинам, затеял эту аферу. Ни то, ни другое объяснение меня не устраивало. Ригли был ученым-консерватором, осторожным и придирчивым. Таким образом, наиболее вероятным казался третий вариант — кто-то в Новой Зеландии построил аналитическую машину и добился с ее помощью того, о чем Беббедж и не мечтал.