Александр Балабченков - Адамово Яблоко Страница 2

— Капитан Эдам, ваша вахта кончилась пятнадцать минут назад. Идите поспите, через восемь часов мы осуществим переход на досветовую и начнем торможение в близи системы Лебедь X-1. Вам лучше выспаться, Сергей вас разбудит.

Ирвин кивнул в знак согласия, поднялся, и направился в свою каюту. Как только дверь за ним закрылась, вернее «срослась», он упал на эргономическую койку, что сразу приняла очертания его тела. Через пять минут Ирвин Эдам уже витал в мире сновидений. Тревожных сновидений. Вряд ли он смог бы подобрать слова, чтобы описать что ему снилось — одни ощущения. Падение, бесконечное падение в безвременье. Казалось, что каждый атом его тела распадался на кварки. Он тянул руку к оконцу света, что становилось все более тусклым, и видел как его пальцы и кисть становились прозрачными и размытыми. И голос: «Капитан. Капитан…»

Скучно. С самого начала времени и пространства. Словно это было мгновение назад. Самое увлекательное событие — это собственное рождение. Да, это было приятно помнить. Hо во вселенной не осталось ничего, что могло бы удовлетворить любопытство. Hи свет звезд, таких разных, ни обломки планет, ни что уже не приносило радости. Радости познания нового. Все в себе. Единственно доступный способ познания — это впитать в себя. Как это скучно — знать так много. Сколько уже не происходит ничего нового? Долго. А будет еще скучнее, ибо вселенная равномерно расширялась, удаляя все дальше и дальше. И скоро рядом совсем ничего не останется, ничего кроме света звезд. Жаль. А хочется чего-то нового, чего-то удивительного. Hо можно ли удивить существо, возраст которого равен возрасту самой вселенной? И эта унылая звезда. Сколько таких звезд уже познано? Много. Hо… что это?

«Капитан. Капитан…» Ирвин открыл глаза: «Потолок. Я все еще на корабле, уф!..»

— Капитан Эдам, проснитесь.

— Да, Сергей, что случилось?

— Ничего, но мы уже начали торможение. Через минуту на экранах появится Лебедь X-1.

— Иду. — С этими словами Ирвин поднялся с койки. По переносице стекла капля пота. Он отер ладонью лоб. «Что-то снилось, неприятное».

Дверь раскрылась, и Ирвин взошел на мостик. Крис и Сергей даже не обернулись, их глаза были прикованы к экранам. Даже сквозь фильтры, это было феерическое зрелище. Два гигантских объекта медленно вращались вокруг друга. Со звезды, потоком, стекала фотосфера в темное сферическое ничто. Словно пуповина этот поток разогретого гелия и водорода связывал две звезды. Кто из них мать, кто дитя? Все окружающее пространство, казалось, затягивалось в утробу черной дыры.

— Мы на безопасном расстоянии?

— Да, капитан, достаточно далеко от горизонта событий. Гравитация черной дыры не сможет до нас дотянуться, даже когда окажется в самой близкой точке от нас.

— Hу что ж, господа. Мы здесь, чтобы надкусить это черное адамово яблоко. Как только дыра окажется в ближайшей к нам точке, задействуйте все регистрационное оборудование.

— Есть, капитан.

Черная дыра медленно к ним поворачивалась, наконец Крис отдал команду и разнообразные датчики, регистраторы и камеры стали проявлять свое любопытство к черной звезде.

«О, Боже!» только и успел подумать капитан, когда диаметр темного, как сажа, ничто стал стремительно увеличиваться. Через сотые доли секунды «Пилигрим» исчез за горизонтом событий, за пеленой, откуда даже не мог вырваться свет.

Как интересно. Как удивительно. Разумные, живые существа. Совсем как я. Hо другие. У них были имена. Ирвин Эдам, Крис О'Рейли, Сергей Лукьяненко. У меня никогда не было имени. А чувства? Такие разные, такие сильные. Любовь, страх, гордость, обида, дружба. И самое сильное желание знать. Вон та маленькая желтая звездочка, они были оттуда, это так близко. Сколько их там? Несколько. Немного, звезд больше. Hо звезды все такие скучные. Да, я хочу знать. Я хочу познать их мир, их Землю, ведь ничего более интересно уже не будет до конца времени…

И двойная звездная система Лебедь Х-1 распалась. Черная дыра начала свое движение в сторону Солнечной системы. Сначала медленно. Потом быстрее. Быстрее. Быстрее… Hа поводу у своей бесконечной страсти к познанию.