Кейдж Бейкер - Счастливого Рождества! Страница 2

Но, оглядев присутствующих, он понял, что никаких объяснений не потребуется. Собравшиеся никак не реагировали на его присутствие. Молодая брюнетка с напудренным лицом и прической «паж» сидела на диване рядом с юношей, что-то настойчиво шептавшим ей на ухо. Парочка престарелых джентльменов, устроившись под оленьими рогами, громко спорила о чем-то, попивая пунш из маленьких стеклянных чашечек. Еще один старик, восседавший в огромном кресле, читал книгу в сафьяновом переплете, время от времени сбрасывая пепел сигары в напольную пепельницу из толстого оранжевого стекла.

Долливер видел немало фантастических фильмов, в том числе «На краю Вселенной», и потому смог понять: он каким-то образом попал во временной сдвиг и очутился в начале века. Господи, ну почему ему так не везет? Уж лучше оказаться в лапах пришельцев: было бы, по крайней мере, что продать.

На девушке красовалось модное по тем временам платье. Мужчины словно сошли со страниц старого каталога Л.Л.Бина [1] — все, как один, надели фланелевые охотничьи костюмы. И обстановка вполне обычна для начала века: полированные панели темного дерева, обои с рисунком на спортивные темы, на обивке мебели изображены сцены утиной охоты. В углу — небольшая елка со старомодной гирляндой лампочек в виде фруктов из толстого стекла и электрошнуром в тканевой изоляции.

На каминной доске тикали часы, слышные Долливеру лишь потому, что он стоял совсем рядом, иначе их заглушали бы громкие звуки патефона. Черная поцарапанная пластинка вертелась на удивление быстро. Совсем как нынешний компакт-диск.

Песня кончилась, девушка отпрянула от молодого человека и поднялась, чтобы сменить пластинку. Поставив «Сент-Луи Блюз», она с вызывающим видом сделала несколько па в одиночестве, то и дело поглядывая на своего кавалера из-под пушистых ресниц. Долливер обратил внимание на ее пикантное личико и на удивление холодные глаза. Молодой человек задумчиво смотрел в огонь, прямо сквозь ноги Долливера.

Какой бы интересной ни представлялась ему сцена, бродягу, однако, куда больше манил запах еды, доносившийся из соседней комнаты, очевидно, столовой. Не привлекая ничьего внимания, он пересек зал. Один из мужчин, пьющих пунш, раздраженно выговаривал другому.

— Еще бы вы не захотели! Представьте, что можете поставить чертову радиомачту на том холме, который смотрит едва ли не на Китай! Он будет последним идиотом, если не сделает этого. Я сказал ему…

Столовая также была обставлена в спортивном стиле, только на полу то тут, то там стояли небольшие столики. У дальней стены был устроен буфет. За столами сидели несколько пар: девушки в ярких платьях, отделанных бусами и бисером, весело щебетали с мужчинами в неизменных клетчатых костюмах. Чей-то маленький фокстерьер бегал по комнате, выпрашивая подачки. У буфета стоял хмырь с типичной физиономией биржевого маклера, слушая официанта, монотонно бормотавшего:

— Да, сэр, все наше собственное. Лососину готовили в нашей коптильне, той, что на холме. И оленина местная, сэр, как и ростбиф. Нет, сэр, сливовый джем консервированный, но…

— Черт с ним, с джемом, — завопил другой тип, похожий на первого, как две капли воды, и ткнул пальцем в чашку с пуншем.

— Что там, в этой штуке? Надеюсь, горючего тут достаточно? Понял, о чем я?

Он залихватски подмигнул.

— Яблочная водка, что же еще? — вмешался первый маклер. — Они гонят свою собственную в подвале, верно, малыш?

— Да, сэр. Нам привозят яблоки специальным рейсом, — подтвердил юноша.

— Похоже, придется снять здесь постоянный номер, — фыркнул пьяница, осушив чашку. — И пропади пропадом этот их сухой закон!

У буфетного стола стоял еще один мужчина, энергично наполнявший тарелку всем, до чего мог дотянуться: мясом, устрицами, спаржей, стилтонским сыром, крекерами и горячими бисквитами. Заслышав шаги Долливера, он поднял голову и расплылся в улыбке.

— Привет, братец, — промычал он с полным ртом. В отличие от остальных он был одет в голубые джинсы, футболку со слоганом какой-то группы, кожаную жилетку, бейсболку и кроссовки. Эспаньолка, длинные волосы…

Сам Долливер тоже носил джинсы и кроссовки: именно по этим признакам другая мятущаяся душа из будущего разгадала собрата по путешествиям во времени.

Долливер ошеломленно уставился на него. Незнакомец поспешно сглотнул и произнес:

— Добро пожаловать в Сумеречную Зону. Тра-ля-ля, тра-ля-ля.

— Еда настоящая? — осведомился Долливер, почти подбегая к столу и потянувшись за тарелкой.

— Скорее всего, призрачная, зато вкусная, — сообщил сосед, засовывая за щеку кусок ростбифа.

Долливер поднял тарелку, взвесил на руке. Приятная тяжесть, ничего не скажешь. По бортику рисунок из ольховых шишек и листьев, с буквами «Наварро Лодж». Чтобы лишний раз убедиться в нереальности происходящего, он взмахнул тарелкой перед лицом ближайшего маклера, который даже глазом не моргнул, как, впрочем, и официант, ни на секунду не прервавший своей литании:

— …А ежевика для пирога собрана прямо с кустов перед отелем, наша кухарка сама варит ягоды…

— Но мы можем вторгнуться в их "реальность и повлиять на события, — пробормотал Долливер, пробуя кусочек индейки. Он совсем изголодался, а индейка оказалась на удивление вкусной, так что пришлось наполнить тарелку с верхом.

— По-моему, все вполне реально. Что тут происходит?

— Понятия не имею, приятель. Что-то вроде телешоу. Иисусе, до чего жаль, что у нас нет камеры! Могли бы пробиться на какую-нибудь программу и сколотить состояние.

Он снова прожевал, Сглотнул и критически оглядел Долливера:

— Добираешься автостопом, старина?

— Да, — кивнул Долливер, готовый побиться об заклад, что его собеседник всю жизнь провел в каком-нибудь ржавом трейлере.

— Ты откуда?

— Нью-Йорк.

— Bay!

Незнакомец жадно осушил чашку с пуншем.

— Попробуй-ка пойло! Шик!

— Согласен, — кивнул Ив и, наполнив чашку из крюшонницы, осторожно глотнул. Смесь обожгла пищевод и благополучно пролилась в желудок. Осторожно отставив чашку, Долливер принялся есть, серьезно, почти истово. Вот уже два дня, как во рту у него не было ни крошки.

— Сам я из Наварро, — сообщил сосед. — Это там, вверх по реке. Так каким ветром тебя сюда занесло?

Долливер представился и рассказал свою историю во всех унизительных деталях: разорение компании, ошибка с пособием по безработице, исчерпанный счет в сберегательном банке и последний удар судьбы: предложение старой приятельницы провести с ней Рождество. К тому времени, когда Долливер, истративший последние центы на автобусный билет, добрался до Мендосино, приятельница успела помириться с мужем и передумала насчет приглашения.