Александр Тюрин - Проблема №1 Страница 2

- Но в Англии никто не носит смазанных сапог.

- Вот именно. Следовательно, запах оставил здесь «товарищ» из СССР.

- Towarizsch (Тоуварижч)? - переспросил Уотсон, - русский?

- То-ва-рищ. Советский. Это слово происходит от тюркского «товар», что значит, по-нашему, по-английски, скот.

- Но чем этот «владелец скота» здесь интересовался?

- Может быть, папкой с материалами об убийстве начальника водонапорной станции в Ист-Энде.

- Холмс, я не понимаю. Какое отношение советский может иметь к лондонскому водопроводу?

- Нынче советский в Англии, скорее всего, агент ГПУ.

Не забывайте, на дворе - 1926 год.

- Хорошо, old fellow, больше не забуду.

- А водопровод, Уотсон, в принципе - оружие массового поражения, ОМП.

- В самом деле, что вы говорите! - ошеломленный джентльмен втянул слишком большое облако дыма и, испытав приступ кашля, задумался о газовых атаках времен первой мировой.

- Не такие уж крупные дозы химических веществ, введенные в воду, могут серьезно изменить миллионы лондонцев. Их поведение, темперамент. Эти химикалии сродни по воздействию недавно открытым ферментам, что выделяются железами внутренней секреции и управляют человеческим организмом.

- Но зачем? - Уотсон чисто английским движением поднял брови домиком.

- Вы знакомы с историей последней русской смуты? Люди легко поддавались внушению, теряли контроль над собой, кричали, ругались, впадали в истерику. Совсем как наши футбольные фанаты. Русские точно так же хотели отправить судей, то есть власть имущих, на мыло, точно так же требовали изменить счет игры, то есть переделить собственность…

Уотсон покрутил кончики усов, что было у него признаком сомнения.

- Вы считаете, что руководящие «товарищи» спаивали какой-то химией толпы пролетариев? Не было ли достаточно убеждения, демагогии? А желание поверить красивым «около-райским» лозунгам не объясняется ли тремя годами неудачной, всем осточертевшей войны?

- Вовсе я так не считаю, дружище Уотсон. Тогда блокировка умственной активности включалась иначе. Да, действительно, Англия двадцать шестого года отнюдь не Россия семнадцатого. Но механизм блокировки существует. И его можно задействовать химическим способом.

- Вы полагаете, Советы синтезировали какие-нибудь вещества, которые способны переиначить британские умы?

Холмс ответил не сразу, потому что скручивал сигарету с марихуаной.

- Необязательно синтезировать. Можно просто найти. Уотсон, вас же видели во Внешней Монголии и внутренних районах Бразилии. Колдуны и шаманы применяют различные средства для укрепления своей психической силы и ослабления сопротивляемости у благодарной, так сказать, публики. Взять, например, сок мухоморов или водяного растения аяухаски. Конечно, и мне странно, что все необходимое для возбуждения торможения психики можно найти на лоне природы. Но надо честно признать, что в этой самой природе произрастает система ключей и замков к нам, горделивым двуногим. И, пожалуй, первобытные дикари разбираются в ней получше британцев, хоть и не носят подштанников.

- Я где-то слышал, Холмс - может на улице, - что химическая сигнальная система самая древняя. Вдруг тот или иной большевистский лидер - существо, что способно выделять ферменты страха и возбуждения? Когда человек толпы ловит их своими носовыми рецепторами, то у него затемняются некоторые зоны мозга, предположительно левополушарные, ответственные за позитивное логическое мышление. Так что, получается, товарищи вожди происходят по прямой линии от муравьев и термитов.

- Не будем углубляться. Тем более, что с Советами у нас дипломатические отношения… Ага, миссис Хадсон, то есть мама, принесла свежие газеты… Значит, пора обедать… А ведь произошло кое-что действительно интересненькое, Уотсон.

- Что именно? Королева свалилась с горшка и сломала корону в трех местах?

- Сегодня, то есть 4 мая 1926 года от Рождества Христова, в Англии началась всеобщая забастовка. Из незанятых полезным трудом формируются полчища тех, кто ищет социальной справедливости. Вот, пожалуйста, газета «Таймс» принесла ужасное известие: толпа возбужденных профсоюзников ворвалась в кондитерскую и выдернула кофе со сливками из-под носа пожилой дамы.

Тут Уотсон впервые побледнел. А Холмс, как обычно, не переменив спокойного выражения лица, продолжил:

- Я заинтригован, неужели существует формула социальной справедливости? Форд эксплуатирует рабочих. А они его нет? Ведь пришли на готовенькое, идея, организация, техника - все его».

Альфред посидел с полминуты, подбирая нужные слова.

– Ладно, сойдет, хотя зачем этот 26-й или там 17-й год? Кому они сейчас нужны? - наконец произнес вилловладелец уверенным голосом издателя, принимающего текст у робкого, бледного, влажного автора. - Надо бы что-нибудь попроще. Про то, как Петя изменил с Машей, Наташа с Васей, Петя с Наташей, Маша с Васей и, наконец, Петя с Васей и Маша с Наташей. Или про то, что рэкетиру Пете стало скучно и он принялся бить кооператора Васю, однако работать в одиночку было неинтересно и Петя позвал на помощь рэкетира Колю. Вася же, сговорившись с Колей, взял да угрохал Петю… Ну и так далее.

Потом хозяин все-таки вынул из сейфа кулек, туго набитый жеваными купюрами.

– Как придать силу рублю? - задумался он.

– Отдай его мне, - подсказал Боря чудодейственный рецепт.

– Ну, пользуйся, вилловладельцу хватило всего лишь записки с Бориным обязательством - вернуть через три месяца с 30-нроцентным «наростом».

– А если я потеряюсь? - пошутил Боря.

– Я тебя поймаю, - тоже пошутил Альфред. - Как предпочитаешь, на живца или блесну?

И должник понял, что его обязательно найдут, поэтому волноваться за кредитора не стоит. Как колобок, прокатился Альфред сквозь все исторические передряги и просто увеличил свой вес, сменив прежний пронзительный облик молодежного заводилы на мудрый вид тихого воротилы. И это естественно - Боря решил не завистничать - просто прежняя верхушка поменяла перья власти на шерсть богатства. Могло быть и хуже. К тому же стал Альфред цивилизованнее. Раньше от него пользы было, как от таракана, а теперь Гасан-Мамедов поддерживает прогресс в Борином лице.

В довольно приподнятом настроении Лямин побродил с прихлебываниями пива по загородной местности. А когда вернулся домой, чтоб еще увеличить дозу счастья, позвонил художнику Васе Тряпичкину - занудливому алкашу с бельмом в глазу, которому природой было скупо выделено лишь одно положительное свойство. Зато какое! Из его пальцев-отростков деревянного цвета, пропитанных беломорным духом, - выходили такие сочные картинки, такие кости, черепа, мускулы, сухожилия и режущие предметы, что жизненная правда бледнела перед ними, а по телу зрителя пробегали зуд и щекотка. Этот неприятный тип, бывший мясник, бывший работник морга, мог сделать вашу книжку приобретаемой народом на «ура», даже если б состояла она из одних тягучих соплей.