Николай Гуданец - Планета, на которой убивают Страница 2

А мне поживиться нечем, в кармане только два самодельных таксофонных жетона из донышек гильз, которые в наглую собираю на городском гарнизонном стрельбище. С позавчера не ел ни крошки, о дозе нечего даже мечтать.

Правду сказал третьего дня Лигун, мол, не твое это дело, Мес, шпыряться, поискал бы себе чего попроще. Я промолчал, только пялился на пакетик с дозой у него в руках, и все мои потроха, сколько ни на есть, плясали бачучу от нетерпения.

- Ведь тебе уже дозы на два дня не хватает, верно? - допытывался он.

- Уже нет, - как на духу сознался я. - Только на день.

- Значит, все. Полный шпырец, - рассудил Лигун. - Но где ж ты раздобудешь такую прорву денег? Воровать не умеешь, грабить тоже.

- Надо будет - научусь.

- Не смеши. Из тебя вор, как из хера ножик, сразу видно. Ну, я для тебя, может, придумаю какое-нибудь поручение.

Ничего я ему не ответил. Какие б ни имелись у него оказии, вряд ли они получше воровства. Апофеоз моего послужного списка, шпырь на побегушках у жирного засранца-толкача с медузьими повадками. Но выбирать не приходилось. Под толстой пленкой пакетика чуть взблескивали грани кристаллического порошка. И суставы зверски ныли, малая ожиданка тоже не десерт.

- Значит, так, - толкач поднял фасованную дозу на уровень глаз. - Только для тебя, учти. Первый и последний раз в жизни отпускаю в долг. Постарайся, чтоб хватило не на день, а подольше. Держи.

Он разжал пальцы, я подхватил пакетик на лету.

Только потом, когда вышел от него, вдруг ка-ак да засвербело поперек моего гонора. Мне, боевому командиру, какая-то склизкая шваль кидает подачку. Именно даже не дает, а кидает, словно ручному кренку. Лови, не зевай, шевели жвалами. Упустишь подбирай с полу, ха-ха. Ну, сволота... Тебя бы ко мне во взвод, ты бы у меня даже спал бы по стойке "смирно"...

Впрочем, умными людьми замечено, что сослагательное наклонение не утешает, а распаляет. Умные - они умные и есть, а я мудак двояковыпуклый. Проверено.

Погнал домой со всех ног, дозу зашпыривать. Притом понимая отлично, что никогда я Лигуну в зубы не заеду, как бы ни хотелось иногда. Не будет такого счастливого стечения звезд и благорастворения флюидов. Жаль.

Я - шпырь. То есть, полчеловека. Э, нет, шалишь, отставить. Это из цапровых болот я вернулся получеловеком, отставным инвалидом. Теперь же по всей строгости арифметики получается четверть человека. Ноль целых, двадцать пять сотых. Еще хватает брезгливости на то, чтоб не клянчить взаймы у бывшей жены. Но на большее - нет, спекся.

Ожиданка. Проклятье. У-у, кто ж это выдумал такую жизнь шпырянскую? Проклятье.

А кто выдумал, молчит в несознанке, и ему наши разговорчики в строю - глубоко до тыльной дверцы, он на нас вывесил аж до голенища, такой вот разбор.

Может, в самом деле воды нахлебаться? Подлюга Лигун так посоветовал водички попить, будто и впрямь дело знает. А это лишь сменить горячую протырку на холодную, и то ненадолго. Что ж, зато хоть разнообразие впечатлений, все равно никакого терпения больше нету.

Доплелся я до скверика обок бульвара, где питьевой фонтанчик булькает, и, не отрываясь, высосал ведрышка эдак полтора, если не больше. И с ледяным, тяжко плещущимся, засевшим в моем драном брюхе наливным ядром, еле переставляя ноги, рухнул на очередную скамью. Вскоре меня перестало поджаривать, зато начало оплетать игольчатой морозной сетью. По счастью, до того я вымотался, что ровнехонько на полпути, едва самочувствие стало сносным, отрубился и уснул.

Дрыхнул долго и на совесть, будто после дежурства по части, да так, что заспал всю холодную протырку. Молоденький полицейский, который меня разбудил, в аккурат подгадал к началу следующей горячки.

- Прошу извинить, - повторял он настойчиво вполголоса и потряхивал меня за плечо. - Прошу извинить, вам плохо? Вам вызвать медицинскую карету?

Как я ни был плох, обстановку прикинул моментально. Этого еще не хватало. Возьмут у меня кровь на анализ, и год принудительного лечения обеспечен.

- Спасибо, - промямлил я, - уже прошло. Легкий приступ, бывает.

- Может, вызвать все-таки?

Тонкошеий такой парнишка, румяный и с пушком над губой. Неужто впрямь недотепой уродился или корячится под простачка? Не надо мне на фиг вашей заботы, кареты, неба в клеточку, я сейчас унесу ноги подальше, заодно, кстати, по пути подохну всем в облегчение, а себе персонально на великую радость.

- Отзынь от ветерана! - гаркнул сочным басом некто высоко над нами, где-то среди верхушек дендроидов и парящих розовых медузок.

Впрочем, кричал вовсе не тот самый, которого нет и которому все мы уже остобрыдли хуже консервной каши. Просто у меня пошли законные шпырянские задурялочки с катаваськами. Кричал, по счастью, и не я.

- Не командуйте тут, проходите, - зло огрызнулся полицейский.

- Да ты соображаешь хоть, кто это? Ты, пацан, он же за тебя на фронте дрался... Ордена видишь? Или ты пенек без понятия?

- Все вижу. Проходите. Я помочь хочу, ему же плохо.

Моя голова повернулась, точно на заржавленной турели; каждый градус поворота срывался расплавленным дождем в мое пустое нутро и там пронзал дико набрякший мочевой пузырь. Экая мерзость, быть укомплектованным из мяса, костей и потрохов.

- Бзец! - возопил благоговейно бас. - Полный бзец! Ты хоть знаешь, это кто? Это мой взводный!!

Насилу сфокусировав под наждачными веками глаза, я узрел дородную пучеглазую ряшку над белой рубахой с пластроном, рыжий вихор над залысинами. Звание, имя сами выскочили на язык:

- Капрал Джага...

- Так точно! Разрешите обратиться?

- Вольно. Мы ж не на плацу, - еле ворочая языком, выговорил я.

- Вам плохо? Пойдемте сейчас ко мне. Вот сюда, через парк. У меня тут заведеньице, да и лекарь свой неподалеку...

- Хорошо...

- Ну и славно. Поднимайтесь, господин взводный. А ты извини, парень, что я сгоряча насыпался, - через плечо адресовался Джага к полицейскому. - Не разобрался поначалу. Извини.

- Ладно, все в норме.

- Ты хоть знаешь, это кто? - с пафосом продолжал он, помогая мне встать со скамейки. - Это ж Гроза Цапры, лучший командир разведвзвода на Закатном Побережье, у него именные часы от самого Адмирала, понял?

- Ого! - изумился парнишка.

- Вот тебе и ого. Знаешь, из каких передряг он нас выводил целыми?..

- Хватит, - пробормотал я. - Зачем столько рекламы, Джага. Пойдем.

- Слушаюсь, господин взводный.

Спустя полторы вечности я доковылял до той стороны парка. Бравый капрал нежно придерживал меня под локоть ручищей, созданной для цевья гранатомета и вдовьих ляжек.

Заведение Джаги оказалось небольшой, эдак на полвзвода, распивочной, и называлось простенько, с ненавязчивым юмором, "Щит Отечества". Увидев здоровенную вывеску с намалеванным орденом первой степени, я чуть не прыснул, хотя в тот момент мне было не до смеха. Проклятый организм изнемогал и буйствовал, желая опростаться, причем остатки вздорных предрассудков не позволяли мне заняться этим прямо на ходу и не утруждаясь расстегиванием штанов, как принято у заматерелых шпырей. Джага отконвоировал меня в клозет, и там я вкусил от заоблачных благ, наконец облегчившись.