Святослав Логинов - Страж перевала Страница 2

- Об этом судить мне! - отрезал Владыка и взмахом жезла стер круг.

Труддум исчез.

Еще целую секунду Лонг стоял неподвижно, пытаясь осмыслить случившееся. В словах Труддума он не сомневался, мастер никогда и ни в чем не делал ошибок. Значит, границы больше нет, таинственные инверторы, придуманные Труддумом одолеют горы, и прекрасный реальный мир перестанет существовать, умрет в хаосе. Единственный, кто стоит на пути войск, это Лонг со своим наполовину реальным мечом. Ему одному придется оборонять Перевал, одному - без Труддума. Труддум - предатель. Это тоже предстояло осмыслить.

Лонг повернулся и побрел прочь. Почерневшие доспехи скрежетали при каждом движении, плиты пола гудели похоронным звоном.

Лонг! - прогремело сзади. - Через три дня войско подойдет к Перевалу, и либо ты возглавишь его, либо оно пройдет по тебе!

Лонг не ответил.

- Вассал Лонг покинул тронный зал! - рявкнули сторожевые драконы.

Дорога петляла, сворачивала, порой вообще исчезала, но все же медленно и нехотя поднималась в гору. Если обернуться назад, то тоже увидишь, что дорога поднимается в гору, но это обман.

Лонг обернулся. Вздернутый южный горизонт терялся в мареве, серая дымка смазывала очертания предметов и без того зыбких. Лишь дворец Владыки, видимый всегда и отовсюду, возвышался грозно и красиво.

Мир тянулся с севера на юг, от Перевала вниз, через земли все меньшей вероятности, в край абсурда. На крайнем юге Мир переходил в пустыню, населенную призраками и миражами. За пустыней не было ничего. Даже нереальный Мир там истончался и переставал существовать. Правда, там жил Отшельник. Как и Лонг он был хранителем границы, но не стражем, потому что там было нечего и не от кого охранять. Как и чем существовал Отшельник, Лонг не знал, хотя самого Отшельника видел не раз. Порой Отшельник объявлялся в замке Лонга, беседовал с хозяином на отвлеченные темы и так же непонятно исчезал. Лонг ни о чем не расспрашивал гостя, уважая в нем силу равную своей. Поэтому Лонг не слишком поверил словам Владыки. Всемогущий Владыка тоже может ошибиться, приняв уклонение за победу. Юг всегда умел раствориться и ускользнуть.

Здесь было не так. Все чаще подковы коня цокали по камню, высекая искры. Пейзаж становился отчетливей, хотя не был постоянен. В стороне от дороги с громовым гулом извергался вулкан, а неподалеку шумел большой город, и никто не обращал внимания на огонь и падающие камни. Завтра, возможно, на месте содрогающейся горы будет озеро, а улицы зарастут лесом.

Людей в этом краю не встречалось, хотя ежесекундно возникали образы, бледные и нежизненные. Здесь обитали уроды и ослепительные небывалые красавцы, подлецы, чья подлость самодовлеюща и безрезультатна, и сказочно благородные герои, успевавшие произнести несколько гордых фраз прежде чем бесследно раствориться. Лишь воля Владыки могла внести подобие порядка в хаос, удержать ту или иную химеру, и тогда залы дворца украшались новым изумительным монстром.

То, что оказывалось более постоянным, жалось на север, ближе к границе Лонга. Здесь жили почти обычные люди, хотя и среди них встречались чудовищные мерзавцы и ходячие примеры для подражания, изуверы и образцы добродетели. Но их жизнь исчислялась не минутами, а годами, каждый имел свою физиономию, и все они казались более человечными и непростыми. Жителей плоскогорья Лонг объявил под своей защитой, вел их в бой, когда с юга набегали орды косматых варваров, и в одиночку расправлялся с великанами и чудовищами, порой выбиравшимися на плоскогорье.

Дом был уже недалеко, горы нависали все ощутимее, дорога курилась желтой пылью, от кустов вдоль тракта тянуло сладким ароматом. Мимо Лонга пронеслось стадо золоторогих антилоп; звери мчались, картинно запрокинув головы, роняя с губ дымящуюся пену. Вскоре появился тот, кто вспугнул их. Сверхъестественной величины клоп медленно полз вдоль дороги. Похожий на бревно хоботок конвульсивно дергался, высасывая все, что попадало навстречу: людей, животных, деревья. Позади оставалась мертвая полоса.

Лонг истово ненавидел подобные создания, порожденные всплесками флюктуаций. К тому же клоп двигался на север и случайно мог добраться до предгорья. Лонг выдернул меч и поскакал наперерез опасному гаду. Сосущий хобот рванулся ему навстречу, Лонг уклонился от удара и, подскакав вплотную, вонзил волнистое лезвие в хитиновую броню. Клоп завалился набок, щетинистые десятиметровые ноги вытянулись и заскребли друг о друга, словно пытаясь счистить налипшие комья грязи. Лонг отер пот со лба. Лишь теперь он сообразил, какой опасности избежал. Ведь доспехи, делавшие его неуязвимым, остались у порога дворца, почерневшие и искореженные. А в этих областях удар страшного жала был бы смертелен. Лонг почувствовал, как болит рассеченная мечом рука. Он забыл заживить порез в долине, и теперь рана будет заживать долго.

Рядом послышался звон бубенцов, голоса. Мимо проходил караван. Рыжебородый купец, отделившись от процессии, подъехал к Лонгу.

- О благородный и прекраснодушный незнакомец! - возгласил он. - Ты спас меня от этого ужасного вепря. Я намерен достойно наградить тебя. Моя дочь, красавица Гюльгары, станет твоей женой!..

Лонг повернул коня и выехал на дорогу. Горы были уже близко. По дороге навстречу Лонгу медленно брел человек. Тощий узелок болтался на длинной дорожной палке.

- Здравствуйте, сеньор! - сказал путник.

- Оле? - удивился Лонг. - Что ты здесь делаешь?

- Отправился в путешествие, - ответил Оле. - Дома стало скучно и опасно. Мне не нравится, когда сразу и скучно и опасно, поэтому я ушел...

Такое случалось с жителями плоскогорья. То один, то другой из них спускались в долину. Возвращались редко, изменившимися до неузнаваемости. Лонг спокойно относился к уходам и метаморфозам ушедших, но уход Оле произвел тягостное впечатление. Оле жил у самого замка и был просто земледельцем, таким, что порой встречались и по ту сторону Перевала. Он появлялся в замке, помогая Труддуму в возне с хитроумными механизмами, а вечерами частенько зазывал Лонга и Труддума к себе - отведать горного меда. И вот теперь Труддум бежал к Владыке, и Оле тоже уходит, вернее, уже ушел, ведь он-то не может безнаказанно спускаться в долину.

- ...а скучно стало давно, с той минуты, как Констанс не поселилась у нас, - говорил Оле.

- Что? - вскрикнул Лонг. - Откуда ты знаешь о ней? Отвечай!

- Вот я и ушел, - невозмутимо продолжал Оле. - Думаю пойти к Отшельнику. Далеко это, но почему бы и не дойти? Бродяга, говорят, дошел.

- Глаза прекрасной Гюльгары подобны двум спелым сливам, монотонно бубнил за спиной успевший потерять свой караван купец.