Клод Вейо - Чердак в паутине Страница 2

Старик, чей голос было окреп по мере его рассказа, вновь, казалось, отключился от действительности. Его руки беспорядочно двигались, а лицо исказил нервный тик. Он что-то бормотал заплетающимся языком.

Ирен Эссартье тронула его за руку.

– Мсье Гийодо!

Внезапно старик возобновил свой рассказ. Голос его звучал монотонно, взгляд был неподвижен.

– Купол начал поворачиваться. Нет, не совсем так: не купол, а только полоса между середкой и верхом. Меня даже дрожь пробрала: так долго ничего не двигалось, и вдруг это кольцо начинает медленномедленно вращаться. Вы знаете, есть такие банки для лекарств, у которых, чтобы вытряхнуть таблетку, надо поворачивать крышку, пока дырка на нижнем краю крышки не совпадет с дыркой на верхнем краю банки. По-моему, у «волчка» было что-то похожее. Когда в кольце появилось отверстие, оно остановилось. И тут я их увидел.

Старик посмотрел на женщину, сидящую рядом, потом Лашеналя.

– Вы можете мне поверить? До сих пор верили? Я сам ведь, стоя в кустах, подумал: уж не тронулся ли я? Всего ожидал, но такого… Про эту дырку – а она была сантиметров пять высотой и пятнадцать-двадцать шириной – я было подумал, что это прицел, бойница, отверстие для антенны, что-нибудь в таком роде… Но мне и в голову не могло прийти, что это просто-напросто дверь. И из этой двери, один за другим, они начали выходить: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Десять, двадцать, тридцать…

– Будем настороже.

– Я тоже так считаю, – сказала Ирен. – Ты видел людей?

– Да. Такое впечатление, что они напуганы. Словно в оторопи какойто. Они наверняка что-то видели. Но вот как их разговорить?

– Я немного знаю Вандею. Я однажды была здесь в отпуске, когда стажировалась в Институте психотехники. Люди тут недоверчивы, скрытны и не очень разговорчивы, особенно с чужими.

– Возможно. Но ведь сказано же им, что есть опасность, что это для их же блага…

Ирен пожала плечами. Она нехотя выудила кусочек мяса с тарелки из толстого фаянса, что им подали в сельской гостинице.

– Реми, ты считаешь, что это серьезно? Ты действительно думаешь, что… что это может плохо кончиться?

– Нет, если вовремя принять меры. Но для начала надо выяснить, в чем же все-таки тут дело? Для этого нас сюда и послали. Разве стали бы беспокоить ОСР из-за какого-нибудь происшествия местного масштаба?

Овчарка, которая, внезапно проникшись к ним дружбой, не отходила от них всю вторую половину дня, шумно вздохнула под столом. Лашеналь бросил ей погрызть кость, однако собака к ней так и не притронулась.

Тощая и грустная официантка подала им омлет. Лашеналь с аппетитом втянул в себя воздух.

– M-м! С грибами!

Он задержал девушку за руку.

– Скажите, вы их сами собирали?

– Чего?

– Грибы эти. Вы сами ходили за ними в лес?

– Да, мсье.

Встревоженно глядя на Лашеналя, она нерешительно пыталась высвободиться, но тот держал ее двумя пальцами за запястье осторожно, но крепко.

– И вы ничего не видели в лесу? Ничего не нашли, кроме грибов?

Она застенчиво улыбнулась.

– Да нет. А что еще молено увидеть в лесу? Разве что змей, белок, других там зверьков…

– Майских жуков, например, да? Бабочек, муравьев…

– Да.

– Пауков.

Девушка неуловимо моргнула.

– Да. Пауков тоже, конечно.

Она высвободилась и со смехом убежала.

– Так ты ничего не добьешься, – тихо сказала Ирен.

– Попытка – не пытка. Но, черт возьми, мы опросили добрую половину жителей Апревана и единственное, что из них выудили, так это: «Не знаем. Ничего не видели. Вы, видимо, ошиблись».

Они встали. Овчарка под столом хотела сделать то же самое, но вдруг, нелепо качнувшись, уткнулась мордой в пол, как будто передние лапы отказались ее держать. Когда она все-таки поднялась, Ирен потрепала ее за ухом, и овчарка коротко взвизгнула, как от боли. В сопровождении собаки они вышли. На единственной улице Апревана несколько сельчан сидели в вечерних сумерках на каменных скамьях или у дверей своего дома.

– Тебе ничего не кажется странным?

– Кажется. Тишина. Конечно, мы привыкли к столичному шуму, но всетаки… Никаких звуков, обычных для деревни. Ни ударов молота о наковальню, ни стука ведер в хлеву, ни детских криков. Послушай: даже разговоров и тех ни слышно.

Жители Апревана продолжали сидеть безмолвно, застыв в неподвижности, которую нарушали лишь отдельные скупые движения. Рука Реми Лашеналя сама собой скользнула под куртку, где в пластиковой кобуре покоился лучевой пистолет.

Кто-то споткнулся позади них. Реми вздрогнул, а Ирен резко обернулась, также сунув руку под куртку. Но рука вернулась пустой. Это был старый Гийодо с еще более встревоженным видом, чем раньше.

– Вы уже уезжаете, да? – произнес он своим хнычущим голосом. – Теперь вы все видели. Я вам говорил, что от них ни слова не добьешься.

– Они не хотят ничего говорить, но это не значит, что им нечего сказать. Если вас это может утешить, Гийодо, скажу вам, что я начинаю все больше верить в вашу историю.

– Один вы и верите, – пожаловался старик. – Я только что с Шабрено говорил, с лесником. Ну и смеялся же он! А ведь, вы же помните, я эту штуку в небе увидел как раз после того, как с ним расстался. А теперь он, вишь, не помнит! С чего бы это, скажите на милость?

– Да, видимо, есть с чего, – сказал как бы про себя Реми. Прозвучало это так серьезно, что Ирен с удивлением взглянула на него.

– Гийодо, мы на минуточку, – извинился Реми, увлекая Ирен за локоть.

Овчарка немедленно отправилась за ними.

– Подержите ее, – попросил Лашеналь, подталкивая собаку к Гийодо, который с удивленным видом схватил ее за ошейник.

– Боишься, что она подслушает? – улыбнулась Ирен. Не произнося в ответ ни слова, он отвел ее на несколько шагов в сторону.

– Слушай, я хочу сделать опыт. Если он не удастся, тем лучше. Это будет означать, что я ошибся, и я был бы этому весьма рад. Но если я прав, тогда нам надо будет смотреть в оба… Нет, ни о чем не спрашивай. Пока рано. Жди меня у машины. Держи пистолет наготове. И никого к себе не подпускай.

– Даже Гийодо?

– Даже его. Даже хозяина гостиницы, даже официантку. Больше скажу: даже никакое животное.

Она было засмеялась, но ее черные глаза тут же покрылись тенью тревоги.

– Даже животных?

Он обнял ее за плечи.

– Ирен, это твое последнее дело.

– Это еще что!

– То, что слышала. Ты работаешь на ОСР в последний раз. Я не хочу, чтобы моя жена рисковала жизнью.

Губы Ирен задрожали.

– Реми, ты никогда не говорил мне раньше…

– Так вот, теперь я сказал.

Она уткнулась лбом в плечо сыщика.

– Ты не спросил, согласна ли я…

– А ты что, не согласна?