Фриц Лейбер - Клинки против смерти Страница 2

Так завершилась первая встреча Серого Мышелова и его приятеля Фафхрда с Шилбой-без-очей-на-лице.

Чуть позже оба мечника из засады перехватили купца, что направлялся в Ланхмар без достаточной охраны, и освободили его от двух из четырех упряжных лошадей - ведь воровство было у них в натуре… Так под цоканье копыт этих скакунов пересекли они Великие Соляные Болота и через Тонущие Земли добрались до зловещего провинциального города Илтамара с его предательскими постоялыми дворами и несчетными статуями, барельефами и прочими изображениями здешнего мерзкого Крысобога. Там они обменяли своих неуклюжих лошадок на верблюдов и, взгромоздившись промеж горбов, отправились вдоль восточного побережья Бирюзового Восточного Моря к югу, в пустыню. В сухой сезон они пересекли Урожайную Реку и по пескам направились в Восточные Страны, где ни одному из них еще не доводилось бывать. Они пытались отвлечься неведомым и намеревались в первую очередь посетить Хорбориксен, цитадель Царя Царей, город, что размером, древностью и барочным великолепием построек уступал лишь самому Ланхмару.

Три следующих года, Левиафана, Птицы Рух и Дракона, скитались они по Нихвону, забредая то к югу, то к востоку, то к северу, то к западу, стараясь найти забвение, спастись от воспоминаний и о великой первой любви, и о великой своей вине, но не сумели забыть ничего. Они миновали далекий таинственный Тисилинлит, город стройных сверкающих шпилей, словно только что окаменевших во влажных перламутровых небесах. Края эти слыли легендарными в Ланхмаре и даже в Хорбориксене. Среди стран, что они миновали, затесалась и усохшая до костей Империя Ивамаренси, страна столь передовая и развитая, до глубокого упадка, вызванного безудержным прогрессом: все мужчины и крысы в ней были лысыми, а собаки и кошки утратили шерсть.

Возвращались они севером, через Великие Степи, и едва избежали плена и рабства у безжалостных минголов. В Холодных Краях искали они Снежный Клан Фафхрда, но узнали только, что в минувшем году стаей леммингов на него нагрянули ледяные гномы, и хорошо, если сразу вырезали всех до единого, а значит, погибли и мать его Мор, и брошенная невеста Мара, и его первенец, если таковой успел появиться на свет.

Какое-то время им пришлось прослужить Литквилу, Безумному Герцогу Уул Хруспа, развлекая его поединками, изображая убийства, словом, по всякому теша властителя. А потом по Внешнему Морю они направились к югу, на корабле сархинмарских торговцев перебрались в Тропический Клиш, где по окраинам джунглей искали приключений на свою голову. А потом снова отправились к северу и, обойдя стороной таинственнейший Квармолл, страну теней, направились к озерам Плин, где начинаются воды Хлала, и к городу попрошаек Товилинсу, где, по мнению Серого Мышелова, он родился, впрочем, уверенности в этом он не имел, да и не приобрел после того, как они оставили захолустную метрополию. Пересекая на барже с зерном Восточное Море, они размечтались было о золоте в Древнем Хребте - ведь похищенные самоцветы давным-давно разошлись на забавы и по пустякам. Потерпев неудачу на этом пути, они вновь устремились на запад, к Внутреннему Морю и Илтамару.

Пропитание себе они добывали воровством, грабежом, иногда подрабатывали охраной какого-нибудь лорда, или выполняли мелкие поручения. И всегда - ну или почти всегда - они выполняли свои обязанности с тщанием… Еще они давали представления, Мышелов демонстрировал ловкость рук, был шутом и жонглером, а Фафхрд при его способностях к языкам и опыте скальда блистал как сказитель - перелагал на все языки легенды своей насквозь промерзшей и окоченевшей родины. Но никогда не работали они поварами, чиновниками, плотниками, лесорубами и просто слугами и никогда, никогда, никогда не записывались в наемники - их служба Литквилу носила характер личной услуги;

Они обрели новые раны и новые знания, новые устремления и переживания, а еще цинизм и тайну… насмешливую холодность, жесткой броней прикрывавшую их невзгоды, а с ними и варвара в Фафхрде и трущобного юнга в Мышелове. Внешне они были веселы, - беззаботны и холодны, но горе и чувство вины не покидали их, призраки Ивриан и Вланы по-прежнему тревожили сновиденья друзей, посещали их наяву. Поэтому с другими девицами они имели дело лишь изредка, да и то не на радость. Дружба их стала прочнее скалы, тверже стали, заслонив прочие человеческие чувства. Вечная грусть была уделом обоих, и каждый таил свои переживания от друга.

Так настал полдень дня Мыши месяца Льва года Дракона. Они пережидали жару в прохладной пещере вблизи Илтамара. Снаружи над раскаленной землей, покрытой редкой бурой травой, подрагивал воздух, а в пещере было просто приятно. Кони их, серая кобыла и гнедой мерин, держались в тени у входа. Фафхрд бегло оглядел каменные закоулки в поисках змей. Он так и не приучился терпеть этих холодных чешуйчатых обитательниц юга, столь непохожих на теплокровных мохнатых рептилий Холодного Края. Он прошел под сводами пещеры в глубь скалы до тех пор, пока не стало совсем темно, вернулся - змеи не попадались.

Друзья уютно устроились, разложив скатки с походными подстилками. Сон не шел, и они лениво переговаривались. Наконец Серый Мышелов подвел итог последней тройке лет.

- Мы обошли весь свет, но забвения не обрели.

- Согласен, - буркнул Фафхрд, - только со второй половиной твоей мысли: увы, я, как и ты, все еще привязан к призраку… Однако мы пока не пробовали пересечь Внешнее Море и поохотиться на том континенте, который легенды помещают на западе…

- Возражаю, - не согласился Мышелов, - начало твоих слов справедливо, да, но какой же толк в новых скитаньях по морю? Когда мы с тобой были в самых дальних восточных пределах и стояли на берегу Великого Океана, оглушенные его могучим прибоем, думается, от Ланхмара отделяли нас лишь бушующие воды.

- Где ты увидел там океан? - возмутился Фафхрд. - И могучий прибой? Озеро да и только, и легкая рябь на воде. Я видел оттуда противоположный берег.

- Значит, ты видел мираж, друг мой, будучи в том настроении, когда весь Нихвон кажется крошечным пузырем, который легко проткнуть ногтем.

- Возможно, - согласился Фафхрд. - О, как устал я от этой жизни!

Во тьме за их спинами кто-то легонько кашлянул, слегка прочистив горло. Друзья не шевельнулись, хотя каждый волосок поднялся на теле: столь близким и задушевным был этот звук, столько было в нем рассудительности, так призывал он к вниманию и вопрошал.

И тогда они как один обернулись назад к черной расселине в скалах. И им обоим показалось, что перед ними во тьме светятся семь слабых зеленых огоньков, облачком плавающих в глубокой тьме, лениво меняясь местами, будто семь светлячков, но свет их был ровнее и расплывчатей, словно на каждого светлячка набросили несколько слоев кисеи.