Станислав Лем - Беды от избытка Страница 2

Лем Станислав

Беды от избытка

Станислав Лем

Беды от избытка

В давние добрые времена двигающиеся и неподвижные устройства, такие, как локомотивы, автомобили, швейные машины или холодильники, были сконструированы так просто, что средних способностей мастер мог их, в случае необходимости, обслужить и даже отремонтировать. Сейчас, когда миром овладела компьютерная мания, даже обычная тяга, соединяющая педаль газа с дроссельной заслонкой карбюратора, заменена компьютерной связью.

Мы уже наслушались столько интересных, похвально возвышенных и даже необычных вещей о компьютерах, которые будто бы все ближе к достижению разумности, что наступило наилучшее время для большого сомнения. Показатель аварийности компьютеров, даже этих наилучших, или наиболее дорогих, нигде в мире не достиг нулевого значения. Там, где точность преобразования информации отделяет жизнь от смерти, например, в американских космических челноках, совокупностью бортовой информационной электроники никогда не управляет один суперкомпьютер, а по крайней мере четыре независимо работающих, а то и пять штук. Явления зависания выполняющихся программ, тупого упорства, по сравнению с которым упорство осла имеет почти что эйнштейновское качество, нежелание подчиняться командам, которые в данной выполняющейся программе не реализованы, множество рабочих опозданий, с которыми сталкивается каждый, кто зависит от производительности компьютеров, - все это хорошо известно людям, связанным с нормальным ходом процессов, у которых необходимыми звеньями являются компьютеры. Пока мировые издательства рассчитывались с авторами через бухгалтеров (которые очень часто не располагали даже управляемыми рукоятками механическими вычислителями), время, отделяющее подведение баланса продажи книг от передачи авторам реального сальдо, было, как правило, меньше, чем сейчас, хотя знание о свойствах, присущих электронным системам, наподобие молниеносной скорости, должно было этот интервал уменьшить. В результате солидный литературный агент находит ошибки расчетов с издательствами, и, так как в общественном мнении компьютеры достигли уже безошибочности, всякие отклонения результатов приписываются людям, обслуживающим компьютеры.

Джон фон Нейманн (John von Neumann) назвал живой мозг совершенной системой, построенной из несовершенных элементов. Не знаю, где можно и следует искать недостатки в компьютерах, но знаю, что необходимость увеличения безаварийности действий вызывает настоящую компьютероманию в разнообразных областях. Подобно тому, как женщины, или, более справедливо говоря, люди, не являются во всем плохими, так как имеют те и другие достоинства, так и от компьютеров можно много чего ожидать, не на одно рассчитывать и много чего получать. Но все равно, как напрасно ожидание непорочности от жены Цезаря, так и не одной фатальностью грозит стопроцентная уверенность в безошибочности и великолепной надежности компьютеров.

Компьютерных программ размножилось уже столько, что выбор наиболее подходящей для решения задания, которое перед нами стоит, не является простым делом. Как известно, имеем уже разнообразные информационные сети, а также большое количество их узлов в виде серверов и провайдеров, имеем также браузеры, осуществляющие по сетям surfing, в результате же растет груз необходимого знания о том, каким способом в информационных чащах, микроскопически скрытых в жестких дисках, найти можно то, что быстро требуется. Особенно для малоосведомленных такие поиски могут иногда иметь характер блуждания в лабиринтах, и напрасны тогда мысли о простоте, с которой получаем необходимую информацию из обычной книжной энциклопедии.

Кроме множества компьютеров, существующих на рынке или уже объявленных с архангельским энтузиазмом большими фирмами, должны для нас будто бы скоро появиться простые в обслуживании компьютеры равносильных возможностей и даже квантовые компьютеры. Временно гималайской вершиной мечтаний является жидкий компьютер, представленный на модели, подобной чашке кофе (может быть, забеленного). Цифровые или имитационные роботы должны быть выполнены из молекул в магнитном поле, примененном к чашке кофе снаружи, и в управляющем электрическом поле, перпендикулярном первому. Совсем не утверждаю, что все это вместе следует причислить к сказкам. О реальности того, что нашим отцам казалось сказочным, мы уже во многих областях жизни убедились. Строительство дома в несколько этажей из обычных игральных карт является элементарным чудачеством по сравнению со строительными работами, которые должны сформировать из атомных спинов компьютер, так как более-менее упорядоченно ведут себя атомы или электроны вблизи абсолютного нуля, или там, где действует статистика Боуза-Эйнштейна. В то же время при комнатной температуре мысль единственно способна вообразить квантовый компьютер, так как все конфигурации молекулярных элементов распадаются при ней чаще всего чрезвычайно быстро. Впрочем, не собираюсь больше обсуждать здесь превосходные направления новейших компьютерогенных замыслов, которые пытаются преобразовать атомный хаос в безошибочно служащий нам лад.

Не вызывая из памяти фамилий, хочу только повторить за специалистами-профессионалами, что мировой взлет компьютеров, который в последние годы стал особенно заметным, начал приближаться к границе и тем самым к самому концу. Считаем уже компьютерные мыши устройствами достаточно архаичными, имеем уже мониторы, плоские, как повешенная на стену картина, приближаемся уже к соединению телевизоров, мониторов, компьютеров, модемов, факсов в цельные псевдоорганизмы. Имеем уже устройства право- и леворучные, то есть все выглядит так, как будто бы в окончании нашего столетия мы стараемся реализовать в гигантском пространстве информации все, что еще осталось сконструировать. Хотя, однако, специалисты все еще неустанно ломают зубы своей мудрости на двух нулях двухтысячного года, так как пока не известно, как можно наименьшими затратами перепрыгнуть дату двадцать первого века, но, безусловно, это замешательство не означает информационного конца света. Но иначе говоря, не все так плохо, как я сказал. Запутались мы в сплетениях операционных систем, так как не понимают они ни себя, ни нас. Окончательно оказывается, что оперирующую понятиями систему, а поэтому разум, ничто не может пока полностью заменить. Ставлю поэтому на эту труднейшую для выигрыша ставку, не зная, когда этот главный выигрыш станет нашей собственностью; какой длинной ни была бы дорога к выделению из людских голов разума и как бы ни подвергались мы безличию проб и ошибок, дорогой этой должны идти, так как в наступающем времени другой не будет. Будущее выглядит всегда иначе, чем мы способны его себе вообразить, поэтому то, о чем написал до сих пор, является суммированием исключительно субъективных убеждений, к которым присоединяюсь. Однако не утверждаю, что знаю будущее так же точно, как содержимое ящика моего стола.