Карл-Хайнц Штейнмюллер - Никогда не плачущий глаз Страница 2

- Вот здесь подушка, - показала обессиленная Хуана.

Несмотря на то что все еще была наполовину ослеплена, видела она больше, чем Роке. Ее чувствительность к излучению была настолько обострена, что Роке по сравнению с ней был почти слеп. Склонившись над руками Хуаны, Роке покачал головой. Свечение на руках все еще не исчезло.

- Отвалятся они у тебя в один прекрасный день, - холодно заметил он. - Надо надеть свинцовые перчатки, когда выйдешь из дома.

- Свет меня вдохновляет.

Хуана поднялась, пошатываясь. Чтобы не упасть, ей приходилось крепко держаться за край стола.

- Кто из нас добывает деньги? Ведь не ты же, не ты!

Ох, сколько она могла еще крикнуть Роке в лицо: что он неудачник, что из-за него она попадет на Остров, если он не прекратит тащить в дом Вещество, что он... однако у нее не было сил продолжать. Она с трудом села. Ее руки, красновато мерцающие, лежали на поцарапанной крышке стола неподвижно, как чужие, как будто были сделаны из пятнистой пластмассы.

- Ты должна наконец обратиться к Целителю-глазнику, - сказал Роке, собирая на письменном столе в кучу слабо мерцающие предметы, - пусть он снизит твою чувствительность. Иначе ты себя погубишь. Сама же говоришь, что Тени следят за тобой. Я попробую найти надежного Лекаря.

- Не хочу я никакого Лекаря. - Хуана слабо протестовала, хотя в глубине души понимала, что Роке прав, что это для нее единственное спасение от Семь-Арара и что у нее самой никогда недостанет сил избегать излучения. Ведь что ей оставалось еще ждать от этой мрачной жизни - лишь изредка черпнуть немного золотого Света, искру сверкающего Солнца. К тому же без лучистого дурмана она не может работать.

Роке завернул собранные предметы в металлическую фольгу, унес все на кухню и спрятал "для охлаждения" в нише за холодильником.

- Хочешь кофе? - спросил он примирительно. Хуана, жалкая, несчастная, молча сидела рядом с ним за столом и глотала обжигающую горьковато-сладкую жидкость из дымящейся чашки. А Роке все еще выступал. Это была старая его песня.

- Поверь, Хуанита, мы еще выкарабкаемся. Они будут трястись от страха, а мы - мы сможем позволить себе все. Уедем из этой проклятой страны Огненной Птицы далеко-далеко и будем жить, как нам захочется. Поверь мне, Хуанита, скоро это время настанет...

Несмотря на жару, проникавшую через отворенное окно, несмотря на кофе, Хуана мерзла. Существовал лишь один огонь, который мог согреть ее. Даже Роке понижал голос, говоря о нем, об очищенном для военных целей "Пэ-У", будто речь шла о каком-то божестве. Но Роке ревностно оберегал Вещество. А ведь оно было так близко, совсем рядом. Холодный пот выступил у Хуаны на лбу вокруг вживленного кристаллического детектора радиоактивности, когда она не отрываясь смотрела на Семь-Арара, эту обманчивую Птицу-Солнце, чьи глаза все еще сияли как алмазы.

Горячее дыхание лета проносилось по городу, вздымая пыль, опавшую листву, бумажки. Но и ему не под силу было выветрить с улиц города сладковатый запах синтетического бензина и развеять сизоватую дымку, которая висела над несущимися автомобилями с вмятинами от сумасшедшего движения, над спешащими людьми.

Хуану знобило. Или правда кровь стала медленнее течь в ее жилах? И все же мысль об амбулатории можно было еще отогнать от себя. Крепко прижав сумку, Хуана протискивалась сквозь шумный людской поток, пополнявшийся из кафетериев и магазинов потными толпами, от которых разило чесноком и дешевой водкой текила.

Пыльный воздух был серым и бесцветным, лишь в одном месте нежной золотистой зеленью блеснул метровый плакат с надписью: "Лучший способ ликвидировать опасность - зорко следить за ней".

Под этим лозунгом Президенту-полковнику удалось много лет назад утвердить законы о защите от облучения.

Хуана мерзла. Уже несколько недель не было горячего дождя, не поступало также никаких сообщений о вражеских диверсиях, как официально назывались аварии во время очистки Вещества. Даже в сточных канавах патрули не оставили ни следа излучения. Хуаной овладело чувство одиночества, полной заброшенности в этом бесцветном мире. Это всегда предшествовало приступу слабости, сопровождавшемуся холодным липким потом, удушьем и, наконец, полной темнотой.

В толпе Хуану толкали со всех сторон, пока она добиралась до спуска в метро. Мрачные стены с правой и левой сторон лестницы украшали огромные, выше человеческого роста, изображения первобытных богов, квадратные полузвериные физиономии доисторических мутантов. Семь-Арара торжествующе размахивал оторванной рукой своего врага, которая больше походила на перешеек, бывший предметом споров. Оба его сына - Сипакна, играющий горами, как мячом, и Кабракан, сотрясающий горные кряжи, - грозили любому противнику мгновенным уничтожением.

Когда Хуана спускалась вниз, в непрекращающийся грохот прибывающих и отъезжающих поездов, потянуло холодным воздухом. Превозмогая слабость, она протиснулась в вагон и со вздохом облегчения опустилась на свободное место.

На несколько секунд она прикрыла Плачущие Глаза. Ничего не было видно, кроме предательского слабого свечения ее собственных рук сквозь перчатки.

"Граждане, уничтожайте вредителей!" - призывала газета, которую держал в руках сидевший напротив мужчина. Страницы ее пестрели рекламой новейших ядов и хитроумных ловушек. Были там и рассуждения о том, какой высокий уровень благосостояния и экономический подъем достигнуты благодаря атомному миру Президента-полковника. Статья умалчивала лишь о том, что "плутониократы", извлекавшие из этой страны наибольшую выгоду, проживали за границей.

Около мужчины с газетой жалась в углу полная пожилая женщина - явная метиска, с гладким лбом, на котором не было отливающей металлическим блеском выпуклости жизненно необходимого Никогда Не Плачущего Глаза. Племена обитающих в горах индейцев все еще сопротивлялись законам о защите от облучения.

Поезд затормозил и остановился. На мгновение пассажиры смолкли, разглядывая вновь вошедших, и среди них элегантно одетого молодого человека с напомаженными волосами и модным клетчатым защитным козырьком над Третьим Глазом. Когда поезд тронулся, юношу качнуло.

Неожиданно Хуану пронзило чувство, что за ней наблюдают. Она не решалась оглянуться. В ушах у нее звучало предостережение Роке: "Доведешь ты нас до Острова. Будешь на обогатительной фабрике наслаждаться своим золотым Светом, только уж вряд ли больше, чем пару месяцев".

Роке не шутил. Ей нужно бежать от огненных перьев Птицы, пока они не истребили ее. Довериться Лекарю? И тот будет ковыряться у нее во лбу своими грубыми инструментами? Нет, нет, стоит ей только взять себя в руки...