Эллина Каминская - Вечность тут Страница 2

Тише, мыши…

Мне опять снилась мама. И опять снился момент репликации. У каждого разумного существа есть в жизни момент, который частенько потом его преследует в кошмарных снах. Вместе с моей репликой мне достался оптимизм и жизнерадостность, а также способность быстро забывать негативные эмоции. Но это я никогда не забуду.

…Тмиш на крыше…

Момент до и момент после.

До — колючая трава, шорохи, мамин шершавый язык. Высокие деревья, с которых так трудно слезть, дурачащиеся братья и сестры. Мир, который только предстоит познать, сильные лапы и ветер в шерстке.

После — волна знаний и эмоций, захлестнувшая до самых уголков подсознания, до самого кончика хвоста. Бессилие. Понимание своей несовершенности и ограниченности. Боль.

…ну а звезды еще выше.

Зато у меня появились звезды, хотя моего желания никто и не спрашивал. Из четырех моих братьев репликацию не пережил никто, а на сознание сестры реплика так и не наложилась. Я всегда буду помнить мамино жалобное мяуканье, когда меня наконец-то к ней пустили. Она меня узнала, но почувствовала во мне что-то чужое. Модифицированная кошка с гипертрофированным материнским инстинктом так и не смогла понять, что сделали с ее котенком. Она порывалась меня вылизывать, но я уворачивался и беззвучно плакал. Именно тогда я придумал дурацкую считалочку, которую мысленно повторял, как успокаивающую мантру. Маму я больше не видел. Просто не смог заставить себя навестить ее. А считалочка мне потом пригодилась.

Дальше был период адаптации, обучения и знакомство с Лизой. Я вырос во вполне себе самодовольную личность, не лишенную творческих задатков и виртуозно определяющую точки входа в гиперпрыжок и выхода из него.

Я тихонько дремал, рассматривая образы-картинки, проносящиеся в моей голове. Баллончик со сливками, которые так трудно выдавливать лапами, трансформировался в облака над Центром, а они уже закручивались в спираль Туманности Дельмы — моего самого любимого почтового маршрута. Только там есть рыбка, какой не сыщешь ни в одном другом уголке вселенной. Я вовсю сосредоточился на приятном воспоминании и, пожалуй, даже замурлыкал.

И в этот момент то, что принято называть шестым чувством, отчаянно начало мне сигнализировать. Это сложно объяснить. Как будто на мое внутреннее Я брызгают крутым кипятком. Я мгновенно подскочил. До девяти было еще много времени, но тем не менее, сверившись с приборами, я принял решение делать прыжок. Надо доверять своей интуиции. Я вот уже четыре года отлетал, а некоторые ловят Петлю в первый же месяц. Я припомнил посещение клиники при Центре для «петельных» пилотов-людей. Когда смотришь на взрослых мужчин, закаленных космосом, отлетавших миллионы световых лет, с сознанием младенца, который даже никогда не скажет первого слова и которому до самой смерти будут утирать слюни, поневоле начинаешь по-другому относиться к своей участи. Опять же — высшая цель, разделенная на двоих ноша со старшим братом Человеком и прочий пафос. Кот — единственное существо, чей разум способен пережить Петлю. Так что это была хорошая мотивация пересмотреть взгляды на жизнь. После той экскурсии депрессивных мяуканий в моей группе поубавилось, что не помешало нам полным составом традиционно помочиться на памятник ученому, разработавшему и внедрившему реплику.

— «Ветер» выходит на связь, прием, — я решил не тратить время на видеоконференцию. — Лиза, ты меня слышишь? У меня экстренный прыжок в квадрате Лис434. Показания приборов оптимальны, дальность — тройная. Точка выхода определена с погрешностью в три световые минуты. Мне повезло, вынырну в сотне световых до пункта назначения. Давай добро.

— Диспетчерский пункт дает добро на прыжок. Удачи, Тмиш!

Я отсоединился, подключил приборы, снял преобразователь, пристегнулся и начал вхождение в гиперпространство.

Это всегда было как в первый раз. Пространство запестрило радужными всполохами и завертелось вокруг меня в воронку. Воронка начала изгибаться, всполохи стали сменять друг друга все быстрее и быстрее. А потом… Очертания корабля, моего тела делались все прозрачнее и прозрачнее, пока наконец полностью не исчезли. Остался только свет. Нет, не так. Осталась игра тысячи светов. Здесь мы были равны — Искусственный Интеллект Кот Модифицированный и человек. Цвет и свет в их первозданном состоянии создавали и рушили невиданные миры, которые переливались друг в друга и проходили сквозь чистое сознание. Время потеряло свое значение. Секунда могла длиться неимоверно долго, а тысячи лет помещались в одну секунду. Цветные потоки света создавали коридоры, и мне необходимо было выбрать только один, чтобы силой воли и сознания направить туда корабль. То, что не мог сделать самый совершенный в мире компьютер. Но мог сделать умный, немного исправленный кот. И мой маленький корабль вынырнул за тысячи световых лет от точки отправления.

Я медленно приходил в себя. Пространство понемногу перестало дрожать, и в глазах пропали цветные пятна. Это был очень удачный прыжок. Довольно короткий — мне не успели надоесть цветные всполохи и вереница дымчатых образов. Та секунда, неизменно проходящая во время любого гиперпрыжка, могла казаться мне сколь угодно растянутой.

— Я «Ветер», прием. Докладываю. Почтовый борт ПЗЛ-282 удачно завершил прыжок в квадрат Натис658. Погрешность выхода составляет шесть процентов от расчетной, координаты местонахождения внесены в бортовой журнал, производится сканирование на точку входа в завершающий прыжок. Системы жизнеобеспечения и контроля в норме. Пилот в норме.

По большому счету, как только корабль материализовался в точке выходе, все данные системы мониторинга корабля стали известны диспетчеру, так что доклад в большей степени нужен был для того, чтобы понять состояние пилота.

— Молодчинка, Тмиш. Поздравляю с удачным прыжком. Окончишь полет раньше расчетного времени — будет больше времени отдохнуть на Протее. Привезешь мне местных камушков? — Лиза опять улыбалась, и я традиционно начал ворчать:

— Ну вот еще, как будто мне больше нечего делать, как засорять борт инопланетным песком… Камушки… Давай я лучше тебе рыбы местной привезу, что ли.

— Фу, Тмиш, ты же знаешь, я не люблю рыбу. Зато я собираю минералы. Ну, Тмиш, ну пожалуйста, а?..

— Ну… может, один какой привезу… — я прищурил глаза и сделал вид, что меня наконец-то уговорили. — Тебя родители не учили, что клянчить подарки — неприлично?

— Я со своим отцом познакомилась в день своего шестнадцатилетия. — Лиза погрустнела. — Поэтому не отличаюсь хорошими манерами.

Наверное, она заметила мой испуг. Мне вдруг стало очень стыдно, что я мог ее обидеть своим нетактичным высказыванием. Может быть, поэтому она тряхнула головой, откидывая с глаз челку, и весело мне подмигнула.