Вл. Гаков - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 21 Страница 2

Означает ли это, что все проблемы позади? Конечно, нет.

Специалисты не зря причисляют экологический кризис к проблемам общечеловеческим, глобальным: пока все человечество сообща не возьмется за ее решение, усилия отдельных правительств могут сойти на нет, и по-прежнему будет маячить призрак катастрофы. Но то, что решение проблемы, оказывается, весьма существенно зависит от государственного отношения к ней, доказывает опыт СССР и стран социализма.

Доказывает это и опыт советской научной фантастики.

Если углубиться в историю, то в дореволюционной русской фантастике можно найти немало примеров классического "романа о катастрофе". Так, вышедший в 1910 году роман С. Бельского "Под кометой" по безысходности и фатализму мало в чем уступит английским образцам. Но уже в финале неоконченного произведения Валерия Брюсова "Земля" (1914) засветил все же луч надежды23 - и через три года надежда эта будет подкреплена.

Во время пребывания у Горького на Капри Ленин предложил известному социал-демократу, врачу и писателю-фантасту Александру Богданову: "Вы бы написали для рабочих роман на тему о том, как хищники капитализма ограбили землю, растратив всю нефть, все железо, дерево, весь уголь. Это была бы очень полезная книга…" Человек, которого великий фантаст Герберт Уэллс не без уважения назвал "кремлевским мечтателем", словно бы воочию видел картины, которые перестанут удивлять на пороге третьего тысячелетия. И как жаль, что писатели-фантасты не приняли это ленинское предложение уже тогда, в самом начале XX века.

Мировая научно-фантастическая литература экологию, как жизненно важную проблему человечества, упустила. До шестидесятых годов ее почти не касалась и советская фантастика. До войны и в первые послевоенные годы она была окрашена преимущественно в розовые тона: растапливались льды Арктики, строились плотины через проливы, поворачивались вспять реки и даже произвольно менялась погода, а о последствиях всей этой "созидательной" деятельности тогда мало кто размышлял (впрочем, какой с фантастов спрос, когда главным тезисом науки было "покорение и преобразование природы"!). И даже отдельные книги, в которых мелькнула тень тревоги (беляевский "Продавец воздуха", например, или "Пылающий остров" Александра Казанцева), по духу своему оставались все же традиционными "романами о катастрофе"…

Библиографический труд Бориса Ляпунова "В мире фантастики" (вторым изданием он вышел в 1975 году) содержит подробное описание какой угодно разновидности отечественной фантастики - географической, социальной, психологической, приключенческой, юмористической, сказочной, фантастики о космосе, о "мыслящих машинах"… Экологической - нет.

А ведь такие произведения написаны. Рассказы, повести и даже отдельные романы. "Вала" экологической фантастики в нашей литературе не было, да и не предвидится, это верно, как не возникло и сенсационного ажиотажа вокруг самих проблем экологии. Просто в то время, когда западные фантасты в некоторой даже панике бросились вдогонку за успехом, советские - спокойно и деловито принялись за работу. Искали, анализировали, думали. Пробежимся же взглядом по страницам "сборной антологии" советской экологической фантастики последних двух десятилетий.

Рассказы-предупреждения? Пожалуйста: о недалеком времени, когда чистая байкальская вода будет цениться превыше золота ("Таможенный досмотр" И. Росоховатского), и о более отдаленном будущем, когда все возбудители болезней надежно "упрятаны" в специальные хранилища, но нет-нет да вырываются на волю ("Суд над "Танталусом" В. Сапарина). О мире, в котором человек нашел взаимопонимание с братьями своими меньшими, соседями по планете (рассказы "Двое" С. Гансовского, "Город и Волк" и "Бремя человеческое" Д. Биленкина, повесть А. Громовой "Мы одной крови - ты и я", наконец, масса произведений о контакте человека с дельфинами). В будущем, вероятно, появится и Комитет Восстановления Окружающей Среды (повесть А. Шалимова "Мусорщики планеты"), а цикл рассказов С. Другаля знакомит нас с забавным и симпатичным народом - сотрудниками института Реставрации Природы…

Часто действие вынесено в космос, авторам хочется верить, что земной опыт пойдет на пользу будущим космическим путешественникам. И горе тем, кто отправится в инопланетные "джунгли", не поборов в себе атавистического инстинкта сначала стрелять, а потом думать ("Встреча" братьев Стругацких, "Охотничья экспедиция" М. Пухова, "Охота по лицензии" Б. Руденко); даже простая неосторожность может вызвать всепланетный катаклизм ("Так начинаются наводнения" К. Булычева). Страшный же рассказ О. Ларионовой "Где королевская охота" кончается сценой-символом: убивая чужую жизнь, ты прежде всего убиваешь себя… И все-таки человечеству, стоящему на своем звездном пороге, хватит разума и чувства ответственности, чтобы удержаться от немедленного и необдуманного вмешательства в чужое природное равновесие - разве только помочь иной жизни, находящейся на краю гибели ("Спасти декабра!" С. Гансовского).

Но и когда наши потомки расселятся по всей Галактике, Землю не забудут. Заповедник, планета-парк, куда будущие "люди как боги" пустят поиграть своих детей, где сами обретут отдых и новое вдохновение. Зелено-голубой символ цивилизации, которой не нужно демонстрировать свою мощь ревом и лязгом механизмов, "победоносно" искореняющих природу. Такой планетой-мечтой изобразил Землю В. Михайлов в повести "Исток"…

И все-таки самое интересное в нашей воображаемой антологии - это расказы парадоксальные, ставящие с ног на голову то, что казалось кристально ясным. Спасать животных, но как - отдельные особи или весь вид в целом? А если второе достижимо только путем отказа от первого? Об этом размышляет Д. Биленкин в рассказе, иронично названном "И все такое прочее…".

Да и не обязательно разуму строить цивилизацию за счет окружающей природы. В советской фантастике интересные примеры чисто "биологической" цивилизации даны в рассказе Стругацких "Благоустроенная планета" и повести А. Мирера "У меня девять жизней". П. Амнуэль в рассказе "Иду по трассе" ставит вопрос по-иному: надо ли перестраивать инопланетную биосферу, чтобы сделать ее пригодной для существования человека, - не проще ли перестроить сам человеческий организм? И вот люди будущего научились управлять собственным генотипом, сделали его максимально гибким, так что теперь не составляет труда быстро подстроиться под любое изменение внешней среды. "Гомо космикус" живет во Вселенной, как дома, но остается человеком. Проекты, проекты… Перебирая варианты решения экологической проблемы, советская фантастика отвергает лишь один: что никакой проблемы нет и в будущем все как-то образуется "само собой". Само не образуется, и от обязанности думать и принимать решения никто человека не освободит. И потому завершает нашу "антологию" рассказ В. Рыбакова "Великая сушь", в котором эта мысль проводится наиболее ярко и остро.