Норман Спинрад - Нейтральная территория Страница 2

— Ты изложил свою теорию, Ральф, — сказал Тисон. — Теперь послушай мою. А вдруг нечто — просто еще один Путешественник?

— Исключено! Вас в проекте всего семнадцать человек, и мы никогда не работали с вами одновременно.

— Конечно, — отозвался Тисон. — А если Места существуют в другом времени? И если во всех Местах оно всегда одно и то же? Тогда два Путешественника — пусть даже здесь с ними работали в разное время — могут встретиться. Должны встретиться, если попадают в одно и то же Место…

— Твоя теория сильно расходится с моей, — сказал Ярмолинский, — но в логике ей тоже не откажешь. Только при чем здесь тогда страх?

— Возможно, мы не узнаем друг друга. Мы чувствуем присутствие чего-то чуждого, не свойственного Месту, но не понимаем, что это, поскольку не ожидаем появления другого Путешественника, так же чуждого нам самим.

— Мне кажется, — сказал Ярмолинский, — твои предположения относительно Мест сомнительны, как, впрочем, и мои.

Ну, — Тисон тяжело вздохнул, — ведь в этом-то и суть Проекта «Путешествие», не правда ли?

«Черт возьми, а в чем действительно суть Проекта?» — подумал Барт Тисон, снимая усталость под горячим душем.

Трудности с определением конечной цели Проекта возникли по мере развития самого эксперимента. До поры еще можно было называть целью Путешествия как таковые, но…

«В действительности, — думал Барт, — главная цель заключается в выяснении сущности Путешествия и точном знании, что такое Места. Но пока никто не знает ответов на эти вопросы. Все знание о Путешествии сводится только к тому, как его совершить…»

Путешествия возникли из обычных галлюцинаций. «Психион-36» — так назывался один из десятка малоизученных, так называемых «высвобождающих сознание» препаратов, разработанных в конце шестидесятых — начале семидесятых годов. У людей, которым вводили «Психион-36», возникали галлюцинации, как и под действием обычных наркотиков. Но галлюцинаций, вызываемые «Психионом-З6», сильно отличались от прочих. Они были Путешествиями: во время действия препарата добровольцы представляли себя в виде бестелесного «я», появляющегося в неких Местах. Примерно час, пока тело неподвижно лежало на кушетке, сознание человека блуждало по фантастическим ландшафтам.

Отличие таких галлюцинаций от обычных состояло в следующем: хотя никто еще не был дважды в одном и том же Месте, имелись серьезные основания предполагать, что разные Путешественники бывали в одних и тех же Местах. В результате появился проект «Путешествие».

Тисон пустил горячую воду, потом постоял под колючими струями холодной воды и почувствовал, чти приходит в себя. Путешествие всегда отнимало много сил.

«Странно, — думал Тисон, — ведь нет никакого перехода от этой реальности к Месту. Ни точки соприкосновения, ни мостика, связывающего два уровня существования. Места могут находиться где угодно — в другом измерении, в ином времени… или, может быть, это все-таки галлюцинации?»

У каждого участника Проекта была собственная теория. Но никто не мог доказать свою или опровергнуть чужую.

А теперь еще и нечто или даже целый класс подобных друг другу нечто, появляющихся все чаще и чаще в разных Местах одновременно с Путешественниками. Сначала одно нечто на тридцать Путешествий, затем одно — на двадцать, потом — на десять… Словно жуткая взаимосвязь Путешественника и нечто определялась неизвестным механизмом человеческого сознания, выбирающим Место и отдающим предпочтение именно тому Месту, где находилось нечто, заставлявшее Путешественника испытывать непонятный страх…

— Стоит ли отправляться в Новое Путешествие так скоро? — спросил Ярмолинский, когда Тисон устроился на кушетке.

— Я в порядке, Ральф, — отозвался Тисон. — Хочу выяснить, что такое нечто. Чувствую, я снова с ним столкнусь. Что-то подсказывает мне: нечто, чем бы оно ни было, важнее и Путешествий, и Мест. Я обязательно должен выяснить, что же это такое.

— Надеюсь, ты хорошо подумал, Барт, — сказал Ярмолинский. — А если ты действительно вступишь с ним в контакт? Вдруг это опасно?

— Брось, — засмеялся Тисон. — Какая, к черту, опасность? Тело здесь, под твоим отеческим присмотром. Какой мне можно причинить вред, если в действительности там меня нет?

— Кто знает…

— Хватит, Ральф. Не говори ерунды. Лучше делай свое дело.

Ярмолинский пожал плечами, протер руку Тисона спиртом и ввел «Психион-36».

Тисон закрыл глаза. Сначала он перестал ощущать пальцы на руках и ногах, затем сами руки и ноги, туловище… шею…

Он стал разумом, лишенным тела. Он не дышал, ничего не слышал… Просто некая точка, плывущая в иллюзорном море, сгусток сознания, обладающий способностью видеть. Путешествие началось.

Стало темно, затем еще темнее. Звенящая тишина в несуществующих ушах. Движение во всех направлениях сразу…

Внезапно темнота исчезла.

Место представляло собой приятный глазу ландшафт с покатыми зелеными холмами и долинами, тянущимися до горизонта. В небе поразительной голубизны висели три, солнца — голубое, желтое и красное.

Тисон словно бы нагнулся, и взгляд его заскользил у самой земли. Хотя тело отсутствовало, возможность перемещения точки, откуда падал взгляд, ограничивалась возможностями человеческого организма. Тисон мог смотреть с высоты, ограниченной его ростом. Перемещение по Месту походило на ходьбу. Сознание определяло направление движения и непонятным образом приводило в действие и не поддающийся определению механизм перемещения. Сознание переводило простые желания идти, бежать или наклоняться в соответствующие перемещения некой точки, являвшейся как бы глазами наблюдателя.

Всю землю, заметил Тисон, покрывал роскошный мшистый ковер толщиной менее полудюйма. Тисон передвигался в соответствии с рельефом местности: поднимался на холмы, спускался в маленькие долины. Довольно однообразное Место — только мох и небо, небо и мох…

Переведя взгляд, Тисон заметил черные пятна, разбросанные по мшистому полю на больших расстояниях друг от друга. Он направился к ближайшему и обнаружил, что пятно представляет собой абсолютно круглое отверстие примерно двадцати футов диаметром. Оно казалось бездонным — во всяком случае, Тисон так подумал. Будь у него руки и какой-нибудь предмет, который можно было бросить, он попробовал бы определить примерную глубину. Но ни того, ни другого не было.

«Странная дырка, — размышлял Тисон. — Вообще, это Местечко чертовски напоминает гигантский бильярдный стол. Зеленое покрытие, отверстия… Впрочем, все Места жутковаты по-своему. И каждое из них — новое приключение. Этим-то, видно, Путешествия и привлекают…»