Ли Бреккет - Озеро ушедших навеки Страница 2

Эсмонд прижался к обзорному стеклу, увлеченно разглядывая отдаленное мерцание серебристого света, который был Искаром.

— Интересно, на что они похожи? — спросил он, как уже спрашивал раньше миллион раз.

Марсия улыбнулась.

— Скоро увидишь, — ответила она.

— Странно, — сказал Роэн, — что ваш отец не рассказал больше о людях Искара, Конвей. Непонятно, почему его записи фрагментарны — как будто он часть их уничтожил.

Конвей пытался определить степень раздражения в голосе Роэна, но не мог.

— Возможно, он их и уничтожил, — сказал Конвей. — Я никаких других записей не нашел.

Это была правда — но только отчасти. Лицо Марсии сделалось задумчивым и немного печальным.

— Я часто перечитывала эти записи, — сказала она. — Мне кажется, ты прав, папа. Я думаю, мистер Конвей в них столько вложил души, что просто не мог вынести, чтобы кто-то их прочитал еще, даже его собственный сын. Поэтому он их уничтожил.

Она с сочувствием похлопала Конвея по руке:

— Могу понять ваше желание узнать, Рэнд. Надеюсь, вы найдете ответ.

— Спасибо, — серьезно ответил Конвей.

Ему приходилось заботиться о собственных интересах на Искаре, и для этого даже не обязательно было прибегать к откровенной лжи, хватало и простых умолчаний. История его отца была достаточно правдива — мрачный, задумчивый человек, потерявший здоровье и сломленный духом, в одиночку воспитывающий ребенка и лелеющий некую мечту. Он умер, когда Рэнду не исполнилось и десяти, совершенно один и с именем Искара на устах. «Я никогда больше не смогу вернуться к озеру Ушедших Навеки!»

Сам Конвей никогда не сомневался в тайной причине трагедии отца. Тот нашел на Искаре состояние — и не смог за ним вернуться. Этого было достаточно, чтобы любого свести с ума.

Но из детских воспоминаний Конвея и тех странных бессвязных записок легко было построить романтическую тайну, окружающую открытие одинокого изыскателя в неисследованном мире и его последующую смерть в присутствии какого-то призрака. Марсия находила все это волнующим и ни минуты не сомневалась, что Конвей не зря объявлял о своем желании разрешить эту загадку, которая, как он говорил, лежала тенью на всей его жизни.

Так это и было. Просыпаясь или видя сны, Рэнд Конвей не мог забыть Искар, озеро Ушедших Навеки.

Он наблюдал, как окутанный туманом шар становится все больше, и жар в груди причинял ему сердечную боль. Руки Конвея поднимались, чтобы обвиться вокруг Искара, чтобы в тело перелились энергия и богатство планеты, которые вознаградят его за долгие годы ожидания.

Рэнд вспоминал свой сон. Всегда он был до жути похож на правду и оставался с ним долгие часы после пробуждения. Но на этот раз случилось по-другому. Конвей ясно видел отца, стоящего в хрустальной долине, одинокого в своей мрачной печали, и он говорил своему видению: «Ты должен был подождать. У тебя должно было хватить смелости ждать, как я».

Впервые ему не было жаль отца.

А потом Конвей забыл об отце. Он забыл о времени, об Эсмонде и о Роэнах. Забыл обо всем, кроме Искара.

«Роэн» ритмично вздрагивал, в такт умолкающим двигателям. Искар заполнял экран, показалась линия горизонта с такими же сверкающими вершинами, как в навязчивом сне Конвея. Рэнд даже непроизвольно вздрогнул.

Вершины быстро слились с общим ледяным фоном. «Роэн» пошел на посадку.

Глава 2. БЕЛЫЙ ГОРОД

Корабль лежал, точно огромный черный кит, на чистом, без единого пятнышка, ледяном поле. Позади вставала ледяная стена; обточенные ветром зубцы на ее вершине напоминали изящные, причудливые фигуры. Вдаль, до короткого изгиба горизонта, простиралась покатая заснеженная равнина, на которой то здесь, то там вздымались сверкающие холмы. Еще дальше виднелись остроконечные горные пики на фоне темно-синего неба.

Рэнд Конвей стоял поодаль от остальных. Странное выражение застыло на его лице. Он откинул назад теплый капюшон, подняв голову навстречу льдистому ветру.

Золотые звезды кружились над головой, и воздух был наполнен пляшущими блестками изморози. Ветер играл с похожим на пудру снегом, то завихряя его сверкающей пеленой, то приглаживая извилистыми волнами.

Равнина, снег, ледяные шпили хранили удивительную красоту цвета, бесконечно тонкую и мягкую. Здесь не было сверкания, которое резало бы глаза. Искар мерцал в туманных сумерках, точно сумерки из его сна.

Искар — огромная твердь у него под ногами — наконец-то, после всех этих лет! Конвей дрожал, ему было трудно дышать. Зрачки его глаз, черных и светящихся, точно у кошки, расширились и блестели жестким огнем. Искар!

Совершенно внезапно он испугался.

Страх навалился на него из узких долин, спустился со звонких пиков. Он прилетел с ветром и поднялся из снега у него под ногами. Он окутал Конвея в морозную пелену, и на какой-то момент реальность ускользнула от него и он растерялся.

Под льдистыми скалами лежали глубокие тени, а устья долин были черны и полны шепота. Ему показалось, что тайные ужасы его снов очень близко и они ждут.

Должно быть, из него вырвался какой-то звук или вздох, потому что Марсия Роэн подошла к нему и взяла за руку.

— Рэнд, — сказала она, — Рэнд, в чем дело?

Он схватился за ее руку. В одну минуту все пришло в норму, и он овладел собой.

— Не знаю, — сказал он. — Что-то накатило. — Он не мог рассказать ей о сне. Вместо этого он поведал ей о том, что могло быть причиной сна.

— Наверное, мой отец говорил мне об этом месте, когда я был ребенком, что-то такое, что я не могу вспомнить. Что-то ужасное. Я… — Он сделал паузу, потом продолжил: — Я на мгновение подумал, что был тут раньше, что я узнал…

Он умолк. Теперь тень исчезла. Ушла к дьявольским снам и подсознательным воспоминаниям. Значимой стала только реальность — реальность, которая сделает Рэнда Конвея богаче Роэнов. Он обвел взглядом равнину. На секунду он потерял контроль над собой, и Мар-сию поразило жестокое выражение триумфа, промелькнувшее на его лице.

Подошли остальные, Роэн, юный Эсмонд и капитан Фрейзер, который, невзирая на упитанную фигуру, был очень опытным командиром. Все они слегка дрожали, несмотря на теплую верхнюю одежду. Эсмонд посмотрел на Конвея, который все еще стоял с непокрытой головой.

— Уши отморозите, — сказал он.

Конвей рассмеялся не без некоторого презрения:

— Побродили бы вы по космосу с мое, так вас не волновал бы небольшой морозец.

Он показал туда, где тянулись отдаленные хребты, — за равнину.

— Согласно картам моего отца, деревня, или что там еще, лежит между теми горами.

— Я думаю, — сказала Марсия, — что лучше бы нам приготовить сани и отправиться, прежде чем Питер что-нибудь взорвет.