Андрей Хуснутдинов - Тремоло Страница 2

Все светилось. Светились стены, пол, потолок, даже руки Плена, когда он смотрел на руки. Посреди комнаты, за ослепительным столом сидел ослепительный Тремоло и рассказывал о своей прошлой жизни. Наверное, в доме разорвалась фосфорная бомба. Плен слушал.

Тырса была где-то рядом, где-то позади и слева, и тоже слушала.

Все неправильно, говорил Тремоло. Потому что все в прошлом. Наша сегодняшняя жизнь, простите за каламбур, - плен и покаяние. Все неправильно. Вот я ем тут ваши сосисочки - ничего так сосисочки, не подумайте,и одновременно не ем. То есть мое назначение кончилось. Тогда еще кончилось, когда я в танке горел. Не в обиду будет сказано, но ты оказался неправ, Плен Честное слово. Не в ад ты меня подталкивал, а в рай, и потому-то цеплялся я за тебя, что показать хотел, от чего бежим всю жизнь без оглядки. Такие дела.

Машина с пустыми баками, и машина эта катится по инерции и под откос вот что мы представляем собой на современном этапе. Только машина каяться не умеет. А мы каемся. Донкихотствуем и скотствуем Строим мельницы с единственной целью - уничтожать мельницы Ты не подумай, что я тут смеюсь над тобой. Я как раз считаю, что так и надо. Сам такой. Сгорел дотла, собрал свой прах в баночку, приладил к баночке ручки-ножки, и пошел строить мельницу. Ха. Эти идиоты стали объяснять мне, что танк нельзя купить потому, что он не продается и портит в мирное время асфальт Что это орудие убийства и инструмент военных действий. Бог с ними... Вот ты поставил свой Памятник, и кто-нибудь говорит тебе, что это инструмент военных действий? . Жена говорит? Ха-ха-ха! Молодец жена!.. Кстати, не имел чести и тому подобное..

Как-как? Тырса?.. Великолепно! Памятник как инструмент военных действий на личном фронте. Запишем. Избыток частных истин создает одну большую истину, похожую на фиг,у... Кстати, почему только сосисочки?.. Сосисочки - это следствие, которое мы обнаруживаем на дне наших стаканов. Да здравствуют причины следствий, которые мы обнаруживаем на дне наших стаканов!. Плен, дружище, на одну минуточку... Так сказать, за мной. . Тырса, мы всего на одну минуточку, не волнуйтесь...

Отведя руку гостя, Плен пошел следом за ним на улицу и все почему-то глядел ему в середину аккуратного бритого затылка.

От танка пахло маслом и апельсинами. Вблизи он казался необъятным, как гора.

- Прошу, - сказал Тремоло, забравшись на башню и Плен опять отвел его руку...

Изнутри гора была уютной квартиркой со всеми удобствами и даже с занавесочками на приборах внешнего наблюдения. Плен сразу ударился головой и присел - оказалось, что на диванчик, и оказалось, с подушечкой.

Тремоло достал спирт.

Выпили за Дон-Кихота и его осла. Ничего, сказал Тремоло, люблю неточности. Весь мир - сплошная неточность и прочая. Пушка стреляет, но нет снарядов, такие сейчас не выпускают - Есть, - сказал Плен -- У меня есть два В погребе Выпили за пушку, которая стреляет снарядами которые не выпускают, но все-таки есть в погребе.

- Даже по-моему, три, - уточнил Плен.

Выпили за уточнение.

- На твоем месте мне было бы неинтересно жить, - признался Плен.

Тремоло кивнул и включил телевизор. Были сплошные помехи и треск... По броне застучали чем-то металлическим.

- Отстань! - гаркнул Плен, наливая себе очередную порцию.

Тремоло полез к пушке. Выпуклый потолок квартирки с нарисованным облаком и двумя ангелочками стал вращаться вправо, и Плен опустил голову. Ни с того ни с сего ему вспомнилось, отчего возник пожар - подтекало топливо...

- Давай снаряды, - сказал Тремоло.

- Есть...

Снаряды были тяжеленные, под смазкой, и Плен таскал их по одному, с остановками. Тырса щипала его за ноги и выкрикивала всякие слова. Во время одной из остановок, матюгнувшись, он погнался за ней и отвесил хорошего пинка по заду. Она убежала в дом и больше не показывалась... Вечерело. Солнце уходило в красное пространство.

Первый залп дали по ферме. Квартирку тряхнуло, как пустой графин. Что-то разбилось. Второй снаряд ушел на почту. Тремоло продекламировал: Предательство - вроде ваты. Удар Смягчен прямым попаданьем...

Допили спирт, сверили часы и поехали на ферму.

Тремоло продолжал декламировать. Плен тряс головой.

Двигатель, занавешенный гобеленом "Девушки собирают мак", хрипел, как равнодушное животное.

Пахло апельсинами.

- ... ибо он полагал, что всякое промедление с его стороны пагубно отзовется на человечестве: столько-то беззаконий ему предстоит устранить, столько-то кривды выпрямить, столько-то несправедливостей загладить, стольких-то обездоленных удовлетворить!..

Плен открыл в "облаке" командирский люк и высунулся по грудь наружу. Шумел ветер. Над фермой пучился дым. Снаряд угодил точнехонько в маслобойню, кто-то там бегал с ведрами и лопатами..

Танк увеличивал скорость.

- Сядь! - крикнул Тремоло. - Закрой люк!.. Сядь и держись.

Плен послушно сел и поглядел в телевизор. Черные жирные полосы бежали по экрану сверху вниз, как шпалы. "Чух-чух", - сказал про себя Плен, сжимая кулаки.

- Тут что-то ударилось в квартирку спереди, съехало под гусеницы и захрустело, зачавкало там с воем и хрюканьем, разжижаясь до такой степени, что квартирка пошла юзом.

- Скотный двор! - сказал Тремоло. - Наполняем баки, черт побери!

- Ага, - поддержал его Плен.

Двигатель чихнул...

Несколько раз еще что-то принималось оглушительно хрустеть и лопаться под полом, скрестись в него железными когтями, пока Плен не догадался, что движение идет по кругу, по закручивающейся внутрь спирали, и спираль эта давит навоз. Почувствовав дурноту, он рва-нул воротник и наклонился в угол к огнетушителю. Его стошнило. Он утерся гобеленом и стал искать воду. Под ногами хлюпала солярка.

- Та-ак! - захохотал Тремоло. - Ок-кружаем!

В баре, сооруженном на месте рации, оказался лимонад; Плен выпил одну бутылку. "Хва-атит!" - устало попросил он, и танк вдруг остановился, все замерло.

Тремоло дал куда-то короткую очередь из пулемета и полез в командирский люк через облако.

- ...Не бегите от меня, сеньоры, - послышался его голос, наполовину заглушаемый собачьим лаем, - ибо рыцарям того ордена, к коему я принадлежу, не пристало чинить обиды кому бы то ни было. Я попрошу вас о немногом, и просьба моя будет мизерной, выслушайте меня...

Плен пробрался к пулемету и посмотрел в прицел.

Перед танком, задыхаясь от недавнего тяжелого бега, стояли несколько оборванцев, в коих с трудом можно было узнать фермерскую семью. Дети плакали, родители что-то им объясняли, и мать уже дважды срывалась на крик. Ополоумевшая овчарка, брызжа слюной, кидалась на гусеницы.

- ...Я всего лишь прошу вас, так сказать, отца и мать сего незабвенного семейства, продемонстрировать своим милым пасынкам происхождение комплекса царя Эдипа, дабы те получили твердый ориентир в своей дальнейшей жизни и не мучились постыдными терзаниями выбора между тем-то и тем-то, вы понимаете меня... Можно начинать.