Игорь Ревва - Часы жизни Страница 2

Погоди, прервал сам себя Сван. Какая, к черту, зацепка? И в каком деле? Ведь дела-то никакого нет! Как нет и преступления. Они все умерли своей смертью...

- Так вы говорите, - спросил все же Сван у сержанта, - что эти вещи можно считать антикварными?

- Нет, сэр. Я этого вовсе не говорил, - ответил сержант. - Я просто имел в виду, что их можно продать и выручить от этого хоть немного денег. На месте хозяина я именно так бы и сделал. Правда, придется немного побегать, чтобы найти покупателя. Потому что не каждый согласится держать в своем доме, например, вот такое старье. - Сержант кивнул на часы. - Мне лично они не нравятся. Шуму больно много от них. Вот послушайте.

Сержант приоткрыл дверцу часов и качнул маятник. Раздались знакомые звуки. Клац - тук, клац - тук, клац - тук...

Сван, услышав этот звук, почему-то насторожился. Какая-то мысль промелькнула в его мозгу, но он не успел ее полностью осмыслить.

- Слышите? - Сержант обернулся к Свану. - При таком грохоте и не заснуть! Как в кузнице!..

Сван кивнул. Он не очень хорошо расслышал то, что сказал сержант, потому что пытался как-то уловить ту мысль, что крутилась у него в голове. Эта мысль была каким-то образом связана с этими часами. С часами... Сержант не подтянул гирьку, и часы начали останавливаться. Паузы между лязгающими ударами становились все дольше, а само это "клац - тук" звучало все более натужно. Наконец часы вздохнули и стихли. Маятник бессильно покачался в тишине и замер.

И тут взгляд сержанта приобрел недоуменное выражение. Потом он стал испуганным и растерянным. Сержант открыл было рот, собираясь что-то сказать, но рухнул на ковер как подкошенный. Сван бросился к нему, но было уже поздно - сержант был мертв.

Сван использовал все свое влияние на эксперта, чтобы заставить того произвести вскрытие и тщательнейшее обследование тела. И... Смерть в результате остановки сердца. Все.

Сами часы также были внимательно изучены, но никаких следов яда на них обнаружено не было. Это были самые обычные часы. Если, конечно, не принимать во внимание одну их особенность - любой человек, прикасавшийся к ним, рано или поздно умирал.

Сван сидел в своем кабинете, положив подбородок на сжатые кулаки, и в голове его не было никаких мыслей. Он просто делал вид, что чем-то очень занят, какой-то важной работой. Но если бы его в этот момент спросили, о чем же он все-таки думает, Сван вряд ли смог бы дать вразумительный ответ.

Несколько минут назад он закончил осмотр часов. Несмотря на тщательную работу экспертов, он сам оглядел часы со всех сторон, и в глаза ему бросилась одна деталь, которую его ребята не то чтобы упустили из виду, но скорее всего просто не сочли важной. Впрочем, это было и неудивительно. Любой другой человек, окажись он на их месте, мог бы точно так же не заметить этого. Но не Сван.

На внутренней стороне маятника часов была нанесена гравировка, изображающая сердце, и под ним находилась надпись:

"Мы идем вместе".

Ни сам рисунок, ни эта надпись не имели смысла. Если не вдумываться в то, что произошло с людьми, имевшими несчастье прикоснуться к маятнику этих часов. Но эти догадки были достоянием одного лишь Свана. Он ни за что на свете не рискнул бы ими поделиться. Из боязни показаться сумасшедшим.

Нет, ну, в самом деле, что за ерунда? Как может человек, качнувший маятник часов, жить только лишь до тех пор, пока они не остановятся?! Такое просто невозможно!

И тем не менее...

Поскольку часы не являлись вещественным доказательством или орудием убийства (как в глубине души был уверен детектив Сван), их передали новому владельцу дома, вступившему в права наследника через несколько дней.

Сван отвозил ему часы с тяжелым сердцем. У него было очень неспокойно на душе. Он чувствовал, что с этим хозяином произойдет то же самое, что и с его предшественниками.

Но предчувствия, как говорил шеф, к делу не пришьешь. Сван старался не думать о, казалось бы, неизбежном и постепенно почти уверил себя в том, что все это - простое совпадение и не более того.

Прошло две недели. Потом еще две. Все было спокойно, часы больше не напоминали о себе, и Сван постепенно выбросил эти бредовые домыслы из головы.

А через несколько месяцев детективу Свану позвонил его старый приятель - Генри Уорвик.

Генри Уорвик происходил из какой-то древней английской фамилии и иногда (изрядно нагрузившись спиртным) начинал очень охотно рассказывать о своих героических предках. Свану порой казалось, что Генри говорит правду (Уорвик действительно обладал внешностью, которую вполне можно было назвать аристократической). Но это бывало только до тех пор, пока Генри не начинал рассказывать о гражданской войне, где, по его словам, генерал Грант служил то ли посыльным, то ли адъютантом у одного из великих его предков.

Сван и Уорвик познакомились в полицейском участке, когда сам Сван еще только начинал свою карьеру, а Уорвик готовился завершить ее почетным уходом на пенсию. Несмотря на разницу в возрасте, они очень скоро нашли общий язык и все то время, что им пришлось проработать в паре, оставались близкими друзьями.

Генри позвонил Свану с единственной целью - пригласить его на новоселье. Он всегда мечтал о собственном доме викторианской эпохи, но денег у него для этого было недостаточно. Теперь же ему подвернулся случай, когда, продав свой небольшой домик и опустошив свой счет в банке, Генри мог позволить себе приобрести такой дом, о котором он мечтал всю жизнь. И все это только потому, что хозяева дома просили за него чуть ли не четверть его действительной стоимости.

Упускать такой шанс Генри Уорвик не собирался. В результате они с женой стали владельцами двухэтажного особняка, а на оставшиеся деньги решили устроить небольшую вечеринку для своих старых друзей и отметить свое приобретение. Свой новый дом.

Тот самый дом...

Вечеринка проходила довольно приятно. Гостей собралось человек шесть, и такое количество позволяло сохранять и поддерживать непринужденную беседу, не переходящую в тягостные паузы или бестолковый гвалт. Генри Уорвик, изрядно пополневший после ухода на пенсию, сидел в своем кресле и, попыхивая сигарой, удовлетворенно взирал на гостей. Старый проигрыватель истекал не менее старым джазом, так любимым хозяином. Сван сидел на диване и делал вид, что с интересом участвует в разговоре с женой Генри Кристиной.

На самом деле мысли Свана были в этот момент очень далеко. Хотя это и может прозвучать несколько странно, если знать, что он думал в этот момент о соседней комнате. Вернее, о том, что он там заметил. О предмете, видеть который сегодня ему хотелось меньше всего на свете; и, увидев который, он даже немного испугался.