Дмитрий Тарабанов - Тангольские проблемы Страница 2

Полет к перевалочному пункту должен был продолжаться шестнадцать часов. И все шестнадцать часов яйца капустера, заключенные в плотную тетрафторэтаномеловую оболочку, продолжали множиться. Резник вернулся через три часа, устало опустился в кресло, и, едва глянув на яйца капустера, отвел глаза. - Что-то ты неважно выглядишь, - отметил Максим Остопов. - Зеленый весь какой-то. Может, ляжешь под диагност? - Все нормально, - настойчиво замотал головой пилот. - Я справлюсь. - Вдруг это новая болезнь, которая распространяется только на пилотов? пошутил Остопов. - Нет. По-моему, просто укачало... - он вздохнул. - Я пойду? - Ты совсем не голоден? - Абсолютно. - И все-таки ты мне не нравишься со своими недоеданиями. - Поверь, с перееданиями я бы не нравился тебе много больше, - поспешил заверить его Вадим и на подгибающихся ногах побрел обратно в каюту.

Остопов уже закончил перечитывать четвертый астрономический справочник сорокалетней давности, когда его крайне забеспокоил тот факт, что пилот Вадим Резник не появлялся в кают-компании уже шесть часов кряду. Набрав в бумажный пакет побольше нарезанных яиц, он пошел осведомиться о состоянии больного, который самовольно обрек себя на диетический карантин. Подойдя к обшитой сталью двери, Остопов постучал. - Вадик, с тобой все в порядке? Технику не ответили. - Вадик, ты там живой? Прислонив к двери ухо, Остопов услышал слабый стон. Он с силой навалился на дверь - благо, та была незакрыта. Дверь распахнулась, и Остопов ввалился в каюту пилота. Резник раскинулся на кровати, прикованный на уровне бедер страховочным поясом, и отчаянно мотал взлохмаченной головой. Его лицо было бледным, под глазами завязались синющие мешки, а на лбу, как на лепестках росянки, выступили огромные капли пота. На полу, испуская тошнотворные лучи, вертелось устройство, смахивающее на грави-юлу, которой любил в детстве баловаться каждый ребенок, мечтающий в будущем изучать осевое движение малых тел и геодезику. Остопову поплохело при одном взгляде на эту центробежную гадость, и он, большим усилием подавив рвотный позыв, выронил бумажный пакет на пол. - Вот черт! - выругался Остопов, срывая со стульев одежду и бросая ее на юлу. Сияние погасло всего на несколько секунд. Юла просверлила острым верхним концом толщу одежд над собой и продолжила поливать комнату раздражающим светом. - Где ты эту гадость отыскал? Резник глянул на компаньона, беспомощно барахтаясь в своем ложе, как перевернутый на спину таракан. Мол, лучше спроси, как ее выключить. Опустившись на карачки и щурясь от тошноты, Остопов принялся искать хоть что-нибудь, походящее на кнопку. Но на бешено вертящейся поверхности нельзя было разглядеть ничего, кроме противно мелькающих едких зеленых огоньков. Внезапно Остопов все понял. Он поднялся на ноги и что духу побежал в сторону пилотской кабины.

Тангольскую юлу опустили в мусоросборник вместе с продуктами отходов яиц капустера и нажали на спуск. Рутинный мусор отправился в свободное странствие по адекватному пространству. - Ты молодец, что догадался вывести колымагу из подпространства, - одобрил действия компаньона Резник. Он прикладывал ко лбу со здоровенной антропогенной шишкой жидкокристаллическую грелку. - У тангольцев все, что они создают, работает только в подпространстве, хихикнул Остопов. - Лимит. Резник согласно кивнул. - Кстати, ты мне так и не ответил, где же ты эту гадость раздобыл. Вернее, с какой целью? - Мне продали ее, как игру. - Игру? - возмутился Остопов. - Это все по вине лингвафона! - оправдывался Резник. - Долговязым я кое-как растолковал, что мне нужна именно яйцерезка, а с этим... - Ну да, самый распространенный товар, - сардонически согласился компаньон. - А как ты сумел объяснить, что тебе нужна именно игра? - В этом и была вся трудность, - Резник вздохнул. - Прибегнув к артистическим талантам, я сделал вот так, - И он забегал пальцами обеих рук по столу, тем самым изображая многочисленные нажатия на клавиши. - Ну, приговаривал, конечно: игра, игра... Они согласно кивнули и принесли мне юлу. Как-никак, юла - не плазменная пушка и не мохнатый капзокул с детенышами в подмышечном кармане... На игру похоже - Доигрался, - протянул Остопов, попытавшись жонглировать уже не делящимися яйцами капустера. - Ты реванш хотел дать, не так ли? - Угу, - промычал Резник, надвигая грелку на глаза. - И в каюту упер, чтоб внычку потренироваться... Пилот не ответил, только глупо захныкал. - Ладно, - изрек Остопов, запихивая пару яиц в яйцерезку. - Ты почти сутки не ел ничего под гипнозом этой "игры". Да и я, впрочем, изголодался. Сейчас тангольская яйцерезка приготовит нам замечательные яйца капустера в порционных дольках по-тангольски... Остопов нажал на кнопку, и яйцерезка издала нехарактерный звук. Резник, ничего не видя из-за грелки, насторожился. Из раздачника яйцерезки выскочили два противных буро-зеленых многоногих существа и, быстро соскочив со стола, убежали восвояси. Если термин "восвояси" можно применить к замкнутой системе корабля. - Что-то не так? - спросил Резник. - Да нет, все чин-чином... - Остопов виновато огляделся. Он думал скрыть феномен, но совесть его быстро замучила. - Вадик, я забыл, что не рекомендуется ничего тангольского включать в адекватном пространстве. Эта уничтожительная яйцерезка только что сработала, как самый настоящий инкубатор. - И чем это нам грозит? - понизил голос пилот. - Пока не знаю, Вадик, - задумчиво ответил Остопов. - Пока не знаю.

Вадим Резник и Максим Остопов, тщедушные компаньоны и необыкновенные русские торговцы сидели, опираясь на задраенный люк пилотской кабины, и прикладывали к набитым друг другу шишкам жидкокристаллические грелки. В мониторах, показывающих остальные отсеки корабля, шевелилась буро-зеленая кашица. - Такому количеству ног позавидовало бы любое двуполое существо, - сказал Резник. - Жалко, что эти твари не принимают данное за подарок и размножаются партеногенезом. Остопов, не особо вслушиваясь в слова Резника, кивнул. Перевернув очередную страницу тангольского торгового разговорника, он, наконец, нашел нужное слово. - Игууа, по тангольски, означает ловушка, - вычитал он. - Как это понимать? Ты меня сейчас в картавости обвиняешь, а? - Слушай дальше! Игууа используется для вылова, уничтожения и подавления всякого рода живности в замкнутом корабельном или станционном пространстве. Конические - против ондельских тигров. Пирамидальные против налоговых самовнедряющихся полипов. Сферические - против мух хоть-хны... - Вот что нужно было использовать! Прежде чем применить метод гравитационного сжатия... - ... Двоякоконические, напоминающие волчок, - против зрелых особей капустеров. В кабине воцарилось молчание. - Куда ты дел мою юлу? - процедил Резник. - Выбросил за борт, - виновато дернул плечами Остопов. - Я тебе при этом еще и жизнь спас... - Да ты нас всех угробил! Я третьим носом чувствовал, что дело с яйцерезкой пахнет лазаньей, если она попадает в руки такого интеллектуала-нА-выезде, как Макса Остопов! И специально ее принес! - он забегал пальчиками в воздухе, словно перебирал клавиши. И обоим это напомнило движения слизких тангольских сороконожек. Остопов помолчал, сосредоточенно перелистывая сборник. - Поступим, как раньше - сожмем гравитационное поле в каютах, предварительно покинув корабль в скафандрах. - Пюре из капустеров сам выгребать будешь? - Ладно. Сделаем вакуумную чистку. Это всегда помогает. - Ты наверное не понял, - Резник повысил голос: - Там нажитые нами непосильным трудом трофеи... И мой стул, в конце концов! - Нас с таким мусором ни в один порт, ни в один пакгауз не пустят! усердно втолковывал Остопов. - Ты хочешь, чтобы я вылез за борт и пошел искать в вакууме невесть куда пропавшую юлу? Резник молчал, глядя на заволоченные живностью экраны, и под жидкокристаллической грелкой рождался темный, но гениальный, замысел: - Слушай, Макса, ты последний раз справочник читал. Далеко ли до родины долговязых высокоросликов? Я тут месть замыслил...