Раненые звезды Страница 20

- Куда мы все-таки едем? – спросил я, когда мы подъезжали к МКАДу.

Вчера, за ужином, толком о делах поговорить так и не удалось. Катя опять сказала только, что: «…мы оба устали с дороги, а такие вещи надо обсуждать на свежую голову. Ты все поймешь, обещаю. Но для начала завтра я тебе кое-что покажу». И вот, это самое завтра наступило.

- В Котельники, - ответила Катя, - тут недалеко.

- Я знаю, где Котельники находятся, - ответил я, - рядом квартиру снимал.

- Точно, - кивнула Катя, и замолчала.

Возможно, я излишне себя накручиваю, но, похоже, после вчерашнего неловкого момента она стала держаться со мной как-то подчеркнуто отстраненно. Хотя что такого-то я сделал? Ну да ладно, ее дело. Мало в мире девчонок что ли?

Добирались довольно долго. Пришлось постоять в пробке в районе Каширки. Этот участок всегда забит: съезды на густонаселенные районы, и крупный торговый центр прямо на пересечении трасс. За все это время Катя не проронила ни слова. Я тоже молчал, стараясь подавить собственное раздражение от ее поведения. И только перед самым поворотом на Котельники до меня вдруг дошло: да она же нервничает! Это открытие меня малость обескуражило. Значит, не простая это поездка – ой, не простая. Куда же мы на самом деле едем? Где-то наверху договорились, и теперь меня просто сдадут? Я нервно потрогал кобуру, которую, конечно же, взял с собой. К счастью, она легко влезла в карман моей толстовки. Это оружие меня защищает. Вопрос только в том: насколько широки возможности этой защиты? Или, может, Катя как раз и везет меня туда, где сможет отвлечь меня, и забрать тюрвинг? Нет, это совсем бред какой-то. У нее была масса возможностей, пока я спал, был в сауне и тренировался.

- Приехали, - сказала Катя, останавливаясь на парковке возле искусственного озерца, которое, похоже, образовалось на месте бывшего карьера. Место было довольно живописным: на берегу, где мы остановились – новехонькие высотные жилые дома, на противоположном – высокий песчаный берег, почти как на Байкале. А между этими берегами – синяя вода, казавшаяся удивительно чистой под не по осеннему высоким и ярким голубым небом.

- А тут ничего так, - прокомментировал я.

- Ага, - кивнула Катя, - неожиданно такое увидеть всего в паре километров от МКАДа.

- Я слышал про это место, ребята говорили, - сказал я, - но все руки не доходили прокатиться. Думал, обычная городская помойка.

- Ну, мусора тут действительно хватало, - пожала плечами Катя, - но в последнее время муниципалитет взялся за чистоту. И стало вполне прилично.

- Значит, ты уже тут бывала, - заметил я.

- Конечно, - кивнула Катя, - пойдем, покажу, ради чего я тебя сюда притащила.

Мы вышли из машины.

- Знаешь, - сказал я, когда мы подходили к довольно приличному, оборудованному пляжу (сейчас, разумеется, пустому), - китайцы считают, что место, где ты умрешь, имеет очень большое значение.

- Да? – растерянно переспросила Катя, продолжая шагать вперед.

- Ага, - кивнул я, - модный фэншуй, про который любят втирать дизайнеры, на самом деле, в большей степени наука о том, где лучше умереть, и быть похороненным.

- Ты к чему это? – до Кати, наконец, дошел смысл моих слов.

- Да так, - ответил я, оглядевшись, - просто место красивое.

- Ты что, решил, что я тебя сдавать собралась? – спросила она, - или вывезла, чтобы прикончить?

- Ну, ты молчишь всю дорогу, - я пожал плечами, - и вообще напряженная какая-то.

- Дурак! – сказала Катя, фыркнула, и пошла дальше. Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ней.

- Пришли, - сказала она, - что видишь?

Я огляделся. Место было очень занятным. Пляж остался справа, мы были близко к действующей части карьера, в котором, как я предположил, добывали песок. Прямо перед нами, полукругом, вздымались песчаные стены, метров тридцати, а то и сорока в высоту. На грунте в беспорядке валялись разбитые твердые плиты какой-то породы. Полоса этой породы просматривалась в песчаной стене, на высоте десяти метров. Но не это было самым интересным. Прямо в стене песка, как раз в районе темной полосы этой твердой породы, застряло нечто, напоминающее ажурное яйцо из оплавленного и сильно проржавевшего железа. «Яйцо» было довольно внушительных размеров: метра три в высоту, и около двух метров в широкой части по горизонтали.

- Ты про эту штуковину? – я указал на яйцо.

Катя посмотрела в указанном направлении, и радостно улыбнулась. Потом, вдруг рассмеялась, и кинулась мне на шею.

- Ура-а-а! – кричала она, - Гришка, ты даже не представляешь, какой ты молодец!

Пользуясь случаем, я крепко обнял ее. Вдохнул запах ее волос.

- Да что случилось-то? – спросил я, когда Катя, наконец, разомкнула объятия.

- Случилось то, что у нас с тобой большое будущее! – сказала она, а потом добавила, - у тебя – большое будущее. Насчет меня дальше видно будет.

- Может, объяснишь, наконец?

Катя глубоко вдохнула, задержала дыхание, потом выдохнула.

- Да, пожалуй, - сказала она, - наверно, пора кое-что объяснить. Гриш, насколько хорошо ты знаком с археологией и геологией?

- В целом – в рамках школьного курса, - я пожал плечами, - про военную археологию знаю немного больше. Одно время работал в поисковом отряде, на добровольных началах. Помогал наших бойцов находить и хоронить по-человечески.

- Ясно, - кивнула Катя, - тогда начну издалека. То, что ты видишь перед собой, этот слой песчаника -  дельта древней реки. Она текла тут на протяжении всего аптского века, на границе между Юрой и Мелом. А теперь посмотри на эти конкреции, - она указала на плиты, разбросанные по дну карьера.

Я присел на корточки, и внимательно оглядел ближайшую плиту. На первый взгляд – камень как камень. Похож на гранит или базальт. В каких-то рыжеватых отложениях. Поверхность неровная, в пузырях и буграх, как будто когда-то кипела.

- Это что, лава? – спросил я, поднимаясь, - не знал, что в Московской области были вулканы.