Игорь Чичилин - Орган времени Страница 20

– Понятно, – кивнул я. – Почему же Леночка не идет сейчас к начальству, если она так не хочет операции?

– Не знаю, – проговорил Сергей Степанович. – Может, жалеет меня – все-таки вместе работаем, я вроде на нее не давлю. А может, думает, что уже влипла, раз помогала мне до сих пор, и поэтому боится. А может, и просто не догадывается о такой возможности.

– Вот и хорошо, что не догадывается. Сейчас, по-моему, она на все готова, на любую гадость.

– Да-а, – вздохнул Сергей Степанович.

– Н-да, – вздохнул я.

Мы молчали. Сергей Степанович обреченно смотрел куда-то за моей спиной, я тоже смотрел куда-то за его.

– А вообще интересно, – нарушил я молчание, – и часа не прошло, как я был совершенно против вашей операции, а теперь сам мучаюсь, не зная, как ее устроить.

Сергей Степанович грустно улыбнулся. Мы снова молчали.

– Может, ей денег дать? – предложил я.

– Каких денег? – обреченно проговорил Сергей Степанович.

Я пожал плечами.

– Так что же делать?

– Не знаю, – в грустной задумчивости произнес он, – не знаю…

– Тогда, может, все-таки отложить операцию?

– Нет, – покачал он головой, – я же вам говорил, все нужно делать сегодня. И потом, если мы не уговорим ее сейчас, то не уговорим уже никогда.

Я улыбнулся.

– Ну вот. А все скромничаете. Оказывается, вы все-таки разбираетесь в женщинах?

Он тоже улыбнулся, но печать безысходности не оставляла его. Мне было больно видеть его страдания.

– А может, вы еще раз попытаетесь поговорить с ней? – спросил я. – Вдруг она остыла и передумала.

– Нет. Я уже с ней по-всякому говорил. Она меня не станет слушать, – он запнулся, помолчал немного, а потом вдруг сказал, посмотрев на меня: – А может, вы попробуете? – с надеждой произнес он.

– Я? Нет, она вообще не будет со мной разговаривать. Вы же видели, я для нее просто не существую.

– Нет, – сказал Сергей Степанович, – это только внешне. Она же из-за вас упирается, значит вы ей не безразличны, значит имеете хоть какое-то влияние на нее.

– Ну и ну, – восхищенно произнес я, – интересные вещи вы говорите.

– Попробуйте, – продолжал он. – Что вам стоит? Не получится так не получится. Мне кажется, хуже уже не будет.

Он смотрел на меня умоляюще и с надеждой. Я чувствовал, что не могу отказать.

– Вы думаете? – с неохотой проговорил я.

– Да, – сказал он. – Другого все равно ничего не остается. Попробуйте, а?

Я подумал: «Какого черта?» Но выхода, пожалуй, не было, Сергей Степанович не оставлял шансов. Невозможно было не согласиться с ним, иначе он, наверно, умер бы с досады, прямо здесь в коридоре у меня на руках.

– Ладно, – сказал я. – Но только я не ручаюсь за результат. Вообще ни за что не ручаюсь. Может, сейчас она просто запустит в меня стулом или скальпелем пырнет. Вы на всякий случай будьте наготове.

– Хорошо, – с улыбкой произнес он.

Я повернулся к двери. Очень не хотелось входить в кабинет, я почти наверняка знал, что сейчас произойдет, какие слова будут говориться. Конечно, она не бросится на меня и не пырнет, но шансов у меня практически нет. Я стоял, собираясь с духом.

– Ну, давайте, – нетерпеливо произнес Сергей Степанович. – Удачи вам.

– Да, – проговорил я, – удача мне б сейчас не помешала.

– Ну, давайте, – повторил он, подгоняя меня. – Оставьте дверь приоткрытой, если хотите, чтобы я смог вовремя подойти в случае чего.

– Ну уж нет, – сказал я, потом вошел в кабинет и накрепко закрыл за собой дверь.

Внутри было тихо. Леночка все так же оставалась за занавеской. «Интересно, – подумал я, – что она там делает?» Впрочем, это было не так уж важно.

– Лена, – стараясь говорить мягче, произнес я, – ты еще здесь?

Ответа не было. Я подошел к занавеске.

– Я иду, – сказал я, считая, что нужно все-таки предупредить, прежде чем войти – мало ли в каком она там положении. – Ты слышишь?

Ответа все не было. Я подождал еще немного. Потом решил, что ладно, я ее видел в разных положениях. Отогнул занавеску и заглянул туда. Леночка сидела с книжкой в руках и мрачно смотрела на меня.

– Ты чего молчишь? – сказал я и осторожно вошел за занавеску. – Я тебе говорю, а ты молчишь, – чувствуя себя довольно глупо, произнес я.

– Ну что? – подала голос Леночка. – Чего ты хочешь?

– Я? Да так, – я совершенно не знал, что говорить. – Вот пришел. Ты здесь чего делаешь?

– Сижу, читаю – а что? – с самым независимым видом ответила она.

– Нет, – сказал я, чувствуя, что как будто оправдываюсь перед ней, – ничего, – и зачем-то добавил: – А Сергей Степанович там…

Я не смог закончить фразу. Хотел сказать «ждет», но подумал, что она спросит «чего ждет?» – на это я совершенно не мог бы ответить, а другого ничего в голову не приходило. Тогда я просто неопределенно махнул рукой.

– Н-да? – сквозь зубы произнесла Леночка.

– Ты что, обиделась? – попробовал начать я, вспомнив, зачем пришел.

Она сверкнула на меня глазами, но не ответила.

– Ладно тебе, я же не нарочно, – проговорил я, пытаясь понять, что это я сделал не нарочно.

Ее взгляд стал чуть снисходительным.

– Хватит обижаться, – весело произнес я, – давай мириться. Я больше не буду.

Мой энтузиазм был ей абсолютно чужд, она оставалась совершенно холодной.

– Ну перестань. Нельзя же так долго сердиться, – я пытался быть мягким, чуть возмущенным и одновременно веселым. – Ты что, теперь никогда отсюда не выйдешь? – Леночка молчала и как будто не слышала меня. – Ну ладно, сиди, если хочешь. Только скажи, ты на меня обижаешься?

«Детский сад какой-то», – подумал я, но по-другому не получалось. Леночка молча смотрела в угол, всем своим видом показывая, что не замечает моего присутствия. Нужно было что-то говорить, но я уже не знал что. И потом, она все равно не слушала. Тогда я двинулся вперед, подошел и сел перед ней на корточки, напротив ее взгляда.

– Ну перестань, – сказал я, глядя на нее снизу вверх. – Я же попросил у тебя прощения и сказал, что больше не буду – что мне еще сделать, чтобы ты меня простила?

Она абсолютно не реагировала на мои слова, продолжая смотреть куда-то в сторону.

– Лена, – стараясь быть веселым, с улыбкой проговорил я, – давай мириться, я все равно не отстану.

И с этими словами я положил руки ей на колени, пытаясь хоть так привлечь ее внимание и заявить о своем присутствии. И, пожалуй, я добился этого, но эффект оказался несколько не тот, на который я рассчитывал. Она вдруг вся встрепенулась, возмущенно посмотрела на меня, затем вскочила и ушла из-за занавески, оставив меня в дурацком положении на корточках перед пустым стулом. Я вздохнул, покачал головой, сетуя на свою тяжелую горемычную долю, потом поднялся и последовал за Леночкой.