Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии Страница 20

- Вениамин... Беня... Он... приборы приносит, - пробормотал Кухтик.

- Кухтик, Кухтик... - укоризненно покачал головой улыбчивый его мучитель. - Ну что ж вы так... Мы к вам со всей душой. А вы?.. Ну, посмотрите - вы ж весь дрожите. Да в чем дело, дорогой? Что, мы такие уж страшные? Да гляньте на нас. Мы ж - обычные люди. И нам, представьте себе, тоже многое не нравится. И что с продуктами плохо, мы знаем...

Лицо первого блондина куда-то исчезло, и на его месте возникло расплывчатое лицо второго.

- Хреново с продуктами, хреново, - прошелестел он, перегнувшись через стол. - Сами черт знает что жрем. Во, гляди!

Он обернулся, взял стоявший на подоконнике большой горшок герани и, откусив пушистую ветку, стал быстро её жевать.

- И мне, и мне! - крикнул первый блондин, вырвал у своего друга горшок, вцепился зубами в герань и отхватил ещё одну ветку.

Оба сероглазых, дрожа в мутном мареве, висели перед Кухтиком и смачно жевали зеленые листья.

- Может, это Кешка его напугал? - произнес с набитым ртом первый блондин, обращаясь ко второму. - Давай сюда Кешку. Я ж ему, гаду, сказал без нас не профилактировать. Давай его сюда!

Второй блондин протяжно свистнул. Клок недожеванных листьев вылетел у него изо рта.

На пороге комнаты возник Большой Начальник По Кадрам.

- К ноге! - рявкнул первый блондин.

Большой Начальник бухнулся на колени, съежился, уменьшился в размерах, встал на четвереньки и засеменил к столу. Там он замер и поднял голову.

- Профилактировал? - грозно спросил его блондин, указывая на Кухтика.

Начальник прижался к полу, замотал головой и жалобно заскулил.

- Ладно, заткнись! - бросил ему сероглазый. - На, пожуй!

Он с корнем вырвал из горшка герань и швырнул её на пол перед самым лицом Начальника. Тот щелкнул челюстями и жадно схватил перемешанные с землей листья.

- Идите, Кухтик, идите... - махнул рукой один из блондинов. - И подумайте о нашем предложении... Только - сами понимаете - без лишних там разговоров. Полагаю, мы ещё встретимся...

Кухтик, как в тумане, ничего не соображая, попятился назад, толкнул спиной дверь и вывалился в коридор.

В кабинете двое сероглазых блондинов посмотрели друг на друга и на Большого Начальника, стоявшего перед ними.

- Пустышку тянем, - сказал один блондин другому.

- Похоже, - согласился тот.

- Ну и народец ты собрал, - произнес первый блондин, обращаясь к Начальнику. - Идиот на идиоте... И диссидентишки эти гуляют тут у тебя... Ладно ещё хоть стучит каждый третий... А ты - хорош! Развел, понимаешь, гадючник...

- Так указание ж было - не трогать, - жалобно отвечал Большой Начальник.

- Указание ему... - пробурчал блондин. - Прикрыть бы к лешему всю эту вашу контору... Ну, ничего, кажись, скоро так оно и будет. Категорию-то, слыхал, сняли с вас. Тю-тю!..

- Слыхал, - промямлил Большой Начальник. - Звонили уже.

- А от Кухтика этого твоего толку мало, - сказал блондин. - Балбес он и есть балбес... Ты говоришь, в армию его скоро?

- Не сегодня-завтра повестка придет, - ответил Начальник. - Броню-то сняли.

- Может, ему отсрочку сварганить? - задумчиво сказал второй блондин. Ежли с ним поработать еще...

- Да пустое! За версту ж видно - балбес. Пошел он...

- Ладно, Кеша, - сказал блондин Большому Начальнику, - вынимай, что там у тебя есть. Дербанем по маленькой. Чегой-то устал я сегодня. Башка трещит. Давай наливай. Слышь?..

* * *

Кухтик шел домой по узкой, покрытой грязью дорожке. Ему никого не хотелось видеть и ничего не хотелось знать. Муторная, непонятная встреча в кабинете Большого Начальника окончательно доконала его. Он вдруг почувствовал, как сильно устал за последние несколько месяцев. Устал от своей работы в мастерской, от ожидания новой встречи с чокнутым академиком, от бесконечных поездок "на картошку", от ежевечерних бесед на кухне с Надькиным отцом. Он устал от всего. Ему хотелось лечь в постель, уткнуться в подушку и заснуть. И пусть никто не трогает его. Пусть все они кругом делают, что хотят. Пусть Беня ведет свои темные беседы с мрачным Кириллом. Пусть академик ищет свои дурацкие аномалии. Пусть у них ломаются все эти чертовы приборы и пусть чинит их кто угодно. Ему ничего не надо. Он хочет спать.

Кухтик добрел до своего дома и у подъезда увидел старенький автобус. Рядом с автобусом стояла странная компания. Два милиционера - большой, толстый, с черными усами и маленький, худой, смуглолицый - беседовали о чем-то с Надькиным отцом.

Увидев Кухтика, Надькин отец замахал рукой и крикнул ему:

- О, малой! Давай сюда!

Кухтик, тяжело вздохнув, подошел. Он никогда не беседовал ни с одним милиционером и не очень представлял себе, о чем с ними можно так запросто беседовать.

- Во, знакомьтесь, - сказал милиционерам Надькин отец. - Сосед мой. В институте работает. Хороший хлопец.

Он потрепал Кухтика по плечу. Милиционеры сдержанно поздоровались и собрались было залезать в автобус.

- Не, постой! - Надькин отец дернул за рукав толстого. - Давай зайдем, чекушку раздавим.

- Служба, - ответил тот. - Служба... Не положено.

- Ну, чего вы, ребяты? - настаивал Надькин отец. - Наработались уж. Отдохнуть чуток надо. Такое дело провернули. Давай хоть на минутку-то... Хлебнем глоток, да поедете.

- Нет, - сказал толстый. - Рады бы, да никак. Вон у него спроси.

Он показал рукой на маленького, смуглолицего, который, потупясь, развел руками.

- Эх, жаль! - огорчился Надькин отец. - Ну да ладно. В другой, так в другой. Мы с малым за вас хлебнем. Езжайте уж, коли так.

Милиционеры по очереди пожали ему руку, кивнули Кухтику и полезли в автобус.

- Пойдем, - сказал Кухтику Надькин отец. - Во жисть - поддать не с кем!

Он повернулся и зашагал к парадной. Кухтик поплелся за ним.

На кухне никого не было.

- Садись, - сказал ему Надькин отец. - Твой папаня в ночную сегодня. Мои к родичам намылились. Самое время душу отвести.

Он пошарил рукой под столом и вытащил на свет заветную бутылку.

- Поехали! - сказал он.

Кухтик, зажмурясь, влил в себя горючую смесь. Дыхание у него сперло. Схватив с тарелки мятый соленый огурец, он разом откусил половину.

- Ну, денек был! - сказал Надькин отец, поудобнее устраиваясь на табуретке. - На работу, значит, с утра являюсь, а меня - в местком. Залазь, говорят, в автобус, на выселки поедешь. Времянки крушить. Ну, в садоводство, значит, что у озера. Там куркули эти, дачники, хибар себе понастроили. Им же указ был - чтоб времянку строить три метра на три. И чтоб, значит, в один этаж. Ну, без причиндалов там всяких. Садоводство ж. Шесть соток. Сажай себе, копайся... А они, козлы, нагородили хоромы буржуйские. Кто вооще - с печкой, с марсанрой этой... Вот нас, стало быть, раскулачивать их намылили. В прошлом годе уже ломали мы. Так они ж как клопы - опять за свое...