Ник Нэл - Чистая кровь (СИ) Страница 20

Мэсс собрал в кулак упрямство и остаток сил. Встать на ноги, уцепиться ладонями за край, выбросить тело из бассейна и туда к шуму уровня, к людям к всевидящим глазам камер. Может публично не убьёт, если и догонит.

Сзади уже рычало чудовище возмездия. Мэсс приходил в себя, всё увереннее держался на ногах. Он пошёл быстрее, хотя бежать ещё не мог. Вот и шлюз. Каким далёким он кажется, когда кружится голова и дрожат колени. Здесь только по вызову, потому что ходят одни рабочие. Мэсс уже нашёл взглядом клавишу, представил, как ввалился в тёплое нутро, в привычный мир города. Насыщенный кислородом воздух радостно хлынет в лёгкие, выпрямится спина. Мэсс обернулся и увидел Антея и пистолет в его дрожащей руке. В глазах уже не горели огоньки, взгляд застыл. Он же выстрелит — понял Мэсс, но отреагировать не успел. Щёлкнуло. Пуля обожгла шею, и сознание сразу рухнуло в темноту.

Глава 4

Стирворт подбежал к упавшему и поспешно выдернул розочку парализующего заряда из его кожи. Ранка слабо кровоточила. Шлюз входа на первый подземный уровень в двух шагах. Ещё немного, и парень опять ушёл бы. Нет, хватит играть в эти игры, пора жить всерьёз. Стирворт подхватил тело на руки и вошёл в дверь. Людей здесь было немного.

— Это мой любовник! — пояснил Стирворт любопытствующим. — С ним часто случаются обмороки, а тут мы ещё поссорились. Я немедленно доставлю его в больницу.

Геев на Аммаге терпели, но старались не замечать. Стирворт этот момент учёл. Случайные свидетели стыдливо отворачивались. Стирворт бережно понёс парня к выходу из уровня. Иногда он озабоченно вглядывался в бледное лицо и шептал для конспирации ласковые слова, а мысленно облюбовывал местечки, куда будет бить. Предвкушение теплом разливалось внутри.

Машину он вызвал ещё на уровне, и когда поднялся по пандусу и прошёл шлюз, она уже ждала. Задняя дверца плавно отъехала в сторону, и Стирворт сгрузил подопечного, затем сел рядом с водителем.

Каролина повернула к нему прекрасное лицо. Вернее оно было таким до тех пор, пока зловредный танцовщик не вбил в него дверцу машины. На губах, подбородке, щеке темнели подживающие ссадины, нос закрывала специальная пластина. Подобранная под цвет кожи она, тем не менее, внешность не красила. Вокруг глаза разливался зрелый фингал, прикрытый слоем тонального крема.

Когда, упустив подопечного на брошенной фабрике, Стирворт вернулся на явочную квартиру в центре, Ковальского он там не застал, зато нашёл разъярённую до предела Каролину Сокольникову-Вебер, ещё одну помощницу шефа в здешних делах. Разбитое лицо уже более-менее привели в порядок, но говорила она всё ещё невнятно. Впрочем, ругань по поводу случившегося и обещания вернуть полученное в многократном размере, можно было и пропустить.

Обижать женщину — плохо. Ещё и потому, что расплата последует куда более жестокая и продуманная, чем от мужчины. Глядя тогда на Каролину и сочувственно ей кивая, Стирворт подумал, что парень, скорее всего, не распознал её пола. Лакитийцы крайне редко привлекают дам к многотрудным делам спецслужб, да и Каролина женщина крупная, сильная. Чёрные волосы острижены коротко, взгляд к лирике не располагает. В суматохе ситуации ошибиться было легко.

Сама Каролина вряд ли намеревалась прощать нанесённый её внешности урон. Вот и сейчас она оглянулась мельком, но в чёрных глазах зажёгся огонёк.

Поехали не на квартиру в центре, а в дом на окраине. Неприметное, ветхое на вид строение находилось примерно посередине между районами процветающими и бедными, здесь царила тишина. Каролина загнала машину в крохотный дворик. Стирворт бесцеремонно выдернул добычу и забросил её на плечо. Здесь уже можно было не стесняться.

Внутри служба оборудовала хорошо изолированную от внешнего мира комнату для допросов. Стирворт свалил подопечного на специальный стол, один вид которого способен был вогнать в холодный пот самого неробкого человека. Хватало здесь и другого оборудования. Само пребывание внутри служило неплохой психологической обработкой.

Стащив с Мэсса куртку, Стирворт тщательно обыскал карманы, прощупал подкладку. Тайников он не обнаружил, да и содержимое карманов отличалось скудостью: пистолет, немного денег, транспортный жетон, скомканный каштановый паричок. Затем Стирворт обыскал остальную одежду прямо на теле. Обычно он проводил эту процедуру с уже очнувшимся клиентом: выглядит как унижение и лишает человека ещё одной доли уверенности в себе, но парнишка в какой-то мере успел завоевать уважение неотступным стремлением сохранить свободу. Закончив с этим и вообще ничего не обнаружив, Стирворт вколол антидот.

Через минуту лакитиец пошевелился, застонал. Глаза распахнулись, но в них ещё стояла обморочная муть. Тупо оглядевшись, парень попробовал сесть, и со второй попытки ему это удалось. Его пошатывало, и ладонями он вцепился в кромку стола, странно мотнув головой, поглядел на Стирворта.

— Ты! — сказал он. — Стрелять было не по правилам! Ты проиграл!

— Зато я тебя достал, и это главное.

— Ничего не достал, слабак ты, Антей! У меня мир плывёт…

Стирворт шагнул к столу и врезал справа. Голова парня мотнулась, тело не удержало равновесия и рухнуло обратно. Секунд пять он полежал, ошалело хлопая ресницами, но притворяться вновь впавшим в обморок и не подумал. Опять с невероятным упорством сопротивляясь слабости, он сумел приподнять себя и посадить.

— Так лучше? — вежливо спросил Стирворт.

— Что? — прозвучало невнятно.

Мэсс языком проверял, на месте ли зубы. Из угла рта потекла тонкая струйка крови, он её не вытер. Зубы, кстати, остались целы, Стирворт бил аккуратно.

Закончив ревизию, парень поднял глаза. Беспамятная муть в них почти растаяла. Взгляд прояснился.

— Будешь меня колотить? Мне встать, или тебе удобно? Я ещё слабый и могу упасть.

Это в нём отвага говорит или глупость? Сопротивляться до последнего, конечно, красиво, но ведь время уходит и здоровье тоже. Стирворт схватил пленника и одним рывком перебросил на специальный стул, завёл руки за спину. Следующий элемент несвободы — вводить их нужно строго последовательно. Щёлкнули кандалы.

Мэсс запрокинул голову и посмотрел удивлённо.

— Ты же и так со мной справишься, — объяснил он как маленькому. — Зачем эти игры в настоящих шпионов?

— Это не игры.

— Волеломка, я понимаю. Так положено.

Стирворт хотел ударить его ещё разок и передумал. Сумасшедшая гонка последних дней зарядила его на долгую сладкую месть, но накал страстей незаметно сошёл на нет. Парень, конечно, редкостный паршивец и заслуживает трёпку, но сделал он всё что мог. Вот сидит, прикованный к пыточному креслу, и знает, что ждут впереди не самые лёгкие в его жизни часы, дни и недели, а мышцы расслаблены, лицо спокойно. Даже если там, в глубине нарастает неизбежный страх, снаружи ничего не заметно. Поневоле веришь, что воспитывали его с детства на долгую радость службы господина Ковальского. Ему всего-то двадцать лет, классный выйдет агент, если от него что-нибудь останется.