Роберт Силверберг - Наблюдатели Страница 20

Миртин рассмеялся.

– Придется очень долго рассказывать. С чего же начать?

Чарли задумался.

– У вас есть большие города?

– Да, очень большие.

– Больше, чем Нью-Йорк? Чем Лос-Анджелес?

– Некоторые из них гораздо больше.

– У вас есть реактивные самолеты?

– Нечто подобное, – кивнул Миртин. – Они используют, – он засмеялся, – ядерные реакторы. Ты видел, как один из них взорвался в небе, помнишь?

– Да, да. Какой я глупец! Летающие тарелки – что заставляет их двигаться? Что-то вроде солнечной энергии?

– Да. Небольшой реактор, который создает плазму, заключаемую нами в сильное магнитное поле. То, что случилось с нашим кораблем, обусловлено ослаблением защитного магнитного поля. Вот так мы путешествуем, в своих плоских круглых кораблях, которые вы называете летающими тарелками.

– Как быстро они летают? – спросил Чарли. – Пять тысяч миль в час?

– Что-то около этого, – уклончиво ответил Миртин.

Удовлетворившись этим, Чарли продолжал:

– Значит, вы можете добраться отсюда до Нью-Йорка за час? Да? И на своей планете вы летаете так же быстро? Сколько людей живет на вашей планете?

– Мне не следует ничего тебе рассказывать. Это, как здесь говорят, секретная информация. Совершенно секретная.

– Расскажите! Я ничего не сообщу в газеты! – Чарли покачал лепешкой у губ дирнанина. – Хотите еще одну?

Миртин вздохнул. Глаза его блеснули во тьме.

– Нас восемь миллиардов. Наша планета чуть больше вашей, хотя сила тяжести примерно такая же, кроме того, мы не занимаем так много места, как вы. Мы очень маленькие. Теперь я получу лепешку?

Чарли протянул ее Миртину. Пока тот жевал, Чарли задумался над последними словами.

– Вы хотите сказать, что непохожи на нас?

– Да, непохожи.

– Верно, ведь вы сказали, что внутри вы совсем другие. Наверное у вас другие кости, может быть, сердце и желудок в другом месте. Или различия еще больше?

– Намного больше.

– Так какие же вы без маскировки?

– Маленькие. Меньше метра длиной. У нас вообще нет костей, просто утолщения хрящей. Мы… – Миртин запнулся. – Лучше я не буду описывать, Чарли.

– Значит внутри вас, того, что я вижу, свернулась вот такая штука? Не больше ребенка?

– Именно так, – признался Миртин.

Чарли поднялся и подошел к выходу из пещеры. Он был потрясен услышанным, хотя и не мог сказать почему. За то короткое время, что он знал Миртина, он свыкся с мыслью, что его новый знакомец, хотя и родился на другой планете, по сути, не имеет особых отличий, разве что умнее, чем землянин. На самом деле тот оказался чем-то вроде большого червя. Или еще хуже. Не зря же он не захотел описать себя. Чарли взглянул на три яркие звезды, и впервые понял, что подружился с чужаком.

– Я бы съел еще одну лепешку, – сказал Миртин.

– Это последняя. Я не думал, что вы так голодны, обычно раненые едят мало.

Чарли скормил пришельцу лепешку. Затем они возобновили беседу. Они говорили о планете Миртина, о наблюдателях и о том, почему они патрулируют Землю, рассуждали о звездах, планетах и летающих тарелках. Когда Миртин устал объяснять, они поменялись ролями, и речь пошла о Сан-Мигеле. Чарли попытался объяснить, что такое расти в деревне, в которой сохраняются доисторические обычаи. Путаясь в словах, он попытался выплеснуть переполняющие его чувства: горечь от сознания собственного бессилия, нетерпение, жажду знаний, страстное желание впечатлений и действий.

Миртин внимательно слушал. Он был хорошим собеседником, знал, когда промолчать, а когда задать вопрос. Казалось, он все понимал. Он велел Чарли не беспокоиться – просто продолжать внимательно присматриваться и задаваться вопросами, пока не придет время уехать в большой мир. Это приободрило Чарли. И все-таки мальчик никак не мог освоиться с тем, что этот маленький дружелюбный человек с волосами чуть тронутыми сединой на самом деле лишь оболочка для бесформенного существа без костей. Он был так добр, как врач или учитель, только гораздо внимательнее и ближе. Никто еще не говорил с ним так прежде, кроме учителя, мистера Джемисона. Но временами мистер Джемисон забывался и называл его Хуаном или Хесусом, а один раз – даже Фелипе. «Миртин никогда не сможет забыть мое имя!» – отметил про себя мальчик.

Через некоторое время он понял, что, должно быть, утомил больного. К тому же он не мог надолго отлучаться из дома.

– Мне пора идти, – сказал он. – Я вернусь завтра вечером. И принесу еще лепешек. И мы снова сможем поговорить. Хорошо, Миртин?

– Хорошо, Чарли.

– Вы уверены, что у вас все в порядке, Миртин? Вам не холодно?

– Мне вполне удобно, малыш, – успокоил его пришелец. – Просто надо полежать здесь, пока я не поправлюсь. И если ты придешь ко мне и принесешь лепешки и воду, мы будем беседовать с тобой каждый вечер, и, наверное, я поправлюсь гораздо быстрее.

Чарли усмехнулся.

– Вы знаете, мне это даже нравится. Вы вроде как друг мне. Это так нелегко, находить друзей. До скорого, Миртин. Берегите себя.

Он попятился к выходу, развернулся и помчался к деревне, пританцовывая и подпрыгивая от счастья. В голове у него гудело от рассказов о другой планете и ее ушедшей далеко вперед науке, но больше всего его привело в восторг то, что им удалось поговорить откровенно. На душе у Чарли было тепло, хотя все вокруг сковала декабрьская стужа. Тепло это исходило от Миртина. «Он нуждается во мне, и не только потому, что я приношу еду, – думал Чарли. – Я ему пришелся по вкусу. Ему нравится беседовать со мной. И он может многому меня научить».

Радость заставляла ноги Чарли двигаться быстрее. Он и сам не заметил, как оказался уже возле подстанции. Мальчик бежал, высоко подняв голову и поглядывая на высокие опоры электропередач, перешагнувшие через высохшее русло. Он не смотрел под ноги, и потому налетел на парочку, занимавшуюся любовью у проволочной ограды.

Ночь была холодной, и оба оставались в одежде, но Чарли была уже знакома проза жизни. Он не испытывал любопытства и не хотел привлекать к себе внимания. Споткнувшись о вытянутую ногу, он жадно вдохнул воздух и попытался удержать равновесие, чтобы сразу же убраться прочь.

Девушка выкрикнула что-то непристойное. Парень, перекатившись, выругался и помахал кулаком. Хотя Чарли не всматривался в их лица, он успел понять, что это лучшая подруга его сестры Роситы, Мария Агильер, и Марти Мачино. Ему было очень совестно, что он испортил им удовольствие, но гораздо хуже было то, что он попался на глаза как раз тому человеку, от которого можно ждать настоящих неприятностей. Волна страха прошла по худому тельцу, Чарли, недовольный собой, побежал в сторону деревни.

9