Андреас Эшбах - Экспоненциальный дрейф Страница 20

— Мы знаем об этом, — перебил его полицейский. — Нам нужно выяснить, были ли вы вместе с ней в ночь с седьмого на восьмое февраля 2002 года.

— Я?! — Юргену Реберу не хватало воздуха. Иней вокруг его внутренностей превратился в толстый слой льда. — А почему вы ко мне пришли?

Полицейский забрал фотографию обратно.

— Следователи нашли таксиста, который вспомнил, что утром 8 февраля перед домом пострадавшей к нему сел пассажир, у которого был весьма рассеянный вид. Он также запомнил, куда отвез этого пассажира, в какой подъезд тот зашел, и смог описать его. По этим показаниям наши берлинские коллеги изготовили составной портрет, и изображенный на нем мужчина был опознан несколькими свидетелями как друг некой Сюзанны Мангельсдорф, которая, в свою очередь, и дала нам ваш адрес. И поэтому мы пришли к вам, — равнодушным тоном пояснил полицейский. Только когда он продолжил, можно было услышать злую нотку в его голосе. — После того, как была проделана вся эта работа, таксист еще вспомнил, что этот пассажир расплатился кредитной карточкой. Мы, конечно, уже сравнили имя на банковской квитанции с вашим. И, конечно же, оно совпадает. Так что, может быть, давайте мы пройдем в квартиру, и вы все нам расскажете.

— Доротее он понравился. — Так объяснила Эвелин то, что потащила его на этот фильм.

Ведь он, Бернхард, уже полгода на ногах, и они могли разок выйти погулять, как в былые времена. За Терезой присматривала соседка, знакомая девушка, уже не раз сидевшая с их ребенком. А коллега Эвелин была заядлой киноманкой, еще ни разу серьезно не ошибившейся в своих оценках.

Значит, «Игры разума». Фильм вышел в прокат всего неделю назад. История жизни гениального математика Джона Нэша. На экране показывали студенческие годы Нэша, как он прогуливал лекции и беспрерывно пытался найти задачу, решение которой прославило бы его. Показывали, каким образом юному математику пришла идея написать ту статью, которая спустя несколько десятков лет принесла ему Нобелевскую премию по экономике. Как его приняли на работу в Минобороны США и после завербовали в качестве специалиста по расшифровке кодов. Как он разгадывал тайные сообщения, оставлял свои отчеты на конспиративных явках, и как за ним следили вражеские агенты. Но вдруг, совершенно неожиданно, выясняется, что весь «агентский» сюжет — всего лишь часть шизофренической фантазии математика, и зритель находится в глубоком недоумении — на каком месте он покинул реальный сюжет и погрузился в запутанный мир главного героя?

Когда они выходили из кинотеатра «Метрополь», у Бернхарда возникло неприятное чувство, что он увидел свою собственную жизнь. Ведь он верил в такие же немыслимые вещи. Был убежден в том, что он — инопланетянин, проживающий в теле человека. Его встречи с сородичами — человеком в красной куртке, который приходил к нему в ноябре, англичанином в парке… Его миссия… Разве у него есть хоть какое-то доказательство, что все на самом деле так, как он думает? Намного вероятнее, что эти бредовые представления — в лучшем случае последствия его комы, в худшем — предвестники начинающейся шизофрении.

Бернхард посмотрел на женщину, идущую рядом с ним. Эвелин… Он заставил себя вспомнить ее имя. Она умышленно повела его на этот фильм? Чтобы он снова начал ходить на прием к невропатологу Гану?

И может быть, это и есть единственно правильное решение?

Но мысли Эвелин, кажется, были заняты совсем другим.

— Кстати, я недавно разговаривала с бывшей одноклассницей, она пригласила меня к себе, — сообщила она. — На выходные после Пасхи. Ее муж с детьми уезжают, и мы с ней сможем спокойно поболтать о былых временах.

Было что-то странное в том, как она это сказала. Слова звучали как-то отстраненно, будто Эвелин разговаривала сама с собой, но в то же время она была напряжена до предела. Бернхард чувствовал, что Эвелин о чем-то умалчивает, как другие чувствуют электромагнитное поле.

— Ты ведь справишься, да, Бернхард? — Она посмотрела на него. Ее глаза беспокойно бегали из стороны в сторону, словно их движения передавали тайный код.

Реакция Бернхарда была подсознательной.

Он открыл канал и начал читать ее мысли.

Глава двадцать седьмая

И вот какая правда скрывалась за ее словами: Эвелин изменяла ему с другим мужчиной, изменяла уже несколько лет, с тех пор, как он впал в кому, и продолжала изменять после того, как он очнулся. Она ничего не сказала ему и тайно, под различными предлогами, продолжала встречаться с любовником. Все это время она обманывала его. Обманывала и сейчас: на те выходные любовники договорились о встрече в каком-то отеле. А ее подруга знала об этом и была готова предоставить ей алиби.

Он тяжело выдохнул и наклонился вперед, как будто ему кто-то с силой ударил кулаком в живот.

— Бернхард! — воскликнула Эвелин. — Что случилось?

Он хотел завопить, вытолкнуть всю накопившуюся в нем боль наружу. Высказать ей в лицо все, что он узнал о ней с помощью канала.

«Нет, — произнес изумительно сдержанный голос внутри него. — Ты не можешь этого знать. Такой штуки, как канал, — не существует».

«Но это еще не все. Имя этого мужчины — Вольфганг Кренц. Его профессия — радиоастроном. Вот его внешние данные, его адрес, номер его машины».

«Читать мысли невозможно. Это галлюцинации шизофреника, и ничего более».

Ему казалось, что два голоса вели переговоры в его голове. (Кстати, разве это не доказательство того, что он болен?! Ведь шизофрения и есть раздвоение.)

«У тебя есть адрес, — говорил ему один голос. — Ты можешь пойти и проверить, так ли это на самом деле».

«Хорошо, — говорил другой. — Но до того времени — молчок!»

— Все нормально, — сказал Бернхард и выпрямился. — Ничего не случилось.

Эвелин покачала головой.

— Кино плохо повлияло на тебя. Давай сегодня раскошелимся на такси до дома.

Ведь он знает, что это безумие. Дикая ревность. И если он решит разыскивать соперника, пойдет по этому адресу, то только раззадорит свою ревность. Надо признать: никто не был уверен, что он очнется после комы. Абсолютно естественно, что она искала крепкое плечо. Другого — живого спутника жизни. К тому же, он не понимал ее желаний и полностью игнорировал ее потребности после того, как пришел в себя…

Но мысль о том, что она отдалась другому мужчине, причиняла боль. Причиняло боль и то, что он знал о ее страстном желании. Желании другого мужчины…