Журнал «Если» - «Если», 2007 № 05 Страница 20

— Ваше пиво, — сказал стюард, на подносе у которого стояла стеклянная кружка, закрытая изящной крышкой.

— Спасибо.

— Позвольте совет. Из-за малого тяготения пена разлетается, так что рекомендую вам воспользоваться соломинкой, — он взглядом указал на длинный пакетик. — А вставлять вот сюда, — показал он на центр крышки.

— Благодарю.

— Ну что вы! Сыграть нет желания?

— Может быть. Только уж ставки у вас больно круты.

— Это поправимо. Еще что-то?

— Пока ничего.

— Открыть вам кредит?

— Кредит? — удивился Макс. Он наконец высвободил соломинку и уже предвкушал первый глоток. — Зачем?

Стюард глазами показал на запотевшую кружку. Макс достал из кармана свеженькую сотню.

— Вот. И разменяйте там.

— Конечно, сэр.

Он не успел допить свое пиво, как уже сидел за игровым столом. Предельная ставка — двадцадка.

Первую, как, впрочем, и вторую партию он проиграл и освободил место, чтобы немного прийти в себя. Да, новичкам не всегда везет. Или не сразу? Он отошел к стене, когда к нему подлетел Боря с горящими глазами.

— Ну как? — азартно спросил он.

— Да так, ничего особенного. А у тебя?

— Прет, как на дрожжах.

— Так, может, рассчитаемся?

— Макс, ну договорились же до утра. И потом во время игры — плохая примета, запомни. Ну, я пошел. Дерзай!

И он дерзнул. Проигрывал, выигрывал. Незаметно планка поднялась до полусотни. В какой-то момент он понял, что карман его катастрофически опустел, и тут ему пошла фишка. Выиграл три игры подряд, одну сдал, потом предел подняли до сотни, и он снова выиграл. Внутри его колотило от напряжения, он пил бесконечное пиво, но хмель не ударял в голову; заявляли о себе лишь почки.

Дождавшись конца партии (он снова выиграл), собрал деньги, без счета сунул в карман и направился в туалет. Там он заодно и подсчитал выигрыш. Больше двух тысяч! Минус исходные пять сотен — полторы штуки чистого навара. Нехило скуку развеял.

Умываясь, почувствовал, как горит лицо. Пожалуй, на сегодня довольно. Везенье не может быть бесконечным.

Проходя через кают-компанию, старался даже не смотреть в сторону столов, взглядом обшаривая остальное пространство. Бори не было видно.

— Всегда рады вас видеть, — сладко улыбнулся ему стюард. Кажется, в запале Макс отваливал ему немалые чаевые.

Кивнул и вышел в коридор.

Перед тем как отправиться в каюту, заглянул в бар: чувствовал, что не сумеет заснуть без хорошей порции чего-нибудь крепкого. Когда вернулся к себе, обычно где-то пропадающий сосед храпел, лежа на спине. Этот разящий храп и не до конца погашенное возбуждение долго не давали заснуть. Проснулся, не ощущая себя отдохнувшим. Вяло позавтракал, потолкался по порту, узнавая новости — хороших не было, — и отправился на «Янг».

Через два часа от вчерашнего выигрыша не осталось и следа. И Боря что-то не появлялся. Если бы он принес деньги… Потоптавшись с полчаса у бара, решился и воспользовался услугой банкомата. Следующую тысячу он проиграл за пятнадцать минут.

Выпивая у бара очередной стаканчик, понял, что выбрал неправильную тактику. Вчера, играя по-мелкому, он осторожно делал ставки, не слишком рискуя. Сегодня же, ввязавшись в серьезную игру, и рисковать нужно было по-крупному. Мысль показалась здравой, и он снял еще пять тысяч. Освободился от них он через полтора часа.

Выпив услужливо поднесенную стюардом порцию, решительно вышел. Можно было бы еще продолжить игру, но он слишком много выпил, чтобы рассуждать разумно. Придя в каюту, он, не раздеваясь, рухнул на койку и проспал часа три.

Весь в поту, с противной сухостью во рту, полностью опустошенный. Надо брать себя в руки. Посмотрел на часы. Однако вечер.

Взяв чистое белье, отправился в душ, потом в столовую. Как ни оглядывался, Бориса так и не увидел. Жадно уплетая переваренное мясо, вдруг сообразил, что ему нужно. От нетерпения едва закончил ужин. Нет уж, питаться надо нормально.

— Ты чего такой? — спросила, подсаживаясь к нему с подносом, Эмма, штурман «Великана».

— Какой?

— Взъерошенный.

Кого другого он, может, и послал бы, но Эмме он симпатизировал, если не сказать больше. Она к нему тоже относилась не без приязни. Если бы не разница в служебном положении, то их взаимоотношения можно было бы считать перспективными.

— Да нет, ничего. Просто спал днем.

— Много спишь. Слышал, Кабан вроде бы хочет объявить сухой закон до окончания чрезвычайки?

— С чего бы это? — удивился Макс, про себя подумав, что «Янга» это вряд ли коснется. Вовремя он напал на эту жилу.

— Да некоторые тут уже совсем с ума сходят. Кстати, кэп утром объявляет сбор. Ты в курсе?

— Приду, — пообещал он.

Кажется, на тумбочке в его каюте и вправду лежал какой-то конверт, но он почему-то им не заинтересовался.

— Ладно, пойду я. Приятного аппетита.

— Спасибо.

Теперь ему нужны игральные кости. Такие мелочи обычно свободно продаются в сувенирном киоске — от фирменных наклеек порта и расчесок до журналов с картинками и «магических» четок. Он сунулся в игру, не имея достаточного навыка. Нет, ему, конечно, приходилось трясти стаканом, но когда это было! И главное — совсем в иных условиях. Во-первых, другая сила тяжести. Это очень важно. Во-вторых, он растерял ощущение костей. Во время игры, в азарте, не до этого. Ну и в-третьих, ему необходимо к ним привыкнуть. Ощутить как продолжение себя. Когда-то он увлекался теорией игр, мало что понял, но свел кое-какие знакомства, в результате чего получил больше сведений, чем из сухо написанных книг. Это дело надо чувствовать!

Купив два комплекта, заперся в каюте, вместо зеленого сукна бросив на тумбочку шерстяную фуфайку синего цвета — по фактуре почти то же самое. Бросал кости минут двадцать, после чего — перерыв. Самая эффективная методика. За один сеанс многому не научишься, это факт, но некоторые ощущения приходят, определенная уверенность появляется.

Умом Макс понимал, что профессионально выступать ему рановато, но хотелось кое-что проверить на практике. Например, если положить костяшки в стакан шестерками вниз и не очень сильно встряхнуть пару раз, то в условиях уменьшенной вчетверо силы тяжести вероятность того, что при вбросе выпадут обе шестерки, где-то около семидесяти процентов. Совсем неплохо.

Он поставил себе границу — две тысячи. И никакого спиртного. И еще не зарываться. Тянуть игру, присматриваться. Наверняка не он первый открыл, что при пониженной силе тяжести кубики ведут себя иначе, чем при нормальной. Ведь порт не первый год тут стоит. И «Астронавт Янг» не одну неделю в доке. Вон какие натасканные у них крупье.