Любен Дилов - Упущенный шанс Страница 20

Выходя из туалета, я услышал бешеное верещание звонка у входного шлюза. Недолго думая, я открыл бронированную герметическую дверь, и в прихожую ввалился огромный детина в ярко-красном скафандре.

В таких безвкусных скафандрах на Титане расхаживали только туристы. Выдавались они им для того, чтобы было проще найти свое стадо. Детина принялся размахивать руками над моей головой, пытаясь, очевидно, что-то объяснить, однако понять его было невозможно, поскольку он не потрудился снять шлем. Жестом я посоветовал ему сделать это как можно скорее, если он хочет установить со мной контакт, и он лихорадочно занялся столь непривычной для него работой. Мне даже пришлось помочь ему.

— Вы Иван такой-то, — набросился он на меня, как только ему удалось наконец содрать с лобастой головы шлем. — Нет, это не вы, — бегло осмотрев меня, заключил гость. — Тогда где же он?

Пальцем я ткнул себе через плечо, и детина бесцеремонно ворвался в гостиную. Через секунду он уже валялся в ногах Ивана. Сорвав с него одеяло, он издал радостный вопль.

— Это она! Она! — И в упоении бросился осыпать поцелуями колени и ноги моего друга. Ивонн и Иван, остолбенев, молча таращились на него. С трудом мне удалось оторвать детину от ног… просто от ног. Я оттащил его к стулу, ни котором недавно сидел, и сердито предупредил.

— Ведите себя прилично! Вы где находитесь?

После короткой борьбы я все же усадил его и крикнул стоявшей в оцепенении француженке:

— Дай Ивану свое платье или брюки, нечего ему сидеть в гаком виде!

Она выскочила в соседнюю комнату за одеждой, а детина, очухавшись, драматическим тоном объявил:

— Да ведь это моя жена!

И жестом указал на Ивана, который, вздрогнув от услышанного, быстро закутался в одеяло и скрыл под ним столь дивную для Титана картину.

Я уже все понял и потому мог позволить себе сохранять самообладание.

— Вы уверены? Ваша жена выглядит именно так? Посмотрите-ка повнимательнее!

Вместо того чтобы последовать совету, он с обреченным видом рухнул на стул.

— Боже, так и рехнуться недолго!

— Это грозит каждому из нас, — сочувственно признался я. — Может, выпьете что-нибудь?

— Простите, что я так… Но представьте и мое положение, — извиняющимся тоном заговорил он. — Мы расписались с ней только вчера и сразу же отправились на Рею, это соседний спутник Сатурна. Решили там встречать Новый год и провести медовый месяц. И надо же, чтобы именно с нами произошло подобное…

Меня опять начал распирать смех, хотя смеяться, собственно, было не над чем, ведь ситуация и впрямь была драматической. Вопрос, который я задал, пришлось выдавливать из себя силой:

— Вы получили этот адрес на станции? Вам сказали, где сейчас ваша жена?

Он вздохнул: — Ох, она ведь не с его половиной!

— Как? — взревел Иван, подпрыгнув на кресле. — А где же моя половина?

— Не знаю. И на станции ничего не знают. До сих пор не дал о себе знать третий пострадавший.

— А жена ваша?.. — Сформулировать до конца вопрос мне так и не удалось, поскольку перед глазами всплыла картина ее юных прелестей. Но он понял меня.

— У нее чужая женская половина.

— Э, у вас по крайней мере есть целая жена, — заметил я и даже позволил себе усмехнуться.

— Да какая там жена! — со всхлипом возразил он. — У нее же нижняя часть какой-то древней старухи.

— Мать честная! — воскликнул я, снова срываясь с места, чтобы скрыться в туалете.

Когда я попытался после этого вернуться в гостиную, меня остановил его возглас: — Не входите!

Однако я вошел, боясь, как бы этот дикарь не сделал чего с моим другом.

— Эй! — предупреждающе крикнул он, закрывая Ивана одеялом.

Скрываясь за ним, как за ширмой, Иван одевал свою нижнюю часть в принесенную женой одежду.

— Стой, где стоишь! — приказала мне и она.

— Ну и дела! — возмущенно пробормотал я. — С каких это пор он стал меня стесняться? Студентами мы делили с ним одну комнату.

— Эй, вы там, — звероподобно рыкнул на меня новобрачный.

— Не делайте вид, что ничего не понимаете. И вообще — что вам здесь нужно?

— Иван, может, мне лучше уйти? — спросил я.

Француженка переполошилась:

— Нет, нет, останься, умоляю тебя! Кто знает, что может прийти в голову этому типу.

— Смотрите у меня, я ведь и милицию вызвать могу, — пригрозил я ему.

Не зная, что на Титане нет никакой милиции, турист-молодожен с радостью согласился:

— Вызывайте немедленно! Ее должны охранять!

— Кого охранять? От кого охранять?

Мой вопрос он игнорировал, ибо в голове его уже родилась совсем другая мысль.

— Слушайте, я вас очень прошу — поедем со мной на Рею, а?

Иван, с интересом изучавший забавно выглядевшую в клетчатых брюках жены нижнюю часть своего тела, поспешно поджал под себя ноги и закутался в одеяло.

— Очень прошу вас! Вы ведь не откажетесь, правда? Ведь вы мне принадлежите, хотя и отчасти…

Иван оторопело уставился на посетителя, а Ивонн, повернувшись ко мне, с убийственным спокойствием сказала:

— Неужели нет способа выставить из моего дома этого психа?

— Вы слышали — это к вам относится, — заметил я.

— Это почему же я псих? Разве я не вправе…

— Вон! — рявкнул из кресла Иван. — Убирайтесь прочь!

— Э, нет, и не подумаю, — заявил молодожен. — Или вы едете со мной, или…

— Или что? — с угрозой в голосе переспросил я, склоняясь над ним и сжимая кулаки, хотя с моей стороны это было чистейшим блефом. Причем довольно легкомысленным, ибо верзила был вдвое сильнее меня, а на помощь Ивана в нынешней ситуации рассчитывать не приходилось.

Тем не менее угроза возымела действие.

— Не могу же я бросить ее здесь одну, — пролепетал он, чуть не плача. Вдруг с ней что-нибудь случится?

— Я позабочусь о ней! — вызвался я.

— Знаю я, как вы позаботитесь! И вообще — вы так и не объяснили мне, что вам здесь нужно? У вас что — своей жены нет? Насколько я осведомлен, на дальние планеты не посылают несемейных…

— Гражданин, — оборвал я его. — Я с пониманием отношусь к вашему горю и сочувствую вам, тем не менее должен заметить, что это не дает вам права вести себя неприлично. А вы продолжаете наносить обиды моему другу. Человек и так на грани самоубийства.

Верзила вскочил и уставился на меня обезумевшими от ужаса глазами наверное, он тоже обладал живым воображением.

— Но ведь так он убьет и мою жену!

— Понимаешь, Ивонн, — сказал я другу, — ты ведь наложишь руки не только на себя, но и лишишь жизни другого человека. А это уже убийство, а не самоубийство.