Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы Страница 20

— Справа жилой отсек, слева все остальное, продолжил Фил. — Места предостаточно. Столовая. Кухня. Утилизатор. Склады. И все такое прочее. У нас нет палочной дисциплины. Кто хочет, кормится в компании. Нет желания — заказывай еду в бокс или куда захочешь. Дзетл обслуживает всех. Только его надо заранее предупредить.

Он свернул налево и толкнул плечом вторую по счету дверь. На вопросительный взгляд Шлейсера ответил:

— От автоматики отказались. Раздражает… Это кухня.

Шлейсер вошел следом и оторопел. У массивного заставленного посудой стола, спиной к ним, колдовал человек высокого роста с фигурой атлета и черными гладко зачесанными назад волосами. Он был одет в такую же, как и колонианты одежду и не обратил на вошедших ни малейшего внимания.

Фил, заметив изумление Шлейсера, рассмеялся:

— Ну и видок у тебя.

— Кто это? — прошептал Шлейсер онемевшими губами. — Вас же должно быть четверо… живых… А это пятый. Откуда он?..

— Успокойся, — Фил был безмерно доволен произведенным эффектом. — Никто из мертвых не воскрес. И никто не прилетел без спроса. Это Дзетл. Парабиандр. Один из тех, кто был раньше.

— Ну, дела, — Шлейсер выдавил улыбку. И давно он с вами?

— С самого начала. Сперва их было пятеро. Остался один. Так распорядился ультиматор.

— Почему?

— Долгая история. Как-нибудь расскажу.

Фил подошел к парабиандру и что-то сказал ему. Тот обернулся, внимательно осмотрел Шлейсера, легким кивком поприветствовал его и вновь вернулся к прерванному занятию. В его облике было что-то от витринного манекена, а может это только казалось. Высокий лоб, правильные черты, карие глаза, тонкие нитки бровей. На вид возраст около сорока или чуть больше. Взгляд спокойный. Приветливый.

— Пойдем, — заторопил кампира Фил. — Покажу твою комнату.

Они вышли и направились вдоль цоколя центральной башни в обратную сторону.

— Мы с тобой соседи, — продолжил пояснения Фил. — Мой бокс четвертый. Твой пятый.

Как только они пересекли конец коридора, по которому до этого шли, Фил указал на первую дверь справа:

— Это Тиб. Дальше Арни и Рон. Левая сторона относится к башне. Там закрыто. И там никто из нас не был.

Возле пятой двери он остановился: — Здесь жил Янз. Потом Схорц. Эта комната последняя. Дальше хода нет.

В полутора метрах за дверью проход перекрывала глухая перегородка, обшитая таким же серого цвета эластиком. Ни в жилых помещениях, ни на кухне внешних запоров не было. Но, как успел заметить Шлейсер, отовсюду из потолка и стен выглядывали глазки стереокамер.

— Устраивайся, — Фил обнажил в улыбке желтые зубы, какие бывают у заядлых курильщиков. — А мы пока осмотрим твою «летягу» и подготовим к отправке тело Схорца. Дзетл готовит праздничный обед. Встретимся через пару часов в столовой.

Пока они разговаривали, у Шлейсера была возможность получше разглядеть своего чичероне. Складки на коже и заметно выступающий живот свидетельствовали о весьма отдаленном его отношении к спорту, а красные прожилки и крапинки на лице предполагали склонность к чревоугодию, если не сказать больше.

«Как они тут живут? И чем занимаются?» — подумал он, пока еще смутно представляя бытовой уклад тех, кого судьба-злодейка определила в галактические анахореты [26]. «— И потом, за что их сюда сослали?».

Понимая, что со временем эти вопросы решатся сами собой, он не стал торопить события и, обменявшись с Филом еще несколькими ничего не значащими фразами, переступил порог своего нового жилища.

Первое, что бросилось в глаза: если в комнате и был порядок, то создан он был не космиадором. В деталях пусть даже простенького интерьера отсутствовала свойственная специфике автономных долгостранствий рациональность. У настоящего звездолетчика все и всегда должно быть под рукой, будь то контрольная аппаратура, справочный терминал или предметы быта. Даже смена обстановки не в состоянии изменить укоренившиеся на уровне подсознания правила. С годами к такому распорядку настолько привыкаешь, что по-другому уже не получается. А что здесь? Пластины, прикрывающие отсеки для вещей. Потолок, стены, пол, с встроенными дезинтеграторами пыли. Набор светодиодов, но не ярко белых, ударяющих в синь, а кремовых, свет которых гораздо больше похож на настоящий дневной свет. Окно. Минимум мебели: кровать, настенное зеркало, стол, два кресла. И все.

Он подошел к зеркалу и уже более внимательно изучил себя. Боль еще продолжала клокотать в нервах, а сенсорные окончания не совсем адекватно реагировали на воздействие среды. Вялые мышцы, голый череп, глаза в пол-лица. Грудь вогнута. Спина выпуклая. Хиляк. Антипод Фила. Даже хуже. Сквозь обесцвеченную радужку глаз просвечивают капилляры. Под тонкой полупрозрачной кожей видно биение крови. Да, как бы он сейчас смотрелся в глазах тех космофилов, которые готовы были молиться на таких, каким до недавней поры считался и он. Пожалуй, впервые так тяжело переносился информационный стресс. А все почему?.. Лишился жизненной основы. Завяз в паутине ассоциаций. Нет, хватит… Надо выкинуть дурь из головы. Взять себя в руки. Найти занятие… Зная свою натуру, он прекрасно отдавал себе отчет: такому субъекту как он сидеть без дела — хуже смерти.

Не раздеваясь, прилег на не разобранную постель, смежил веки и стал прикидывать, с чего начнет. Первым делом надо наладить связь с информационным терминалом, составить геологический катехизис, изучить космическое окружение и как следует проштудировать компендиум.

Постепенно мысли обрели стройность, сознание прояснилось. Он даже задремал, умиротворенный тишиной. Нет, не той, что сливается с мерным дыханием космоса, а другой — живительной тишиной, напоенной теплом, ласковым светом и растительными ароматами. В конце концов, много ли человеку надо, если жизнь испражнила его, выключила из активной фазы, лишила возможности общения с близкими или хотя бы себе подобными по духу? Совсем ничего! Главное, не перебрать лишку и не удариться в отчаяние. Кто знает, о чем думали в последние минуты Янз, Схорц? И не была ли их смерть актом продуманного действия?..

Из забытья его вывел звук стартующей ракеты. Он распахнул окно и увидел над санпропускником уходящий в небо след. Астрополь стремительно набирал скорость, стремясь вверх и постепенно отклоняясь от вертикали. Усмехнулся. Да, это не слайдер. Сам он так не летал. Ни тяготение, ни направление движения или вращения гравитирующих масс не имели при используемой аллонавтами технике абсолютно никакого значения.

Из коридора послышались шаги. На пороге вырос Фил.