Обратный отсчет: Равнина - Токацин Страница 21

— Очень осторожно, слышишь? — повторил Айзек. Он выбрался из лаборатории и теперь с тревогой следил за Гедимином и Вепуатом, пристраивающими к защитному куполу временную шлюзовую камеру. — Респиратор не снимать, под ноги смотреть!

— Он всегда такой был? — шёпотом спросил у Гедимина Вепуат, благо шлюз за ними закрылся, и Айзек уже ничего не мог услышать. Гедимин качнул головой.

— Я его из-подо льда вылавливал. Под ноги не смотрел…

Шлюз распахнулся, и ладони Гедимина обожгло горячим воздухом. Земля прогрелась ещё лучше — на секунду стало больно ступням, но потом ощущение пропало. Сармат вспомнил переохлаждённые равнины Фебы и осторожно шагнул, проверяя грунт на прочность. Раздался треск — горячие камни стали хрупкими, лопались под ногой. Равнина дымилась.

— Ядро Сатурна… — пробормотал Вепуат за его плечом, глядя сквозь тёмный щиток на столбы дыма и светящиеся красным потёки. Расплав стекал по наторенному пути — промоинами на склонах, углубляя их и оставляя вязкую массу на дне. «Застынет стеклом,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Плавленый камень, немного металла.»

Под ногами среди каменного крошева и застывших капель металла с прошлых ливней горели красными искрами новые, ещё раскалённые, но постепенно остывающие. Гедимин наступил в лужицу и едва успел отдёрнуть ногу, почувствовав, что поверхность течёт. Верхний слой обшивки зашипел и пошёл пузырями, быстро оплавляясь. Гедимин наклонился, осторожно, кончиками когтей взял красный шарик и вгляделся в сероватые разводы, пробегающие по его поверхности.

— А деревья дымятся, — заметил Вепуат откуда-то издалека. Он добрался до края обрыва и стоял над металлическим ручьём, медленно стекающим по промоине. Металл стал вязким, но ещё сползал под уклон под собственной тяжестью. Гедимин подкрался к нему, стараясь не ступать на красное, поддел когтем и дёрнул кверху, затаскивая остывающую лужу обратно на склон.

— Для опытов, — вполголоса пояснил он, подсовывая под вязкий металл защитное поле. Вепуат его не слышал — он смотрел, не отрываясь, на дым над холмами.

Ещё не рассвело, но белая полоса вдоль горизонта уже обозначилась; чёрные полосы дыма перечёркивали её — от подножия холма-стоянки до края, где выступы и впадины рельефа сливались в неразличимую рябь. Внизу светились красным металлические лужи и медлительные ручьи. Дым валил от «деревьев» — и те, что похожи на груды валунов, и гранёные столбы, и курганы — все они почернели и дымились. Капель металла на их поверхности Гедимин не разглядел — видимо, все канавки для стока отработали, как надо. Сармат ещё раз вспомнил их строение — точно, как на смарте, рассчитанные скосы, наклоны, углы изгиба — и еле слышно хмыкнул. «Те, с которых не стекало, сгорели миллион лет назад…»

— Всего тридцать пять, — услышал он голос Вепуата. Изучив деревья, разведчик взялся за приборы. Два дрона уже кружили над долиной, глубоко, впрочем, не спускаясь.

— Тридцать пять воздух, — повторил Вепуат, оглянувшись на Гедимина. — То есть — по Цельсию. Тёпленько.

Сармат покосился на свой термометр. В восходящих потоках от остывающего расплава доходило до пары сотен, но сверху спускалась холодная воздушная масса, и ветер с каждой минутой усиливался, растягивая вертикальные столбы дыма вдоль горизонта. Гедимин взглянул на небо — красные складки пропали, над холмами нависла бугристая серая поверхность с зелёными и синеватыми пятнами. Когда через пару секунд с неё капнуло на щиток, сармат дёрнулся от неожиданности, схватился за лицо — и услышал нервный смешок Вепуата.

— Дождь! Не бойся, это просто вода… Hasu!

Ливень обрушился на холмы, отделив сарматов от лагеря непроницаемой стеной. К дырке в куполе они пробирались на ощупь, по показаниям сканера, скользя на мокрых камешках и ныряя в паровые гейзеры. Гедимин каждую секунду напоминал себе, что это просто вода, что температура ничтожна — не дотянет и до рабочего нагрева миниреактора, и что, даже упав, он поднимется и дойдёт до шлюза. Напоминания помогали слабо. Добравшись до нематериальной «трубы», он резко втолкнул в неё Вепуата и нырнул следом, заращивая проём. Придавленный Вепуат возмущённо фыркнул.

— Два дебила, — бесстрастно «поприветствовал» их с трапа Кенен Гварза. Айзек уже стоял внизу и «светил» в лицо сарматам сигма-сканером.

— Там ливень, — сказал Гедимин, вытирая мокрый лицевой щиток. — Вода сконденсировалась… Вепуат, ты состав проверил?

— Ливень, — Айзек улыбнулся. — Скоро всё остынет. Лаборатория не пострадала. Шатры, кстати, тоже, — Кенен проверил. Легко отделались. Но мне по-прежнему интересно, где стражи.

— В пещере, — отозвался Гедимин. — Или в дереве. Как у них тут принято… Айзек, этот металл как-нибудь называется?

— Ох… — Айзек, шумно выдохнув, отступил на шаг от светящегося красным свёртка. — Собрал расплав⁈

— Кусок ручья, — Гедимин свернул кокон защитного поля пополам и присмотрелся к слипающемуся металлу. — Очень пластичный, а при застывании — прочный. Местные его используют — видел кованые вещи. Должно быть название.

— Спросим, — отозвался Айзек. — Неси в лабораторию. Надеюсь, это тебя займёт часа на два. Хватит с вас вылазок!

…Гедимин опустил ладони в воду и с сожалением посмотрел на оплавленные пластины. Обшивка всё-таки перегрелась, особенно на пальцах, — теперь они плохо гнулись, и надо было зачищать деформированные края щитков. Под вытяжкой обсыхали закалённые «детали» — примитивный пруток, пластина, шар с отверстием, протянутая между когтями «проволока» сечением в два миллиметра — ближе когти не сдвигались. Цвет у остывшего металла был тёмно-синий, со стальным отливом, и Гедимин уже почти к нему привык.

— Уже деталей наковал? — Айзек выбрался из-за переборки и заглянул под вытяжку. — Тебе, кажется, приглянулся этот металл.

— Полезный, — кивнул Гедимин. — Такая… сталемедь. Сколько его тут? Есть месторождения? Или…

Сармат посмотрел себе под ноги. Пол и передвижная платформа лаборатории закрывали от него ближайшее «месторождение» — многометровый слой затвердевших капель и брызг от тысяч прошедших «нергетов». «Тут вся долина — месторождение. Черпай