Джеймс Сваллоу - Эффект бабочки Страница 21

Эван сжался в кресле, и тетрадь упала ему на колени, раскрытая на странице с написанным второпях посланием. Андреа повернула голову, чтобы посмотреть, что написал ее сын, а прочитав, тяжело вздохнула.

«Я вернусь за тобой».

Эван смотрел на эти слова, которые огнем впечатывались в его память, а затем, снова сняв колпачок с ручки, начал быстро писать что-то в тетради.

— Прости, — сказала Андреа.

Он ничего не ответил. Он продолжал писать.

Глава девятая

Так ушла еще одна часть моей жизни. Страницы перевернуты, книга закончена.

В этом путешествии я попадал в места, в которых никому бывать не следует, но из всех впечатлений со мной остались лишь самые невинные. Очень долго, закрывая глаза, я мог видеть лишь бегущую за грузовиком Кейли. Она все еще там, словно фотография в моей памяти, застывшая на этом печальном моменте.

Мы переехали в новый город и в новый дом. Мы жили в новом квартале, где никто нас не знал. Самыми трудными были несколько первых месяцев. Я постоянно прокручивал в голове идею сбежать обратно в Саннивейл и даже несколько раз грозился так поступить, но так и не смог найти в себе силы сделать это. Однажды, в канун Рождества, было особенно тяжело, и я, разругавшись с матерью, схватил велосипед и уехал на автобусную станцию. Мама нашла меня там, промерзшего до костей, ждущего автобуса, который отвез бы меня к Кейли. В ту ночь мама долго плакала, и я понял, что должен остаться. Мать нуждалась во мне так же, как и я в ней. Мы были семьей.

Я сказал Кейли, что вернусь за ней, и я отвечал за каждое слово, но расстояние между нами делало это обещание с каждым днем все более иллюзорным.

Со временем все стало налаживаться. Мама хорошо себя зарекомендовала на своей новой работе и получила повышение. Мы выбросили на свалку нашу старую «тойоту» и купили новую машину. Я пошел в новую школу, и, когда мы сбросили с плеч груз прошлого, будущее для нас обоих показалось гораздо привлекательнее. После школы я поступил в престижный колледж. Я направил все свои силы на обучение, и чем больше я узнавал о человеческом разуме, тем сильнее мне хотелось раскрыть секрет моего пропавшего времени.

Ни один из нас не признался бы в том, что отъезд из Саннивейла был самым разумным решением, которое мы когда-либо принимали — ну, по крайней мере, так нам казалось в течение нескольких лет.

Я продолжал писать, рассказывая историю своей жизни, и все чаще смотрел в будущее. Но прошлое не оставило меня.

></emphasis>

Идеи приходили быстро, и Эвану оставалось только быстро переносить их на бумагу. Он помедлил, прежде чем написать последнее предложение в своем эссе, любуясь своим сочинением, как плотник любовался бы новым столом, а живописец — завершенным, наконец, шедевром. Еще одно предложение. Вот так.

Эван откинулся на спинку стула с довольной улыбкой. Он закрыл тетрадь в голубой обложке и посмотрел на часы. Отлично.

— Итак, время, леди и джентльмены, — раздался в аудитории голос профессора Картера. — Положите, пожалуйста, ваши ручки и карандаши и закройте ваши голубые тетради. Сдайте их мне, когда будете уходить.

Эван заметил, как некоторые студенты лихорадочно дописывают что-то, и пожалел их. Психология — это не тот предмет, на который можно забить, и у многих его сокурсников, похоже, не было тяги к этой области знаний. Хотя, с другой стороны, у них нет стольких личных мотивов, как у меня, подумал Эван. Он встал и, вытащив из-под стула сумку с учебниками, направился к кафедре. Проходя мимо двух сокурсниц, он услышал фрагмент их разговора.

— Понятия не имею о половине всей этой фигни, о которой говорили сегодня.

— Какого хрена мы вообще на этот курс записались?

— Ты же сама сказала, что это будет отлично выглядеть в резюме…

Эван усмехнулся и отдал голубую тетрадь профессору Картеру.

Мистер Треборн, — улыбнулся профессор. — Вы выглядите чертовски уверенно. Могу ли я спросить вас о том, как все

Эван сделал притворно-смущенное лицо.

— О, профессор, я не уверен. Мне кажется я что-то напутал… — Эван почесал голову. — Разве Павлов не тренировал своих собак, чтобы те лизали ему яйца?

Картер расхохотался и покачал головой.

— Кажется, тебе что-то известно, Эван? Ты типичный студент психфака — слишком много умничаешь!

Эван пожал плечами.

— Что я могу сказать? Это дар.

Две студентки прошли мимо, бросив свои тетради на стол так, словно они жгли им пальцы. Одна из них показала Эвану язык и, уходя, пробормотала что-то типа «этот обдолбаный ботан».

Профессор посмотрел в тетрадь Эвана.

— Ну и как продвигается твой проект? Все намереваешься изменить точку зрения на ассимиляцию памяти, которой мы, скромные ученые, придерживаемся до сих пор?

Внезапно у Эвана пропало всякое желание улыбаться, и Картер это почувствовал, сразу посерьезнев.

— Увы, у меня нет выбора.

Картер с серьезным видом кивнул. Однажды Эван рассказал ему о своих затмениях, когда занимался с ним дополнительно, и профессор понял причину, по которой его студент лез из кожи, изучая проблемы памяти.

— Не беспокойся. Я уверен, что это будет настоящий взрыв.

Эван кивнул, прощаясь, и ушел. Даже если случайный выбор слов профессора и задел его, то внешне это никак не проявилось.

></emphasis>

Проезжая на велосипеде по улице, Эван попытался снова поднять себе настроение и почти преуспел в этом. В это время дня студентов у здания колледжа было немного — несколько небольших групп, устроившихся на травке или у киоска. Приглушенные хип-хоповые банч доносились из чьего-то динамика, и пальцы Эвана начали автоматически отстукивать ритм на руле. Завернув на хорошей скорости за угол, он почувствовал, как свежий воздух приятно обтекает его лицо и, крутанув педали, проскочил между двух попавшихся по пути первокурсников, обложивших его матом. Он поднажал еще, проезжая мимо двух общежитий студенческих братств. Он никогда не затруднял себя запоминанием их названий, отметив их про себя как «Фи Бета Чего-то» и «Тета Что-то Там».

У общежитий болталось немало «тет» в сине-желтых куртках. Они засмеялись над чем-то, когда он проезжал мимо. Один из них выкрикнул оскорбление и швырнул в Эвана пивной бутылкой, от которой тот ловко уклонился.

— Вали отсюда, мудак немытый, — крикнул другой.

Эван закатил глаза. «Козлы» было бы более подходящим названием для их компании, подумал он.

Неужели эти самовлюбленные придурки не понимали, что все это дерьмо о студенческом братстве в духе фильма «Энимал Хаус» давным-давно выглядит просто глупо.

Через пару кварталов он притормозил. У входа в главный корпус общежития и пристегнул велосипед цепью к железной велосипедной стойке. Достав из багажной корзины свою сумку, он перекинул ее через плечо.