Андрэ Нортон - Война во времени. Кн. 2. : Патруль не сдается! Ключ из глубины времен Страница 21

Тревис ступил на ровную, ведущую к башням дорогу, выложенную зелёными и жёлтыми плитами в шахматном порядке. Эти плиты, к их удивлению, оказались совершенно нетронутыми временем. Только в одном или двух местах ветром нанесло песок.

Башни и облицовка площадей были выстроены из того же зелёного камня, что и плиты дороги. Он чем-то напомнил Тревису нефрит, если вообще нефрит можно добывать в таких количествах, чтобы строить из него огромные здания. Наликидью последовала за ними, и Тревис ясно слышал постукивание её коготков о плиты. Казалось, в этом городе стояла невероятная тишина, словно сам воздух приглушал и поглощал любой звук. Ветер, сопровождавший их весь день, остался там, в горах, за расселиной.

Однако здесь присутствовала жизнь, во всяком случае, Наликидью сообщила об этом своей привычной манерой. Но койоты ещё и сами не знали, как отнестись к этой форме жизни. В них боролись настороженность и любопытство. Самка, прищурившись, задрала морду и пристально уставилась на одну из башен. Тревис и сам почувствовал чьё-то присутствие, когда его взгляд скользнул по круглым окнам.

Они располагались довольно высоко над землей, и как ни вглядывался Тревис, он никак не мог найти входа в башню. У Тревиса мелькнула мысль: не стоит ли ему поближе подойти к башне и внимательно осмотреть её со всех сторон в поисках входа. Низкий слоистый туман и сообщение Наликидью вызвали в нём неприятные подозрения. Здесь, на этом открытом месте, посреди дороги, он мог оказаться отличной мишенью для кого-то или чего-то скрывающегося там, внутри башни.

Тишину неожиданно прорезал гулкий звук. Тревис от неожиданности вздрогнул, и уже через секунду нож очутился у него в руке.

Двойной дуплет… громыхание… покатилось нарастающее эхо.

Кайдесса запрокинула голову и позвала. Её клич взмыл вверх, словно отталкиваясь от стен долины. Потом она пронзительно свистнула тем самым свистом, которым она вызвала гориллоподобное существо, и ухватила Тревиса за рукав, сияя от радости.

— Мои сородичи. Идём, это мои братья.

Она потянула его, а потом бросилась бежать без всякой опаски огибая основание ближайшей башни. Тревис последовал за ней, боясь потерять её в густом тумане.

За тремя башнями вновь открылась площадь. В этот момент туман чуть рассеялся, и они увидели вторую арку ярдах в двухстах впереди. Непрекращающееся громыхание, казалось, словно магнитом притягивало к себе Кайдессу. И Тревису ничего не оставалось делать, как следовать за ней.

Койоты, не отставая, бежали за ним ленивой трусцой.

Глава восьмая

Они прорвались сквозь последнюю завесу тумана в дикое переплетение травы и кустов. Койоты возбуждённо взлаяли, но было уже поздно. Откуда-то сверху на Тревиса свалилась широкая петля аркана, сшибла индейца с ног и потащила за пустившейся в галоп лошадью.

Койот припал к земле и метнулся прямо на лошадь, стараясь вцепиться в неё зубами. Тревис забарахтался в петле, пытаясь встать, в то время как лошадь вскинулась на дыбы и, не обращая внимания на пытавшегося сладить с ней всадника, заржала, отбиваясь от койота. Сквозь всю эту суматоху, Тревис ясно услышал дикий, пронзительный крик Кайдессы. Но что она кричала, он понять не мог.

Тревис привстал на колени и, кашляя от попавшей в горло поднявшейся пыли, попытался напрячь мускулы и скинуть с себя аркан. Койоты метались вокруг Тревиса, нападая на лошадей и не давая им возможности успокоиться. Всадники, едва держась в сёдлах, так и не смогли воспользоваться арканами и ножами.

Кайдесса, протиснувшись между лошадьми, подбежала к Тревису и расслабила петлю. Ему наконец удалось как следует вдохнуть воздуха. Она не переставала кричать, и хотя Тревис не понимал ни слова, он догадался, что она кроет своих родичей на чём свет стоит.

Тревис поднялся на ноги как раз в тот момент, когда всадник, поймавший его арканом, наконец сумел справиться с лошадью, успокоил её и спешился. Он подошёл к ним, держа в руках конец аркана.

Монгол был дюйма на два ниже Тревиса, с моложавым лицом, хотя с верхней губы свисали длинные, тонкие усы. Штаны были заправлены в высокие сапоги красной кожи, а куртка расшита красочным рисунком, наподобие того, что был у Кайдессы. Несмотря на жару, голову покрывала меховая шапка, тоже разукрашенная ало-золотым орнаментом.

Не отпуская аркана, он подошёл к Кайдессе, оглядел её с ног до головы и потом задал вопрос. Она нетерпеливо дёрнула за аркан у него в руках, койоты заворчали, однако апач понял, что они больше не считали опасность непосредственной.

— Это мой брат Хулагир, — бросила Кайдесса через плечо. — Ему неизвестна твоя речь.

Хулагир не только не понимал. У него к тому же кончилось терпение. Он вдруг дёрнул за аркан с такой силой, что Тревис чуть было не полетел кубарем. Кайдесса же, вцепившись в верёвку, принялась тянуть её на себя, кляня при этом брата. Услышав перебранку, приблизились и остальные всадники и теперь наблюдали за странной сценой.

Благодаря попыткам Кайдессы перетянуть канат, Тревису удалось расправить плечи и ослабить петлю. Не пытаясь освободиться, он стоял и внимательно оглядывал подъехавших всадников. Их было пятеро, не считая Хула-гира. Поджарые мужчины, с обветренными лицами, узкоглазые, обносившаяся одежда у троих была залатана кусочками кожи. Помимо изогнутых мечей они имели на вооружении по два лука на каждого — длинный и короткий. У одного из всадников была пика, из-под наконечника которой свисали длинные пряди волос. Тревис оценил в них опытных воинов, но пришёл к выводу, что в равном бою апач не только может сразиться с монголом, но и легко победить.

Апачи никогда не относились к безрассудным воинам, подобно шайенам, сиу или команчам. Превыше всего апачами ценилась воинская мудрость, они всегда оценивали шансы за и против, широко пользовались засадами, ловушками и характером местности в качестве нападения и защиты. Пятнадцать умелых воинов апачей во главе с вождем Геронимом в течение целого года гоняли по полям пять тысяч мексиканских и американских солдат.

Тревис смутно помнил рассказы о Чингисхане, его блистательных генералах, которые прошли через всю Азию до Европы, не проиграв ни единого боя. Но то была война, питаемая неистощимыми людскими резервами безбрежных степей. И он сомневался, что даже это людское море могло бы затопить пустыни Аризоны, заселённые независимыми племенами индейцев, возглавляемые такими вождями как Викторио, или Магнусом Колорадо. Правда, бледнолицым удалось это сделать — благодаря превосходству в оружии и неумолимому бегу времени. Но лук против лука, нож против меча, хитрость против хитрости — вполне можно было бы потягаться…