Ольга Онойко - Некромантисса Страница 21

Зов крепнет.

Король приближается.

Обдумывая предстоящее сражение, Лореаса решила, что они не станут выходить ему навстречу, а дадут бой в дверях дома. Одержимый злой дух нерешителен, он будет медлить сколько сумеет и одновременно — терять силы. Можно ждать, пока с прахом земным не начнёт твориться что-либо неладное… Здесь познания Лореасы заканчивались, и она более не могла предсказывать. Она лишь предполагала, что прах не сможет долго противиться зову. Прах будет рваться к зовущему, рано или поздно мольба Короля станет сильнее приказа некромантиссы. И тогда придётся поторопить события.

Лореана начинает петь Сон Воздуха. Её чистое дыхание разгоняет удушливый сумрак. В мир возвращается цвет и блеск.

Лореада подхватывает, вплетая в песнь Сон Воды: движение и чистота, новая жизнь и утоление жажды.

Лореаса прикрывает глаза. Из груди её рвётся почти доплетённый Сон Сказок.

…Прах земной в гостиной стонет безостановочно, и плач её переходит в крик.

Потом — в вой.

Близится миг, когда Король осознает, что должен напасть немедля — или отступить навсегда. Надежда на то, что он уйдёт сам, мучительна и неистребима, но готовиться нужно к иному.

Песни Снов сплетаются и наступают, давят как ураганный ветер, наваливаются как горы. Лореаса поёт, не разжимая губ, сомкнув веки. Бесчисленные видения окружают её, сменяются и сияют, блещут как неведомые солнца, яркие и прекрасные, и ни в одном из них нет смерти.

Ещё немного. Ещё немного.

Ручка двери вздрагивает.

Лореаса напрягается и подаётся вперёд, как рысь перед рывком. Она — рысь, обороняющая своих котят. Она страшный враг и растерзает любого. Даже ценой собственной жизни…

За миг до того, как дверь упадёт с петель, мгновенно сгнив и обратившись в труху, Лореана кричит:

— Мама! Отойди! Я…

И в единый ускользающий миг та понимает, что это не каприз. Лореана знает, что делает. И Лореаса шарахается в сторону.

Лицом к лицу демона встречает её дочь.

…Он даже не страшен.

В нём нет ничего отвратительного для тех, кто жил в доме с костями на крыше и могилами под каждым углом. Он чист. Беспомощно протянуты белые кости рук, остатки плоти на них совершенно сухи. Лицо Короля — лицо призрака, а не черепа, полупрозрачная колеблющаяся маска, и маска эта выражает смирение, растерянность и мольбу.

Он пришёл не убивать. Он пришёл за тем, что уже мертво. Девушка обещана ему. Она дала ему дар любви, пока была жива, и теперь он хочет её. Дар не спас его, не позволил ни уйти в Явь, ни вернуться в Сон Жизни, но Король всё ещё надеется. Быть может, необходимо полное обладание душой девушки. Быть может, нужно воссоединиться с ней. Поглотить её.

Король просит.

Лишь отведя взгляд от провалов его глазниц, посмотрев чуть вкось, можно понять, что он такое на самом деле.

— Уходи, — приказывает Лореана.

Её голос — как удар раскалённого ветра. Демона отбрасывает назад, его облик начинает плавиться и растекаться. Вопль Короля соединяется с жутким криком праха земного. Он словно расплетается на плесень, рассыпается в пыль, прах, песок, умаляется, исчезает…

Голос Лореасы поднимается, перекрывая все прочие звуки. Сон Сказок — это почти Сон Жизни… Собрав все силы, Лореада присоединяется к матери.

Лореана молчит.

Пересиливая их напор, демон вновь приближается. Отчаяние распространяется от него, как мертвенный холод. Его существо соткано из горя и боли, из безмерного, бесконечного страдания и тянущей пустоты. Он хочет только одного — обещанного, выкупленного, принадлежащего ему по праву. Он жаждет избавления от вечных мук — и в этом ему отказывают.

Зов обретает ужасную силу.

В этой буре не слышны лёгкие шаги и слабый стук… Лореада в панике оглядывается: прах земной выходит из гостиной, шатаясь, ударяясь о косяки двери. Ноги не держат её. Прах падает и ползёт к возлюбленному на локтях.

— Стой!.. — растерянно приказывает Лореада, теряя мелодию своего Сна, и испуганно вскрикивает: — Мама!..

В этот миг Король бросается на неё.

Они падают — живая, окружённая тёплым зелёным сиянием некромантисса и Король мёртвых. Лореада кричит и захлёбывается криком. Голова её откидывается, тело выгибает судорога. На мгновение чудится, что сквозь её кожу видны кости черепа. Лореаса кидается к дочери, свет вздымается огненной волной, пляшут жгучие золотые смерчи, низвергаются водопады бриллиантов, обращаясь океанами, хребтами зелёных гор, облачными хороводами… Летят лепестки — лиловые, белые, розовые. Поют пчёлы над медоносными звёздами. Щебет мириад птиц поднимается, превращаясь в цветное мерцание. Надвигаются и проливаются грозы в венцах синих молний. Из пены прибоя поднимаются белые башни, чайки кричат над бешеным морем, среди неистовых ветров скользят величественные драконы, и как драгоценные камни сверкает их чешуя. Туман курится в бездонных ущельях. Величественные замки и города возвышаются среди лесов и лугов, скачут и ржут кони, промытые стёкла окон отражают рассвет, фонарщик гасит усталые фонари. По улицам проходят люди. Кошка скрадывает мышь. Растёт трава. Седая регентша в храме открывает ноты и начинает петь.

И слышится Звук.

Он один, огромный, как ствол векового дуба: от бездонных глубин он поднимается в неизмеримые выси. Он порождает всё и соединяет всё. Звук — единственное, что существует, и в то же время — самое малое из того, что есть на свете…

И нет ничего.

Тихо и жарко. Полуденное солнце заглядывает в двери. Ни ветерка.

Лореаса приподнимается со сдавленным стоном и стискивает руками виски — очень болит голова. Она неудачно упала и ударилась затылком. Нету сил ни на какой обезболивающий Сон. Даже на ноги встать нету сил.

Проморгавшись, она находит взглядом Лореаду и тотчас же, пересиливая боль и слабость, подползает к дочери. Прикладывает ухо к её груди и спустя минуту с прерывистым вздохом вытягивается на полу рядом с ней. Лореада жива.

Как и Геллена. Они лежат рядом, голова к голове. Геллена спит и всхлипывает во сне. Золотые волосы её рассыпались из-под чепца и мерцают в солнечном свете, а на щеках румянец. Оказывается, Лореаса успела забыть, что люди бывают румяными. Это выглядит так странно.

Не видно Лореаны.

Переведя дыхание, Лореаса вновь пробует подняться.

Знакомые мягкие руки помогают ей. Лореана обнимает мать и прижимает к себе. Опираясь на её плечо, Лореаса чувствует безмерное облегчение и дикую, почти животную радость — всё хорошо, всё закончилось, всё удалось! Все живы и с ней. Никто не умер. Они прошли испытание. Вернётся Кодор, Геллена станет учиться музыке, можно будет снова жить счастливо. А с Лореаной, кажется, вовсе ничего не случилось…