Джулия Джонс - Ученик пекаря (Книга Слов - 1) Страница 21

Что же делать! Мастер Фраллит вот-вот появится. Если бы можно было что-то изменить, опять превратить эти хлебы в тесто! Лицо Джека сморщилось в отчаянной гримасе, и острая боль пронзила голову. Слабость вдруг охватила его, все вокруг закружилось, и он в беспамятстве свалился на пол.

Баралис не спал всю ночь, думая о том, что подслушал у покоев Мейбора. Стало быть, королева пустилась в интриги и желает упрочить свою позицию, женив сына на дочери Мейбора. Но дура она, если думает, что союз с Мейбором защитит короля. Первое, что сделает Мейбор, - это сместит короля и посадит на трон Кайлока, полагая, что сможет управлять зеленым, неопытным юношей.

Да только этой свадьбе не бывать: со смертью Мейбора королева перестанет считать прелестную Меллиандру столь уж выгодной для принца невестой. Баралис улыбнулся, блеснув зубами при свете очага. У него для Кайлока на примете есть более блестящая партия. Не то что дочь какого-то лорда. Пора уже Королевствам занять более достойное место в цивилизованном мире.

Баралис ворочался на постели в бледном утреннем свете, с восторгом представляя, что принесет ему грядущий день. Наконец-то эта злокозненная гадина, Мейбор, уберется с его пути! Однако надо будет как следует натаскать Кропа, чтобы затвердил: вчера, мол, они вместе с хозяином ходили собирать лекарственные травы. Отчасти это и правда: Баралис отрядил Кропа в лес нарвать цветов. Мейбору на могилку.

И вдруг Баралис безошибочно ощутил, что в замке кто-то ворожит ворожит грубо и неумело. Недоброе предчувствие овладело им. Чародей был силен, но, как ни странно, совсем неучен. Баралис, заострясь точно бритва, напрягся - следовало отыскать источник ворожбы.

- Джек, Джек, проснись! С чего это тебе вздумалось спать, когда хлеб стоит в печи? - увещевала Тилли. - Чудо еще, что он не сгорел, не то досталось бы тебе от Фраллита!

Джек вздрогнул и сел.

- Но ведь хлеб правда сгорел, Тилли. Я...

- Тихо ты, дурачок. Тебе это приснилось, должно быть. Хлеб только подрумянился - сам гляди.

Джек заглянул в предназначенную для наблюдения отдушину и с испугом убедился, что Тилли права - хлебы не сгорели. Кто-то, наверное, заменил горелые буханки сырыми, пока он лежал без памяти. Джек встал, и его затошнило.

Он сосчитал противни с тестом. Их было столько же, сколько и прежде, если бы кто-то посадил в печь новую порцию, они были бы пусты. Джек принюхался. Да, гарью хотя и слабо, но пахло - случившееся не приснилось ему. Он бросился к огромным мусорным чанам, но и там не нашел горелого хлеба.

Тилли смотрела на него как на безумного. Но он был уверен, что это не сон: хлеб на самом деле сгорел. Как же все это сделалось? Джек помнил только, что ему перед потерей сознания стадо дурно и что-то давило голову изнутри.

В его судьбе произошел поворот. Здесь случилось нечто противное законам естества, нечто ужасное - и совершил это он. Он дрожал, и ноги под ним подгибались. Нужно было лечь, уснуть, забыться.

- Тилли, мне нехорошо. Я должен отдохнуть.

Тилли, видя, что парень и правда не в себе, смягчилась.

- Ладно уж, прикрою тебя перед Фраллитом. Иди.

Баралис, уловив, что выплеск пришел снизу, оборотился в гончую, идущую по следу. Он быстро оделся и кликнул Кропа. Простофиля-великан явился, и они вдвоем сошли в нижние пределы замка.

Впервые за многие годы Баралис испытал страх. Он не выносил неизвестности, всегда тщательно, вплоть до мелочей, продумывая свои планы. Ничто не вызывало в нем такую тревогу, как неожиданность. Чародеев на свете мало, и живут они далеко друг от друга, особенно здесь, на севере, потому-то Баралис тут и поселился. Он хотел быть при дворе Четырех Королевств единственным, владеющим дьявольской наукой. Ибо эти профаны и считают ворожбу даром дьявола. Пусть думают что хотят. Баралис давно убедился, что всеобщее невежество служит ему самой надежной опорой. В замке его боялись. Шептали за спиной, что он демон, колдун, безумец. Его вполне устраивали и эти пересуды, и страх, который он внушал.

Мысль о том, что кто-то еще в замке черпает из того же источника, придавала поспешности его шагам.

Он подходил все ближе к месту выплеска, а Кроп тащился за ним по пятам. Кухня! Выплеск определенно произошел на кухне. Баралис не обращал внимания на слуг и стражников, которые поспешно расступались, давая ему дорогу.

Оказавшись на громадной замковой кухне, он ощутил, как отзвуки покалывают кожу. Не сказав ни слова всполошившейся челяди, он прошел из поварни в пекарню. Это здесь - каждый волосок на его теле убеждал его в этом. Он приблизился к огромной печи, и отзвуки ворожбы заплескались вокруг, как волны. Это произошло здесь. Он дико озирался, не замечая ни мастеров, ни Тилли. Рядом с печью на большом деревянном столе остывали хлебы. Вот что было предметом ворожбы: хлебы!

Безумие какое-то! Кто бы стал тратить чародейскую силу на сто шестьдесят буханок хлеба? Баралис в раздумье потер подбородок. Потом взглянул на пекаря и Тилли: ни один из этих перепуганных людишек этого, уж конечно, не делал. Подскочив к Тилли, Баралис заломил ей руку за спину.

- Что, девонька, - спросил он сладким голосом, противоречащим действию, - ты, никак, боишься моего Кропа? - Он заломил руку еще сильнее. - Правильно боишься - Кроп у меня человек опасный, правда, Кроп? - Кроп старательно закивал. - А ну-ка отвечай: что тут случилось нынче утром?

- Ничего, ваша милость, - со слезами на глазах прошептала растерянная Тилли.

- Кто был на кухне в это утро? - Баралис вздернул руку еще выше.

- Да никого не было, ваша милость, - только я, мастер Фраллит да Джек.

- Больше никого? Ты уверена?

- Да я и сама-то только что пришла. Спросите лучше Джека - он пришел раньше.

- А где же теперь Джек? - Голос Баралиса был мягок, как шелк.

- Прилечь пошел. Сказал, что ему неможется.

Баралис отпустил Тилли, начиная что-то понимать.

- Что с ним стряслось?

- Да он, ваша милость, какой-то нынче чудной. Когда я пришла, он крепко спал на полу, а потом брякнул, что хлеб, мол, сгорел - а хлеб-то целехонек... Ну а после уж сказал, что ему неможется.

-Где его комната?

- На южной стороне крыла для слуг, на самом верху. Баралис помолчал, глядя на печь.

- Все эти хлебы следует уничтожить.

- Да ведь тут половина утренней выпечки...

- Делайте, как я сказал! - Баралис вперил взгляд в мастера уверившись, что тот выполнит приказ, повернулся и пошел прочь, сопровождаемый Кропом.

Джек решил не подниматься к себе, а лучше подышать воздухом. Голова была тяжелая, как будто он перебрал эля.

Он сел на траву - ноги его не держали. Вдалеке показалась фигура, которую он не спутал бы ни с кем: Баралис. За ним шел Кроп, и оба направлялись к людскому крылу. А вышли они из кухни. Глядя на темный плащ Баралиса, трепещущий на ветру, Джек почему-то встревожился.