"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 6 (1965 г.) Страница 21

По небосводу скользила, падая сюда, к нам, золотая искорка…

– Держись! - резко крикнул Пархоменко.

Я вцепился в поручни. Над головой дико взвизгнуло. Между «Океаном» и темнеющей вдали «Хризантемой» поднялся высоченный фонтан. Над нами появился темный купол большого грузового парашюта.

Вторая ракета доставила прибор управления «Крабом». Истекали вторые сутки со времени погружения «Явы», когда все было подготовлено. «Краб» отбуксировали метров на пятьдесят в подветренную сторону. Ветер что-то разгулялся, и рисковать не следовало…

Много, очень много интересного на дне, но «Крабу» предстояло жесткое соревнование с временем. «Краб» должен забыть все, что не имеет отношения к поиску батискафа. Я немного волновался, запуская автомат управления: не перепутал ли чего, перестраивая командное устройство.

«Краб» ожил, зажглись сигнальные огни. Он двинулся вперед, все глубже и глубже зарываясь в волны. Вот он уже весь в воде. И, сразу накренясь, «Краб» скользнул вниз, туда, где прозрачная голубизна переходила в мутную темень. Еще минута - и цветные огоньки «Краба» затерялись в пучине.

Заработали «глаза» подводного разведчика. Они позволили видеть все вокруг и самого «Краба». Я направил объектив проектора на самодельный экран: Нина приколола к шкафу обратной стороной первую попавшуюся под руку морскую карту. И с какой ясностью, четкостью мы увидели то, что было скрыто от человеческих глаз.

Склон глубоководной теснины круто падал вниз. Мелькали узкие и темные подводные ущелья, обрывистые гигантские террасы, застывшие каменные потоки. Местами каменные нагромождения удивительно напоминали затонувшие строения. Темнота вокруг «Краба» становилась все гуще и все больше напоминала звездное небо. Прошли считанные минуты, и внизу появилось желтоватое пятно. Дно!

«Краб» остановился. Перед ним вертелась какая-то любопытная акула, поодаль шмыгали неясные тени, а на дне лежали вездесущие креветки. Всюду жизнь. До дна пятьдесят метров. «Краб» начал горизонтальный поиск. Теперь смотреть на экран бесполезно: робот несся над дном, словно самолет на бреющем полете, и на экране все сливалось…

В подводном ущелье батискафа не было.

«Краб» выскочил из его глубин и двинулся вокруг. Здесь он шел с еще большей скоростью. Вдруг, словно споткнувшись, завертелся на месте, и на экране заплясало дно. Там среди камней что-то темнело…

Но «Краб» сразу же рванулся дальше. Из щели блока информации выползла фотография: на дне лежала сильно деформированная подводная лодка. Да, некоторое сходство с батискафом было. На обороте фотографии - точные координаты, глубина, температура, направление и скорость подводного течения. Придет время, и мы вернемся сюда. А сейчас вперед и вперед. «Краб» знает свое дело. Спасибо тем, кто через материки и моря доставил «Краба», лекарство Короткову, тем, кто превратил оружие чудовищной разрушительной силы в средство спасения людей, в мирный почтовый корабль. Спасибо людям в защитной форме, тем, кто готовил ракеты к полету, кто точно рассчитал их траекторию и точно за многие тысячи километров вывел их к борту нашего корабля. Это только первые почтовые ракеты, и отправляют их пока парни в защитной форме, но пройдет время, и трассы геокосмической связи опояшут планету, и некогда страшные баллистические межконтинентальные ракеты станут желанными, мирными, грузо-почтовыми кораблями, прибывающими точно по расписанию. Так будет. А пока…

Луч курсографа прыгнул по шкале: робот отклонился от заданного курса и все больше и больше, забирая влево, пошел вниз.

Три тысячи, три с половиной, четыре, четыре семьсот…

«Краб» остановился. Но где же дно? Внизу какая-то мутная чернота. Но что это? В самом деле или мне показалось? Темнота заколыхалась, и тотчас «Краб», словно крадучись, тихо-тихо двинулся вперед. Снова остановился и даже попятился назад. Из-под обтекателя выдвинулись две иглы, и их острия полоснули голубые трассы в темноту. «Краб» применил оружие!

Нина часто задышала у меня над ухом. Нечто темное теперь уже явственно колыхнулось и стало отодвигаться, откатываться и вдруг резко отпрянуло.

Мы увидели дно…

– «Ява», - прошептала Нина. - Они!

Да, это наконец «Ява». Завалившись набок, красный в белых полосах батискаф лежал, глубоко зарывшись в ил.

До этой секунды меня интересовал только батискаф и ничто другое. Но вот «Ява» найдена, и теперь все мое внимание поглотила эта «движущаяся темнота». Включив ручное управление, я бросил к ней «Краба». На миг показалось, что его усы - чувствительные антенны - коснулись чего-то плотного.

– Назад! - схватил меня за плечо Карл Янович. - Назад! Разрази тебя гром! Нашел время!

– Смотрите, какой след на дне! - вскрикнула Иринка. То, что я сперва принял за складки илистого дна, было следом неизвестного существа. Огромные округлые вмятины шли в два ряда. Одна вмятина слегка задевала батискаф. Он был крохотным камешком на пути неведомого гиганта: в одной вмятине легко уместилось бы три «Явы». Каких же размеров хозяин этого следа?

– М-да… - потер подбородок Карл Янович. - Прежде всего давайте не терять головы. Прежде всего батискаф.

«Краб» приблизился к батискафу. Левый двигатель с кожухом расплющен в лепешку, сильно измята рубка с надписью «Ява», начисто исчезла антенна, где-то под слоем ила невидимая гондола. Скверно. Я ожидал с минуты на минуту, что покажется пробоина в поплавковой камере - смертельная для батискафа рана, и, когда «Краб» закончил осмотр, мы облегченно вздохнули: поплавковая камера была только помята. «Краб» вытянул механическую руку и трижды стукнул по корпусу.

Затаив дыхание, мы слушали. Какое-то шипение, поскрипывание и перестук часовых механизмов: там, на дне, в гондоле, шли часы. Робот снова постучал, и снова «Ява» не отвечала.

Тогда «Краб» вытянул обе руки, пошарил около рубки. Нащупав скобу, он ухватился за нее и потянул. Сперва легонько, потом сильнее, потом на всю мощь своих двигателей. Я не верил своим глазам: батискаф даже не качнулся.

– Стоп! - поднял руку Карл Янович. - Давай «скотинку» на дно!

«Скотинка» опустилась рядом с батискафом.

Неожиданностям не было конца. Под «Крабом» оказался не ил, а жесткий грунт, монолит. Нет, это все же был ил, непостижимым образом, судя по всему, мгновенно окаменевший. Вся, как говорят, фактура ила сохранилась: и следы каких-то подводных существ, и мягкая неровность поверхности, и вспученность, где плюхнулась «Ява», и длинная глубокая борозда от цепи-гайдропа. Смотришь, и кажется, что это зыбкое месиво… а на самом деле - камень. Точно циркулем, очерчена вокруг батискафа невидимая граница окаменелости. Дальше, метрах в тридцати, был обычный ил; «Краб», сунувшийся было туда, поднял целое облако. Обежав круг, он вернулся к «Яве» и принялся выстукивать, сверлить, прощупывать окаменелый ил.