Андрей Акулов - История дикой планеты Страница 21

– Что у тебя нового на планете?

– Все просто прекрасно. Планета развивается почти как наша. Она уже прошла все похожие стадии – налицо закон развития жизни. И я не знаю, до какого предела она дойдет. Хотя, я еще не встретил разумных… приматов.

– Приматов? Ты думаешь, будут приматы?

– Ну, надеюсь… – Эол загадочно покрутил руками. – На планете расцвет млекопитающих – что еще нужно? Нет-нет, я понимаю, что этого мало, но…

Камешки под ногами хрустели, словно рыхлый снег.

– Но, ты надеешься?

– Да!.. Я волнуюсь!..

Они прошли мимо небольших кафешек, обросших прозрачными зонтиками.

– Я сейчас как раз работаю на планете с приматами – завязываю у них ранний интеллект – хочешь, давай завтра попробуем совместное путешествие, – сказала Анни.

Совместные путешествия часто использовали супружеские пары – это давало больше реализма визуализации и соответственно результат.

– Можно попробовать, но…

– Я напишу двойной отчет и все. Ты можешь даже оформить помощь мне. Да! Только без скафандров.

– Я последний раз совершал совместный полет на экзаменах.

– Это не сложно. Без скафандра не страшно?

– Нет. Давай, конечно, попробуем. Будет интересно.

Грунтовая площадка закончилась. К реке вели две параллельных тропинки – видимо, тут всегда гуляют парами.

– Ты слышал про эти аномалии? – спросила Анни.

– Как-то краем уха, а что?

– А я вчера сама видела! Представляешь!

– Где?

– В спортклубе! Это было после твоего звонка. Я только вышла из раздевалки и тут слышу крик, шум, охи-ахи, будто пожар! Прямо посередине зала стоит толпа и все показывают пальцами в нечто лежащее на полу, похожее на водянистое, студнеобразное желе. Оно растекалось и собиралось вместе, как бы дышало, что ли. А самое интересное, что оно еще и шумело так громко, будто турбина. У-у-у… Потом, бац! И исчезло.

Эол усмехнулся.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросила девушка.

Они подошли к самой реке. Сквозь неглубокую быструю воду было видно каменистое дно. Несколько десятков темных силуэтов рыб стояли против течения.

– Хм… Может, проявление активности каких-то сущностей, неизвестных нам форм жизни, окно в параллельную вселенную, – пожал плечами Эол.

– Оно походило на живое.

– Может, просачивание энергии… Не знаю. А ты слышала, что сказал на это пес Пророк?

– Пес Пророк? Это кто? Пророк – это что-то из древности, да?

– Да. Это переносчик божественных приказов, – Эол поднял круглый камень, покрутил в пальцах и швырнул в реку.

– Они, я говорю о псах, и религию уже придумали? Давно я новости не смотрела.

– Я бы и сам не смотрел, но мой сосед-пес смотрит. Так вот, Пророк сказал, что такие аномалии – это первые вестника сатаны…

– Кого!?

– Сатаны… Это воплощение зла, главный оппонент бога и противник его в борьбе за власть над некоей душой…

– Что-то помню такое из древней истории. Душа – это бессмертная сущность живого существа? Ну и чушь! А зачем она сатане или богу? – спросила девушка.

– Думаю, для власти.

– Власть. Рабство. Война. Они объявили уже войну?

– Надеюсь, что нет.

– Деградация не свойственна разумной жизни. Вспомни, сколько сумасшедших уже было, – Анни вернулась на тропинку. – Их найдут и обезвредят. Это просто несчастные создания, не нашедшие себя в этом мире. Они пройдут курсы анализа жизненных приоритетов для себя и успокоятся. А может, их просто надо лечить.

– А если стремление к власти – это и есть их дело жизни? – Эол догнал ее.

– Тогда дадут им соответствующие должности где-нибудь в полиции. Псы любят служить в полиции.

– Но они хотят стать во главе всего мира. Писать свои законы. Поменять весь строй со свободного на закрытый.

– Мы тысячелетиями живем при законах Свободы, и какому-то Пророку не удастся испортить жизнь всем на планете.

– Я сам в это не верю, но…

– Ему не дадут. Да что мы разговариваем о каком-то сумасшедшем псе. Посмотри лучше, как красиво…

В этом месте река круто поворачивала вправо и терялась в зарослях дубов и ивняка. На противоположной стороне была небольшая заводь, поросшая кувшинками. Там на мелководье чинно выхаживал белый аист.

Аист поднял голову и посмотрел прямо на людей.

– Он нас заметил, – сказала Анни. – Как ему тут живется, как ты думаешь?

– Хорошо. Вон, смотри, там… – Эол показал на старый высохший дуб. Все ветки с него давно осыпались, и сейчас он был похож на гигантский гриб с гнездом вместо шляпки. – Это его дом. А там, если я не ошибаюсь, его семья.

– Думаю, он счастлив…

– Это дикий аист. Он счастлив по своей природе… Его счастье в свободе, в борьбе за жизнь, в выведении потомства, и для него это естественно. Его счастье отличается от нашего.

– Почему? Я тоже счастлива. Я тоже свободна в мыслях, действиях, занятиях и… тоже стремлюсь создать семью, – Анни взглянула Эолу в глаза. – Это естественно для любого организма, будь то разумный вид жизни или нет.

Эол потупил взор:

– Возможно, ты права. И наше с аистом понимание счастливой жизни схоже. Ведь я тоже свободен в мыслях, действиях, занятиях… Наверно… так же ищу себе пару, – выдавил он и затаил дыхание.

Еле слышно шумели кроны деревьев, где-то вдалеке надрывно кричала какая-то птица, жужжала пчела, неудачно сев на цветок. Эол знал – Анни смотрит на него, слегка улыбаясь.

– Я… думал… ты… – он поднял глаза – она смотрела на него. – Нет, ничего, – он вернулся на тропинку. – Пойдем?

– Пойдем, – вздохнула она.

Внутри у Эола все клокотало, бурлила дикая смесь чувств. Он ругал себя за трусость, успокаивал осторожностью, попрекал глупостью и вообще хотел провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть сейчас ей в глаза.

Они медленно возвращались к водопаду. Молчали. И тут Эол сделал то, что никогда бы не сделал, если бы об этом задумался хоть на секунду – он взял Анни за руку. Она не противилась, а лишь ближе придвинулась к нему. Он ощутил ее прохладную ладонь в своей горячей руке. И через эту связь к нему передалось некое душевное тепло, радость и спокойствие, любовь… Они шли молча – слова были не нужны, изредка касаясь плечами и смотря себе под ноги. Вот тропинка закончилась. И надо бы уже расцепить ладони, но теперь Эол боялся ее выпустить. Ему казалось, что если просто так отпустить, то это будет все равно, что отвергнуть, бросить. Он боялся неловкости, которая, безусловно, появится, стоит только разжать и оставить ее мягкую маленькую ладошку. Его осенило!

– Давай присядем в кафе, – сказал он и плавно выпустил ее руку.

Анни кивнула, все еще смотря себе под ноги и загадочно улыбаясь.

Они заказали напитки – Эол совершенно забыл, какие, и непонимающе смотрел на синий коктейль, когда официант – кот в огромном колпаке – поставил перед ним длинный узкий стакан. Разговор не клеился. Казалось, что любая тема, с усилием поднимаемая то Эолом, то Анни, никак не могла заменить то чувство, которое они испытали недавно.