Кэролайн Черри - Иноземец Страница 21

При такой всем видной и близкой охране он смог любезно распрощаться с полицейским конвоиром у маленькой Шепчущей двери, небольшой секции одной из величественных церемониальных дверей, через которую можно было незаметно и без официального доклада пройти в заднюю часть аудиенц-зала. Он проскользнул внутрь и тихо прикрыл дверь за собой, чтобы не мешать уже начавшейся церемонии.

"Опоздал!" - испугался он. Мони и Тайги не разбудили его заранее, просто пришли в свое обычное время, не имея на этот счет особых приказов и, наверное, опасаясь сделать что-то необычное, когда у его двери стоит полицейский охранник. Он понадеялся, что это не противоречило желанию Табини, и поторопился к приемному столу - узнать свою очередь в слушаниях.

В зале находился Банитчи в усеянной металлическими заклепками черной форме личной охраны айчжи. Банитчи остановил его, прикоснувшись к руке.

- Нади Брен! Вы спали?

- Нет, - признался он. И спросил с надеждой: - Вы его поймали?

- Нет, нади. Была гроза. Нам не повезло.

- Табини знает, что случилось? - Он бросил взгляд в сторону возвышения, где Табини-айчжи разговаривал с правителем Броминанди, ведя одну из частных бесед по приглашению. - Думаю, я у него на повестке дня. Он хочет говорить со мной? Что мне ему сказать?

- Правду - только один на один. Это ведь был его пистолет, не так ли?

Брен бросил на него обеспокоенный взгляд. Если Банитчи усомнился в его словах, то вчера ночью он этого не показал.

- Я сказал вам правду, Банитчи.

- Я в этом уверен, - сказал Банитчи, но когда Брен хотел продолжить путь к столу секретаря, чтобы назвать свое имя, как собирался, Банитчи поймал его за рукав и потянул назад.

- Не надо официально регистрироваться.

Банитчи кивнул в сторону возвышения, все ещё придерживая его за рукав, и повел к ведущим наверх ступеням.

Там заканчивал изложение своего дела Броминанди, най-айчжи провинции Энтайлл. Броминанди, в черных волосах которого уже пробивалась седина, а руки сверкали бесчисленными кольцами - и украшениями, и знаками достоинства - мог бы камень заговорить до скуки, но стоящие рядом охранники никак не находили деликатного способа оттеснить правителя в сторонку.

Табини кивнул в ответ на слова Броминанди, кивнул вторично и наконец сказал:

- Я поставлю ваш вопрос перед советом.

Звучало это до ужаса похоже на очередное повторение дела о правах на реку Алучжис, спора между двумя провинциями в верхнем течении и тремя провинциями в нижнем течении, которые использовали воду из этой реки для орошения. Эта каша варилась уже пятьдесят лет, с прошениями и встречными прошениями. Брен сложил руки перед собой и остановился рядом с Банитчи, опустив голову, стараясь выглядеть незаметно - насколько это возможно для земного человека при дворе атеви.

Наконец Табини-айчжи принял от Броминанди неизбежную петицию (или это была контр-петиция?), увесистый свиток со многими лентами и печатями, и передал её своим помощникам по законодательным делам.

В эту минуту Брен как бы невзначай поднял глаза на Табини и встретил ответный взгляд, который призывал их с Банитчи подняться на несколько ступенек, к креслу айчжи, во время короткого перерыва - привилегированные ранние просители пока что вертелись в толпе и сплетничали, в сводчатом бело-золотом зале стоял приглушенный гомон.

Табини спросил, не теряя времени:

- Брен, вы знаете, кто это был? Какие-то мысли есть?

- Никаких, айчжи-ма, абсолютно. Я в него стрелял. Промахнулся. Банитчи велел говорить, что стрелял он.

Взгляд переместился с него на Банитчи. Желтые глаза Табини были очень светлыми, даже призрачными при определенном освещении - и устрашающими, когда он гневался. Но сейчас он как будто не сердился и не обвинял ни одного из них.

Банитчи объяснил:

- Это устраняет все вопросы.

- И никаких предположений, зачем он пытался к вам проникнуть?

- Ограбление - надо быть последним дураком. Свидание...

- Нет, - отрезал Брен, которому стало неловко от такого предположения, но Табини его знал - впрочем, знал и то, что женщины-атеви проявляют к нему некоторое любопытство, и это не раз вызывало шутки по его адресу.

- Значит, не какая-то обожательница.

- Нет, айчжи-ма.

Брен от души надеялся, что дело не в женщине, - не давала покоя кровь, которую Чжейго нашла снаружи на террасе, пока дождь не хлынул вовсю.

Табини-айчжи прикоснулся к его руке, извиняясь за неуместную шутливость.

- Никто не зарегистрировал официально. Это серьезное дело. Я воспринимаю его серьезно. Будьте осторожны, не забывайте запирать замки.

- Садовая дверь - стеклянная, - сказал Банитчи. - Но замена её вызовет подозрение.

- А проволока не вызовет, - сказал Табини.

Брен был встревожен и озадачен. Можно оправдать такую смертоносную защиту на окнах и дверях айчжи. Но иметь её у себя Брен согласился бы лишь с самыми серьезными оговорками.

- Я займусь, - сказал Банитчи.

- Да я сам на неё наступлю! - запротестовал Брен.

- Не наступите, - сказал Табини. И повернулся к Банитчи: - Займитесь. Сегодня же утром. На всех дверях. Чтобы отключалась его ключом. Поменяйте замки.

- Айчжи... - начал Брен.

- У меня сегодня длинный список, - сказал Табини, что означало: заткнись и сядь на место, а когда Табини-айчжи говорит таким тоном, спорить не приходится.

Они спустились с возвышения. Брен остановился на четвертой ступеньке это было его обычное место.

- Вы оставайтесь здесь, - подчеркнул голосом Банитчи. - Я принесу вам новый ключ.

- Банитчи, кто-то хочет моей смерти?

- Выглядит именно так, разве нет? Я лично сомневаюсь, что это была любовница.

- Вы знаете что-то такое, что мне не известно?

- Сколько угодно. Что вас интересует?

- Моя жизнь.

- Не забывайте о проволоке. Садовая сторона будет включаться тоже ключом. Я передвину вашу кровать, чтобы не стояла напротив двери.

- Сейчас лето. Жарко.

- Все мы испытываем какие-нибудь неудобства.

- Я хочу, чтобы мне объяснили, что происходит!

- Не надо было отвергать дам. Некоторые воспринимают это с большой обидой.

- Вы несерьезны.

Да, Банитчи говорил несерьезно. Банитчи просто очередной раз уклонился от ответа. Банитчи, черт его подери, точно что-то знает. Брен стоял и злился, а Банитчи бодрым шагом отправился превращать его комнату в смертельную ловушку: устанавливать защитные маты перед дверьми и смертоносные проволоки, которые замкнут цепь, если глупый землянин забудет про все на свете и спросонья кинется захлопывать садовую дверь, когда вдруг начнется дождь.

Ночные события его напугали. А сейчас он просто бесился, кипел от злости, потому что ему исковеркали жизнь и жилище, лишают возможности свободно уходить в город и возвращаться - нетрудно догадаться, что его ждет: охрана, ограничения, запреты, угрозы... без всякой, черт побери, причины, кроме какого-то психопата, который, наверное, просто не любит земных людей - один Бог знает почему. Другого объяснения он не находил.