Иннокентий Сергеев - Танец для живых скульптур Страница 21

Мы развели костёр, совсем небольшой.

- И кто только здесь жил! Нельзя же запускать всё до такой степени,возмущался я.

- Наверное, им было некогда,- предположила Леди.

- Ничего,- сказал я.- Я знаю, где мы посадим розы.

Она помешивала огонь веткой, морщась от дыма. Потом дым закрутился в мою сторону, и она подняла лицо.

- Нужно в этом году посадить,- сказал я.- Здесь ведь не бывает заморозков?

- Нет,- сказала она.

- Я знаю один сорт... Как жалко, что садик такой тесный!

Я уже прикидывал, как мы устроим беседку и маленький, ну хоть совсем маленький, водоём. Интересно, какой здесь климат.

- Что?- сказала она.

- Какой здесь климат, интересно.

- Ты собираешься здесь остаться?

Я не ответил.

Она сказала: "Пойдём в дом?"

Я залил остатки нашего костерка, и мы отправились совершать ритуальное чаепитие.

Разрезая кекс, она сказала: "А как же дела?"

Я подумал, что можно не отвечать. Но она молчала.

Я сказал: "Мне недосуг даже помнить о них".

- Помнить не обязательно,- сказала она.- Но забывать тоже не следует.

Я подумал: "Разводит ли здесь кто-нибудь гладиолусы? На вилле я их не видел".

Я и представить себе не мог, что мы уедем так скоро.

Она не торопила меня. Она видела, что мне не хочется уезжать.

Все уже разъезжались. Забегали к нам пощебетать, повздыхать, и адрес, адрес: "Непременно к нам!"

Мы шли по отсыревшему корту, и я сказал Леди: "Скажи им, пусть включат свет!" - я показал ей на тучи.

Ещё не было холодно, но подул резкий ветер, потом он ослабел, начались дожди.

Море оплакивало гибель Великой Армады, на песке валялись птичьи трупы.

И был туман.

Края тентов беспомощно хлопали как ресницы обманутой девочки.

И наконец Леди сказала: "Нам пора".

Мы уезжали в двухместном купе, и за мутноватым стеклом были жёлтые деревья.

Леди сказала: "Иногда приходится поступать вопреки желаниям",- но когда мы вошли в квартиру, и она, сбросив с себя находу плащ, подошла к окну и раздвинула занавес штор, и комната вдруг озарилась светом дня, я понял, что хотел вернуться.

- Как у нас хорошо,- растроганно пробормотал я.

Леди обернулась:

- Значит, праздник продолжается?

Вечером мы отправились проведать город и до поздней ночи гуляли по улицам.

Мы шли по аллее, а фонари спешили от окошка к окошку, боясь потерять нас в темноте, ветер мешал им видеть, окошки хотели совсем закрыться, и я сказал Леди, показав на них: "Вот ещё один дом, где вместо стен окна".

- Чтобы соединиться, нужно всего лишь освободиться от того, что разъединяет,- сказал я.- Чтобы знать друг друга, не нужно обмениваться адресами. Те, кто служат отрицанию, произносят слова, но не умеют понять того, о чём говорят, ведь понимать можно лишь то, что любишь. Пусть твои слова будут лишь о том, что ты любишь - вот формула, достойная быть отлитой в золоте и помещённой на сфере небес.

Леди молчала.

- Я люблю жизнь, Леди. Теперь разве что смерть могла бы остановить меня, но смерть - химера. Этот мир падёт к твоим ногам, или я испепелю его своим дыханием!

- А небеса?- сказала Леди с улыбкой.

- Оставим небеса Богу,- сказал я.

И мы снова шли по аллее, и я стал воодушевлённо рассказывать Леди об Оскаре Уайльде и его идее продолжения шедевров.

- Ещё одно слово, и я начну ревновать,- предупредила Леди.

"Ты был бы милейшей девочкой, если бы не ревновал",- сказал я Мэгги.

У него был день рождения.

Он хотел, чтобы я остался подольше, но я сказал: "Не могу. Извини, Мэгги",- и стал собираться чтобы уходить.

И тогда он не выдержал и закричал: "Да кто она, эта женщина!"

А я сказал: "Просто женщина".

Я сказал: "Она вся - воплощение идеи женщины".

"Но любовь-то у вас не платоническая",- сказал Мэгги.

А я сказал: "Ты был бы милейшей девочкой, если бы не ревновал".

И я пришёл к Леди и увидел, что она стоит у окна, а в комнате горят люстры.

...........................................................................

.

- Прочитай,- сказала Леди, протягивая мне бумаги.- Только что принесли. Прочитай.

Я взглянул.

- Что за чушь!

- Это ответ на твою статью.

Я посмотрел на неё.

- Нельзя быть таким чувствительным,- она потрепала меня за руку.

Я снял с телефона трубку.

- Кому ты собрался звонить?

Она заглянула посмотреть, какой я набираю номер. Нажала пальцами на рычаг.

- Ты что, это серьёзно?

Я держал трубку в руке.

- Положи,- сказала она.

Я положил.

До меня начало доходить, в чём дело.

Я прочитал бумаги ещё раз. Грубость, неряшливость, никаких аргументов... Глупо. Слишком глупо.

- Твоя наивность очень обаятельна,- сказала Леди.

"Тебе подставили шар, а ты, вместо того чтобы взять его, ломаешь в ярости кий".

- Я всё понял.

- Неужели понял?- сказала она с иронией.

- Это как игра в поддавки, да? Но это как-то... как-то...

- Неоригинально?- подсказала она.

- Примитивно.

- Ничего,- сказала Леди.- Интереснее станет потом, когда ты сам станешь заправлять всем. И сам будешь устанавливать правила.

- Думаю, они не меняются веками.

- Значит, ты подчинишь себе века, историю. Разве это не здорово?

- Поразительно!- воскликнул я, отбросив бумаги в сторону.- Я ещё почти ничего не знаю, но меня уже поражает то, насколько всё просто!

- Это кажущаяся простота,- возразила Леди.

- Да нет же!

- Это время первых успехов. Прекрасное время....

- А дальше?

- Дальше?

- Да. Что дальше?

- Я не понимаю тебя...

- Может быть, лучше было бы вообще не связываться со всем этим?

- Ах, вот оно что,- сказала она.- Тебя это унижает? Но если ты хочешь быть высшим, тебе всегда придётся мириться с теми, кого ты считаешь низшими - ведь это среди них ты высший.

- А почему нельзя просто зарабатывать деньги?- спросил я.

- Конечно, можно,- согласилась Леди.

- Я имею в виду, большие деньги.

- Если ты будешь просто зарабатывать деньги, ты никогда не заработаешь очень большие деньги, потому что просто так тебе их никто не заплатит. По-настоящему большие деньги даёт только власть.

- Значит, нужно занять своё место в системе всеобщей коррупции?

- Если, как ты говоришь, это явление всеобщее, то это уже не коррупция, а этикет,- возразила она.

- И имя ему круговая порука,- сказал я.- Правильно, если ты не берёшь, то где уверенность, что ты свой человек?

- Главное, не торопиться. Продаться ты ещё успеешь, но делать это нужно по наивысшей цене.

- Можно продать себя многократно,- сказал я, пожав плечами.- А можно и вовсе не продаваться - просто использовать своё положение.

- Вот именно!- сказала она.- Ты добиваешься положения, чтобы затем использовать его.

- Лучше бы мне держаться от всего этого подальше. Мой мозг должен быть свободен, я не хочу быть одним из пятнадцати тысяч таких же, как я.