Рэй Олдридж - Механический Орфей Страница 21

Конвейер наконец доставил первую жертву. Поначалу Руиз не испытал ничего, кроме облегчения. Тележка остановилась у края платформы, и бывший агент поспешно вскочил на ноги.

Руиз сам ужаснулся, поняв, какая радость охватила его, когда прекратилась боль. Он пошел к краю платформы, сжимая в руке нож.

Ребенок, лежащий на тележке, встретил Руиза сонной улыбкой, не настолько одурманенный, как предыдущая жертва. Это был мальчик не больше семи-восьми лет стандартного земного летосчисления, с голубыми глазами и темными волосами. Ремни, которыми его пристегнули к тележке, казались слишком большими для такого маленького существа.

Руиз почувствовал, как испарилась наполнившая его радость, оставив только усталость и ужас.

— Нет, — ошеломленно произнес он.

Вновь вспыхнула боль, затопив собой все тело. Ноги превратились в студень, и бывший агент упал на стальной пол, судорожно подергиваясь. Боль была еще сильнее, чем раньше, от нее перехватывало дыхание. Руиз пытался кричать, но голос его не слушался, перед глазами все расплывалось. Он провалился во тьму.

Когда Руиз очнулся и сел, он услышал странный приглушенный звук, заполнявший бойню. Это плакал привязанный к тележке малыш. Боль прошла, по крайней мере на какое-то время.

Ящик с прикрепленной помпой тихо загудел, и из него высунулся маленький рупор. Голос Геджаса, раздавшийся из него, казался металлическим.

— Видишь, что ты натворил? Наркоз у ребенка прошел. И ты виноват в том, что он испытает весь ужас смерти.

— Пожалуйста, не надо, — попросил Руиз. Геджас рассмеялся тихим смехом, полным торжества.

— Не надо? Ты меня поражаешь, наемник. Умолять гетмана о пощаде… даже этот несмышленый малыш понимает, как это глупо. Нет, Руиз Ав, ты сделаешь эту работу. И будешь ее делать до тех пор, пока Желтый Лист не решит, что ты достаточно поучился.

— Нет, нет… — пробормотал бывший агент.

— Гетману незнакомо слово «нет», Руиз Ав. И учти: я снова включу боль, ты опять свалишься, крича и корчась, а бедный мальчик будет оставаться тут, пока ты не придешь в себя. Ты же не хочешь, чтобы он и дальше погружался в пучину страха?

— Нет.

Руиз встал над ребенком, глядя на залитое слезами личико. Малыш уже не плакал, хотя его губы дрожали и глаза были широко открыты.

— Давай, парень, — посоветовал Геджас. — Он обречен, и не так уж важно, в чьей руке будет нож. А вот тебя боль в конце концов убьет. Желтый Лист приказала мне терзать твои нервные окончания до тех пор, пока ты не станешь послушен ее приказам.

Руиз не отвечал. Он отложил в сторону нож и мягко откинул волосы мальчика со лба. Малыш что-то произнес на неизвестном языке. Пленник пожалел, что не может сказать ребенку ничего, что бы его утешило.

— Ну же, — поторопил Геджас. — Следующее мясо уже на подходе.

— Подождешь, — огрызнулся Руиз. — Не бойся, — нежно прошептал он мальчишке, осторожно взяв его за лицо.

Ребенок робко улыбнулся, и он сквозь слезы улыбнулся в ответ. Своими тренированными пальцами убийцы Руиз Ав тихонько нажал на сонную артерию, голубые глаза мальчика потускнели и закрылись. Малыш потерял сознание. Руиз взял нож и быстро проделал все остальное.

— Ну вот и все, Руиз Ав. Разве тебе не стало лучше? — рассмеялся Геджас.

Тележка с трупом мальчика растворилась в темноте бойни, а на смену ей подъехала другая.

Вскоре лица жертв слились воедино, в размытое пятно, лишенное человеческих черт.

Подлодка оцарапала стену небоскреба в восьмистах метрах под поверхностью воды. Кореана судорожно жала на кнопки панели управления. В темном углу крохотной каюты Мармо, как обычно, был увлечен бесконечными компьютерными играми.

Субмарина миновала подводные камни, и похитительница пиратов добавила немного энергии в заглохшие двигатели.

— Так лучше, — заметила она. Киборг оторвался от экрана.

— Мы выживем?

— Разумеется, — ответила женщина. — Как всегда.

Старый пират поглядел на стальной потолок, словно наблюдая за смертоубийством, творившимся на поверхности. Моревейник, древнейшее морское поселение, превратился в арену битвы.

— Тысячи людей сейчас произносят те же самые слова. Но скоро они погибнут.

Кореана посмотрела на верного соратника. Беспокойство в ее взгляде смешивалось с презрением.

— Мы сильнее, умнее, удачливее.

— Я не встречал человека удачливей Руиза Ава. И где он теперь? — серьезно спросил Мармо. — Если нам посчастливится выбраться из Моревейника, давай попробуем пробиться к северному космопорту. Вернемся в «Черную Слезу», заберем наши пожитки и покинем Суук. Разве тебе не хочется жить?

— Без Руиза Ава в качестве игрушки — нет! — коротко ответила она.

Кореана пристально посмотрела на старого пирата. На полумеханическом лице появилось выражение, ставшее привычным за последние недели. В глазах явственно читалось: «Ты безумна»!

Впрочем, киборг прекрасно понимал, что такие вещи нельзя произносить вслух. Он молча вернулся к своим играм.

Самые страшные подозрения Низы подтвердились. Руиз привел ее в какое-то жуткое место и оставил одну.

В откормочной царила атмосфера бессмысленной жестокости. Девушка потеряла последнюю надежду. Теперь даже Руиз Ав не спасет их от неминуемой гибели. Его таланты, так восхищавшие ранее влюбленную женщину, стали бесполезными в этом страшном месте. Постепенно Низа начала понимать, какая участь ожидает толпы пленников, томящихся в полутемном зале. Сперва она не могла смириться с мыслью, что на свете есть существа, подобные родеригианцам. В конце концов, они ведь казались людьми. Гундред попытался объяснить:

— Они нелюди, Низа-принцесса. О, вовсе времена, во всех мирах рождались существа, потерявшие право называться людьми. Например, те, которые старались лишить своих собратьев радости жизни. Это началось, как только мы спустились с деревьев. Но только на Родериго бесчеловечность превратилась в религию. Ее здесь старательно культивировали.

В ответ на подобные речи девушка могла лишь уныло покачать головой.

На следующий день после того, как увели Руиза, к Низе приблизились три человека, поражающие своей толщиной.

— Да, — произнес самый толстый. — Ты все еще красива. Мы созрели. Но хочется в последний раз получить удовольствие. Ты пойдешь с нами.

Низа почти физически ощутила на своем теле холодные, оценивающие взгляды смертников.

— Нет! — закричала девушка, подтянув колени к груди. — Ты же говорил, что здесь нет насильников, — обратилась она к Гундреду. — Что гетманы распыляют в воздухе какое-то вещество…