Владимир Черепнин - Свирепый черт Лялечка Страница 21

Делать нечего. Насчет помощи он, конечно, загнул. У меня уже имеется помощница, объявляющая на каждом углу, что она сатанинское отродье. Теперь еще и дьяволопоклонник. И в такой веселой компании предстоит путешествовать по территории, наводненной папиками, ревностными служителями церкви.

Но парня жалко. Рано или поздно, но забота о собственной безопасности возобладает над отцовскими чувствами, и папаша, обливаясь горючими слезами, отправит сына на кол. Да и чем черт не шутит, может где и встретит он свою привидевшуюся суженую?

Прощание славянки

То ли подчиненные у султана всегда такие расторопные, то ли Бабахан опасался, что мы передумаем, но сборы в дорогу прошли в рекордно быстрые сроки. Да и требовалось нам немного: небольшой запас провианта, пара кошелей с драгоценными камнями (от золотых монет пришлось отказаться, вряд ли там, куда мы отряжались, были в ходу кругляши с изображением гориллы). Не прошло и часа, как наш маленький отряд был готов отправиться в путь.

Бабахан подарил нам Брыкунка и Игогоку, как только я завел о них речь. Предлагал еще в придачу десяток рысаков, но я отказался.

Все ждали только Бабая.

Чуть поодаль дожидался своего хозяина, принца, пегий жеребец Плешевон. Он подмигивал Игогоке, изображал губами поцелуи, томно закатывал глаза.

- Что, и этот гаденыш тоже с нами? - Спросил у меня Брыкунок, указывая на Плешевона.

- Да. Он повезет принца.

- Значит, два гаденыша.

Наконец-то Бабай соизволил явиться.

Тут то я в первый раз и увидел наследника султанского престола. Господи! И это про него я недавно слышал "девок портить" и "вино кушать"?! Да ему в библиотеке сидеть, при закрытой форточке, чтоб не сдуло. Маленький, щупленький. Я бы даже сказал тщедушный. Для полного сходства с ботаником ему не хватало только очков.

Присмотревшись, я понял, что за гротескное подобие маменькиного сынка его можно принять только в первом приближении, в силу рахитичного телосложения. На самом деле, больше ничего общего. И никакие очки не помогут. Вернее очки нужны. Темные. Чтобы прятать маленькие, бегающие, таящие злость глазки. А когда он ощерился в радостной улыбке... Я очень пожалел, что согласился взять принца с собой.

Прозвучала полная трагизма напутственная речь горячо любящего отца, обращенная к блудному сыну (актер из султана был хреновый и, не смотря на печальные прощальные слова, он время от времени довольно похохатывал).

Мы сели на лошадей и собрались отъезжать. Лялечка пододвинулась ко мне вплотную и быстро зашептала на ухо:

- Что, так и уедем, и ничегошеньки им не прикажем? Дядя Люцифер, когда обезьянкой был, велел всем нас слушаться!

- Нам же ничего не надо.

- Все равно. Пусть что-нибудь сделают!

- Что например?

- Домик Хеопсов построят, пирамиду! Вверх тормашками.

- Нет.

- Ладненько!

Я не успел ничего сделать. Лялечка быстро развернула своего коня, подъехала к султану и принялась что-то ему объяснять. Я хотел было вмешаться, но чертовушка вернулась.

- Что ты ему сказала?

- Ничего особенного.

- А все-таки?

- Ерунду. Потом сам увидишь.

- Когда?

- Скоро.

Большего я не смог от нее добиться.

Мы тронулись. Ехали медленно, потому что султан и его свита, а с ними и маленькое войско телохранителей вызвались проводить нас до пустыни.

Когда мы пересекли линию, разделяющую Шайтанленд и зыбучие пески сзади раздались звуки музыки. Я обернулся. Знатные вельможи султаната и две сотни свирепых янычар во главе с Бабаханом исполняли танец живота. Лялечка прыснула. А Бабай, не веря своим вытаращенным глазам, раскрыл рот. Мы отъехали достаточно далеко, и уже невозможно было различить фигуры провожающих, но ветер продолжал доносить до нас затихающую мелодию.

Укрощение строптивого

Пустыня не соответствовала моим представлениям о ней. Не было песчаных дюн, барханов. Под ногами действительно был песок, но хорошо утрамбованный. Копыта лошадей не увязали в нем, и наш отряд продвигался с приличной скоростью. Даже не верилось, что это пространство является серьезным препятствием для продвижения Паханова войска. Правда, ехали мы не по прямой, а по странно-виляющей траектории.

Я не преминул высказать свои сомнения вслух. На что Брыкунок тут же ответил:

- Это так только кажется. Слезь с меня.

Я спешился.

- Возьми какой-нибудь предмет, любой, какой не жалко.

Я осмотрелся по сторонам. Наконец, увидел небольшой камень, находящийся в трех шагах левее. Хотел подойти к нему. Сделал шаг.

- Стой!!! - Испуганно вскрикнули Брыкунок и Игогока. - Туда нельзя!

- А куда можно?

- Видишь ту палку? Ее бери.

Я взял высохшую корягу размером примерно с руку.

- Бросай!

- Куда?

- Да хоть туда. - Брыкунок головой кивнул в сторону камня, к которому я собирался подойти.

Я бросил. Легкий обломок дерева "нырнул" в песок, словно пудовая гиря в воду. Поверхность снова была ровной и гладкой. Не смотря на жару, меня пробил холодный пот.

- И вот так вот, много где? - Пораженно спросил я.

- Почти везде. Только есть известные нашему племени дороги...

И тут подал голос Бабай. Вообще-то, он и не переставал ныть с того самого момента, как мы тронулось в путь. Но это было нытье себе под нос. То ему жарко, то слишком медленно движемся к цели, короче, обыкновенные капризы. Теперь же он громко заявил о своем недовольстве:

- Эй, ты, черный стригунок! Прекращай рассказывать тут свои байки! А не то прикажу высечь тебя!

- Я не твой. У меня теперь другой хозяин. И ты мне не указ. Огрызнулся Брыкунок.

- Все равно. Я - принц!

- А кому это ты тут собрался приказывать? - Лялечка мило улыбалась.

- Гм... Сам высеку!

- Слушай, султаныч...

- Я не султаныч, я - принц!

- У царей - царевичи, у королей - королевичи, а раз ты у султана, значит султаныч. И не спорь со мной. Так, вот, слушай меня, султаныч, внимательно слушай. Если ты еще хоть раз станешь ругаться на наших лошадок, то я тут же, не дожидаясь ночи, превращусь в страшнючую зверюку и разорву тебя на мелкие кусочки. Понял?

Бабай несколько секунд изучающе рассматривал Лялечку, казалось, происходит некая борьба, после чего он неожиданно обратился ко мне:

- Если бы не моя любовь, то забрал бы я у тебя эту бабу.

Мне даже стало интересно, как отреагирует Лялечка на такое заявление.

- Так, задохлик, запомни: я - не баба, я - черт. На первый раз прощаю. Еще раз услышу что-нибудь подобное про себя, Андрюшу или наших коняшек, тебе тыквец. Зафинтифлюжу в самую середку зыбучих песков. Расчухал? Трампупыльчатая кряча бульзюкудый тюрюрю хрыкылыка брум халампыча пам тарам!

По мере выступления чертовушки, Бабай менялся в лице. Надменность превратилась сначала в испуг, переросший затем в ужас. Султаныч, пробормотав: "Я больше не буду", стеганул плеткой своего жеребца и зловредная парочка рванула в сторону. Они остановились метрах в пятидесяти.