Александр Колпаков - «На суше и на море» - 62. Фантастика Страница 21

— Господин военный министр, по независящим от меня причинам танк вышел из строя. Готов продолжать сражение пешим порядком.

— Вы отважный человек, капитан. Вы будете представлены к награде.

— Рад стараться, ваше высокопревосходительство!

Сражение все же решено было продолжать. Собственно, это уже нельзя было назвать сражением. Всем стало ясно, что справиться с родбаридами, обуздать их пока нет никакой возможности. Оставалось только одно — следить за их действиями, изучать их повадки.

Животное оставило позади себя эллинский дворик и вошло в египетский зал. Здесь, круша на ходу частокол мрачных древних колонн, сминая пальмы и бамбук, окружавшие бассейн с крокодильчиком, оно двигалось все так же плавно, не меняя взятого направления. Приблизившись к воде, оно тоже не изменило скорости, не остановилось, а шлепнулось в воду и исчезло под ее поверхностью. Крокодильчик мгновенно вышел из своего дремотного состояния. С быстротой, на которую способны эти обычно малоподвижные и медлительные существа, когда бросаются на добычу, он метнулся в глубь бассейна. Через секунду его постигла участь Ритама: сопровождаемый целым водопадом брызг, крокодильчик со страшной силой был вышвырнут из бассейна.

Пройдя свой путь под водой, выбравшись из бассейна, родбариды направились к тяжелой бронзовой двери, ведущей в массивную, сложенную из огромных камней постройку, представлявшую собой вход в египетский двор.

— Закрыть, закрыть эти двери! — вскричал Ченснепп. — Там, с другой стороны здания, на входе, такие же двери. Они закрыты. Из этого здания нет никаких выходов. Чудовище будет взаперти.

Капитан Ферран, не задумываясь, не боясь, что может разделить участь Ритама и крокодильчика, поспешил к двери. Но Ферран был осторожен в такой же мере, как и отважен, выждал ровно столько времени, сколько, по его расчетам, потребовалось, чтобы животное продвинулось вперед на более безопасное расстояние.

Животное было заперто в помещении со стенами метровой толщины, но все понимали, что эта попытка последняя, вероятно, тоже безнадежная. Действительно, не прошло и тридцати минут, как до замерших в бездеятельном ожидании ловцов стал доноситься уже знакомый им гул. Было очевидно — родбариды пробуравят толстые каменные стены с таким же успехом, как и тонкие, и не преминут вскоре появиться там, где им это будет угодно.

И они появились. Теперь это уже был не один ком, а четыре. Получив необходимую для их деятельности обильную пищу, состоявшую из кремниевого содержания гранитных стен, они увеличились до такого состояния, при котором одна колония разделилась на четыре. Как каплю ртути нельзя увеличивать беспредельно, так как она непременно начнет распадаться на более мелкие капли, так, по-видимому, и колония родбаридов распалась на несколько совершенно автономных групп, и они теперь выползали на солнце, покинув убежище, которое на какое-то время показалось людям пригодным для того, чтобы удержать чудовище взаперти.

Родбариды расползались в разные стороны, как бы намереваясь заселить возможно большие просторы. На их пути будет попадаться немало строений, пригодных им в пищу, и они будут разделяться все дальше и дальше, снова расходиться и, не боясь никаких преград, не встречая сопротивления ни со стороны животных, ни со стороны человека, распространяться на все большие и большие пространства. Все это было осознано первыми свидетелями ужасного нашествия намного позже, но в тот момент, когда родбариды покинули здание, окруженное египетскими пилонами, никто из наблюдавших эту сцену не мог прийти в себя. Наиболее сметливым из них было ясно, что дальнейшие попытки обуздать чудовищных животных бесполезны и пора последовать совету старого генерала-артиллериста. Однако принять это решение и притом самым безотлагательным образом заставило нечто новое в поведении родбаридов.

Теперь они двигались несколько быстрее. Двое из них уже успели развалить на своем пути цоколи со сфинксами, смотревшими на родбаридов так же безучастно и спокойно, как и на людей, которые вот уже пять тысяч лет толкутся возле них, а двое родбаридов стали углубляться в каменные плиты, устилавшие Дорогу молчания.

— Они уйдут! — вскричал Картер. — Они исчезнут под землей и, прокладывая неведомые нам ходы, смогут…

— Бомбить!

— Уничтожать все немедленно!

Теперь, когда решено было действовать методами привычными и понятными, всеми овладело некоторое спокойствие. Фурн и Ферран вызвались не покидать район Пропилеев до последнего момента, стараясь проследить за дальнейшим поведением родбаридов. Ченснепп распорядился прежде всего снять охрану территории, состоявшую из служащих его контор и заводов.

Начали отходить отряды полицейских. Кольцо людей, окружавшее Пропилеи, становилось все более широким. Горноспасательные отряды были отосланы обратно в Лонар, отправлены в порт непонадобившиеся водолазы с их тяжелыми металлическими скафандрами, уехали в город почти все санитарные машины, а к позициям, занимаемым войсками, стали прибывать все новые и новые части, главным образом ракетные и артиллерийские.

Стало темнеть. Долгий августовский день подходил к концу. Подходили к концу и приготовления людей, намеревавшихся начать еще одно, такое же как в Таркоре, уничтожение существ так и не познанных, страшных и вместе с тем прельщающих неугомонного человека своей непонятной мощью и невиданной жизнеспособностью, существ, зародыши которых попали на Землю из далеких неведомых миров, существ, вновь вызванных к жизни гением и неутомимым трудом Куана Родбара и его помощников.

Гордон Джайлс

НА МЕРКУРИИ

I. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

АЛЛО, Земля!

Говорит экспедиция на Меркурий по эфирному радиокоду. Радист Джиллуэй на ключе.

Пятьдесят пятый день после отлета с Земли.

Карсен, наш механик, сообщил, что может легко рассчитать посадку по марсианским данным. Притяжение на Меркурии немного меньше, чем на Марсе, — около двух пятых земного. Тарнэй, штурман, опустил нас по спирали на большую ровную площадку из гладкого вещества, похожего на застывшую лаву. Мы еще не выходили, так как не имеем сведении о здешней температуре и атмосфере.

Ну, вот мы и на Меркурии, самой малой из девяти планет. Действительно, две из лун Юпитера — Ганимед и Каллисто — крупней Меркурия, как говорит Маркерс, наш астроном. А спутник Сатурна — Титан — несколько меньших размеров. Меркурий также имеет честь быть ближе всех к Солнцу — в среднем около тридцати шести миллионов миль. Мы закрыли шторками иллюминаторы со стороны Солнца, иначе бы ослепли.