Иван Шишкин - Случайный попутчик. Страница 21

У них за спинами вскрикнул и с шумом упал еще один мечник. Кьюррик оглянулся, нахмурился и потянул из рук Галласа арбалет.

– Разрешите мне, мастер, – пробормотал Кадет, потянувшись к своему мечу, валяющемуся на камнях.

– Нет! Неси его в ущелье, – свирепо процедил Кьюррик. – Повинуйся мне!

– Но ведь я не ваш раб, мастер? – выпрямился Кадет во весь свой рост и Кьюррик оказался ему по плечо. Они померились взглядами, и Кьюррик усмехнувшись, кивнул. Но взял из рук Галласа арбалет и заложил в направляющий желоб короткий болт.

Кадет поднял свой меч из под ног мечников, уже близко сместившихся к ним, и встал в их круг.

– Малыши, вам пришла подмога! – засмеялся ничуть не запыхавшийся Бык, поигрывая мечом. Простые восьмерки и накидухи в исполнении раздвоенным мечом могут впечатлить неподготовленного человека. – Ну, теперь у нас пойдет веселье!… – Он быстро сделал легкий засечный выпад в сторону Кадета и очень ловко перевел его в длинный прямой, метя в лицо. Чтобы Кадет поторопился отбить этот удар. А на самом деле Бык хотел вонзить меч косо, в живот Кадету. И затем слегка, нежно, потянуть на себя, взрезая.

На четвертом курсе кадеты всех отделений – и пилоты и навигаторы и инженеры и десантники – обязательно инициируются по программам "древнее оружие и приемы его применения" – на всякий случай, мало ли куда забросит служивая судьба выпускника. Так что все приемы обращения с мечами-копьями – стрелами- булавами-секирами у них в памяти и рефлексах. Но был тогда у Кадета приятель с Шестой Звезды, по прозвищу Трехрукий, фанат и чемпионского уровня знаток фехтования, толстый как домашний боров, но быстрый, как лазерный импульс, и в обмен на Кадетову школу борьбы и драки, он преподал ему школу игры с этими острыми железками. Семь месяцев ежедневного часового спарринга, пять порезов на жесткой шкуре Кадета.

Кадет сделал медленный шаг назад. Бык засмеялся. И нарочито неторопливо повторил удар. Кадет шагнул в сторону, уводя Быка от раненого. Бык последовал за ним, почти опустив меч. Он улыбался. Еще шаг…

… И быстрый нырок за спину Быка, полуоборот и легкое, почти нежное длинное прикосновение лезвия меча к паху, в пустое пространство между его ног… подплужный удар от ноги с горизонтальным отмахом… Как же все легко вспоминается, когда в умении есть нужда!… Кадет опустил окровавленный меч.

В первые мгновения, когда Бык еще разворачивался к Кадету лицом, он еще ничего не чувствовал, а когда почувствовал и увидел струйки крови, стекающие по его ногам, он удивился. Потрогал рукой свою кровь. С изумлением посмотрел на испачканную своей кровью ладонь. Он не озирался, не смотрел на мечников и Кьюррика, выбравшего хорошую позицию для точного арбалетного выстрела. Он внимательно посмотрел на Кадета.

– Теперь у тебя не будет детей, Бык, – тихо сказал Кадет. – И с Именами и без имен. И женщины больше не будут кричать под тобой. И умрешь ты позорно, пищей для птиц и червей. Тебя больше не будет, Бык.

– Урод!… Лживый раб! – процедил Бык. Он хотел сказать и еще что-то, но быстро вытекающая кровь подсказывала ему, что время его жизни заканчивается. Он посмотрел Кадету в глаза. В его глазах была чистая белая ненависть.

– Быстро и почти не больно, как ты обещал мне, – тихо произнес Кадет и поднял меч. И Бык поднял меч.

Им не мешали. Кадет убил Быка четвертым ударом и поделил его полуживое тело на четыре части, для удобства собак-людоедов, тех, которые еще вернутся на место последней стоянки.

– Граф призывает тебя, – сказал вечно хмурый оруженосец Таллен, подскакав к размеренно шагавшему в ногу с отрядом Кадету, уже днем, когда собрали и отправили по дороге в Королевство всех не разбежавшихся рабов, две с лишним тысячи человек, и обоз с добычей и трофеями. – Обращайся к нему "ваша светлость", понял? Вперед!

Граф медленно ехал в арьергарде отряда на грустной пегой лошадке. Цугом за ней браво шел его рослый боевой конь, обвешанный доспехами и мечами, щитом и копьем. Сейчас граф был одет в темный стеганный кафтан – видимо постоянно носить сталь доспехов уже было тяжело для его широких, но не молодых плеч. И вид у него был усталый. Увидев поклонившегося Кадета, граф сделал рукой жест, и оба оруженосца отстали позади.

– Не люблю загадок, – понукая свою лошадку, чтобы Кадет не обгонял ее, сказал он. И покосился на Кадета, шагавшего рядом с ним в ботинках Быка. И с раздвоенным мечом Быка за плечами. – Значит, ты – не воин? – хмыкнул граф. – А вот Кьюррик, поглядев, как ты рубишь собак и надсмотрщиков, считает, что мечному делу тебя учили первоклассные мастера. И научили. Где? – остро спросил граф.

– Я говорил – я много путешествовал, ваша светлость, – ответил Кадет. – На Срединных Землях я долго служил в охране караванов, там учили всему. Там был разный народ, и отставные вояки тоже. Много раз пришлось схватываться с бандитами, на мечах и кинжалах. На Зеленых Землях короткое время я был солдатом. Пришлось многому научиться. Стреляю я гораздо хуже.

– Я заметил, что большие мужчины плохо стреляют, – кивнул граф. – Отчего бы это?

Кадет промолчал, потому что ну, не мог же он сказать графу об универсальной зависимости ловкости обращения с предметом от остроты рефлексов проприоцепции и психофизического статуса объекта, определяемого интероцептивными анализаторами. Это бы смутило графа.

– Ты спас жизнь, а может быть и ногу Галласу-арбалетчику. Теперь у тебя есть должник. Это хорошо для тебя, парень. И я, и лорд Барк это оценили. Тебя покормили?

– Покормили, спасибо, ваша светлость!

– А почему ты вернул Кьюррику меч и ножи?

– Это его оружие… У нас так принято. Спасибо, ваша светлость, они меня выручили в бою. Хорошее железо, ваша светлость!

– Да и ты неплохой меч сегодня добыл. Я такие любил в пешем бою… Тяжеловаты они для меня теперь, правда, – граф усмехнулся. – Кстати, твой меч – наша работа…

– Вы продаете оружие чугам!? – удивился Кадет, даже споткнулся.

– Надо же чем-то торговать… – сердито ответил граф. – Хочешь быть воином в моем отряде? – спросил он строгим голосом.

– Лучше всего я разбираюсь в горах, ваша светлость, – тихо напомнил Кадет. – Я мог бы поискать в ваших горах золото или серебро или медь или железо.

– Меди у нас – сверх меры, – хмыкнул граф. – Железа – тоже предостаточно. А вот золота и серебра нет совсем. Уже сто лет ищем – и не находим. А вот у чугов – и золота и серебра много. Почему так, горный мастер? Ведь что у них горы, что у нас?

– Так распорядились звезды, – использовал Кадет универсальную на всех малоразвитых планетах отговорку. – А там, где медь, там рядом – хороший, черный горючий камень. Уголь. – Граф согласно кивнул. – Но ведь это огромное богатство, ваша светлость! Разве у вас не меняют черный уголь на серебро и золото?