Изнанка матрешки. Сборник рассказов - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 22

И бибонок при нём тоже один…

Но куда это их завела непредсказуемость? Это Непорядок!

– Неки там, – Мамм вырастил длинный щупалец с указующим перстом и показал им куда-то за обрывистый край скалы вниз. – В провале. Там Лакуна в Программе… Эффект умолчания самой Программы.

– Программа, думаешь, знает о Лакуне и использует?

– Не знаю, использует ли, но знает. Но что может? Лакуна – это как дырка от бублика. Бублик целый, а дырка?.. Что бублик сотворить с ней может? Ничего!

– Пример не корректный. Не было бы дырки, не было бы и бублика, а была бы лепёшка. Но всё равно, мне кажется, что неки – это интересно.

– Опасно.

– Каждому времени свои игры. Не забывай, я – Наблюдатель. Пошли!

– Полетели.

Мамм просунул под руки и между ног Индевлада широкие ремни, подбросил его вверх и в сторону, а сам превратился в цветастый парашют, на куполе которого было красиво написано: – Мамм.

Программа.

«…сто сорок седьмой вечер Действия. Индевлад и Помощник канули в Неустранимую Лакуну… Чёрная дыра!!!» – из Эндэза.

Поведение Программы, а оттого и результаты эксперимента становились непредсказуемыми.

Неожиданное решение Индевлада уйти в Лакуну Программы озадачило и вызвало тревогу у сотрудников лаборатории. Никого не предупредил, не посоветовался. А Вовочку такой поступок своей ипостаси в Программе, так вовсе потряс. Сам бы он никогда не сунулся бы в Лакуну, будь на месте Индевлада. Эти поступки уже не от него.

Он так и заявил Корчагину. А тот поправил очки и сказал неласково:

– Значит от лукавого?.. – И добавил ещё неласковее: – Запрограммировали скрытого авантюриста. Овечкой теперь прикидываешься!.. Так что делать будем? – обратился он к собранию сотрудников.

Подозрение Корчагина в тайном авантюризме Селянинова развеселило группу. Все как-то легкомысленно стали высказывать свои предположения.

Корчагин выслушивал их не долго.

– Болтуны! – прервал он поток словопрений. – Ветров, что ты предлагаешь?.. Ничего. Тогда помолчи! А ты, Имлов?

– А я ничего, но Вероника вот считает, что надо к нему послать Проводника с гарантированным возвращением.

– Вероника, как понимать твоё – «с гарантированным возвращением»?

– Понятия не имею.

– Тоже мне. Ладно! Идея есть, она ясна, а как воплотить её в Программу, подумаем… Кто ещё хочет что-нибудь предложить?

– У меня не предложение, а вопрос… К Татьяне… Что случилось с Индевладом? Почему он всё-таки безо всякого разрешения с нашей стороны ушёл в Лакуну? И куда подевался его Помощник, то есть её Мамм?

– Сама ума не прилажу, – ответила Татьяна. – Вообще, поведение Мамма стало каким-то неуверенным, и не понятным. Я выясняю.

– Ладно! Кто ещё… Ну, чего ты, Стынов?

– А то, что Лакуна стала расширяться.

Реальный мир.

– Что у них там случилось? – Воробьёв оторвал голову от докладной записки и посмотрел на Мазкова. – Что ещё за расширяющаяся Лакуна?

– Сами пока не поймём, Олег Владимирович. Такое впечатление, что их Программа пошла как-то не так, как они ожидали, создавая её. Или они сами что-то в неё добавили, а теперь пожинают плоды.

– Не густо, но, – директор ободряюще улыбнулся, – всё-таки у нас не пустая карта. Инициативная Программа – уже интересно. А если и вправду абсолютный или идеальный, как они называют, преобразователь, то…– Он многозначительно помолчал. – Немного не по нашей проблематике, но это тоже уже что-то.

– Преобразователь да, хорошо. Но как нам его вырвать у них? Вот в чём задача, – сокрушённо проговорил Мазков. – Корчагин исхудал, решая эту проблему. Домой перестал ходить, сидит в лаборатории день и ночь.

– Это он зря.

– Дал я ему уже нагоняй. Н-да… Он попросил выйти на связи… Ваши. Им нужна дополнительная информация, чтобы расшифровать действия виртуальной группы.

– Можно, я распоряжусь.

– Спасибо!

– Ладно, уж. А в остальном… Время терпит. Думаю, разгадает Корчагин, и мы узнаем, что у них… там происходит, – Воробьёв покачал головой. – Никак не привыкну, что мы и здесь и там… Узнаем не только то, что мы сами создали, но и что они там сумели напридумывать… Надо войти в их Программу, Павел Андреевич.

– Стараемся, Олег Владимирович.

Программа в программе.

Хранительница после встряски сквозных токов от Солнца в Преисподнюю, ослабела. В ней как отрыжка после сытого обеда возникли какие-то импульсы, неведомо отчего возникшие и непонятно отчего замирающие. Импульсы иногда куда-то выстреливались и терялись там без отзвука.

Наступило блаженное время для Хранительницы: Дары на месте, Порядок в порядке. Можно почистить какой-нибудь Зуб или брыков послушать. И Солнце заходило.

Но полному наслаждению пороками сегодня что-то мешало. Волны Хаоса, бушующие в Преисподние, достигали Чертога и раскачивали Хранительницу, а это явный сигнал: не всё в порядке, что-то забыто или что-то случилось.

Волны Хаоса тоже приятны, но этот порок не разрешён Порядком и наказуем.

Ах, завтра опять будет Солнце, будет энергия, будет и Порядок.

А сейчас. Как разыгралась Преисподняя! Не порядок!

Всё завтра. Завтра…

Программа.

«…сто сорок восьмое утро Действия. Лакуна расширяется стремительно…» – из Эндэза.

Программа в программе.

– Передохнём, – попросил Мамм-парашют и опустил Индевлада на узкий карниз бесконечного утёса, по отвесным стенам которого прыгали разноцветные зайчики.

Снизу, из провала, доносился шелест перелистываемых больших листов книги, почмокивание, короткие стуки.

Мамм ящерицей побегал по стене вверх- вниз и заявил:

– Мы, дорогой и любимый, вообще-то, уже прибыли на место.

Сказанные им слова словно послужили сигналом к совершению каких-то действий в стране неков. Карниз, на котором сидел, свесив ноги Индевлад, надломился и отшвырнул его от себя.

Индевлад стал плавно падать вниз.

Программа.

Вовочке приснился сон.

– Куда-то падаю, даже ветер в ушах загудел. Точно помню, – рассказывал он и трогал пальцами кончики своих ушей. – Вот. До сих пор горят. При падении разогрелись…

Кто-то из сотрудников фыркнул.

– Это ты просто на уши приземлился, – не преминул напомнить о себе Ветров и захохотал собственной шутке.

Его поддержали, но недолго.

– Дальше-то что было?

– Дальше… – Селянинов на смех недоброжелателей не обратил внимания. – Дальше я Мамма увидел. Нас с ним в какой-то ящик посадили. Потом оказалось, что это как будто боевая машина этой… картины погибших Грёз…

– От Индевлада сигнал? – предположил Имлов. – Почему бы нет?

Селянинов пожал плечами, добавил:

– Мамм сказал, что мы, якобы, находимся в Хламе, и что ночью нас испытают.

– Испытали?

– Будильник разбудил.

– Может быть, – Ветров почесал переносицу и задумчиво посмотрел на Вовочку, – Имлов прав. У тебя и точно наметилась прямая связь с Индевладом, а?

– А что? – Татьяна придвинулась ближе к Селянинову и вызывающе посмотрела на Ветрова.

– Да я серьёзно, – сказал Ветров. – Ах, если бы меня так защищали!.. Цени, Вовочка… А ведь Индевлад нам сообщал уже об ущелье Ползунов и о его назначении. Упоминал и Хлама, как нечто громадное и неповоротливое.

Короткое обсуждение сна Селянинова заключил Корчагин:

– Связь Индевлада с Селяниновым примем за рабочую гипотезу. Какая бы связь не была, но это связь. О том сделать запись в Эндэзе.

Программа в программе.

Надо же было так глупо попасться? Упал с высоты в какую-то мягкую податливую полость. Она бережно приняла его в своё лоно и куда-то понесла. Индевлад не