Роберт Вардеман - Хозяева космоса Страница 22

Кинсолвинг поблагодарил за это свою счастливую звезду. Он подъехал к навесу из рифленого железа и остановил машину. Больше она ему не понадобится. Бартон закрыл глаза и представил себе взлет челночной ракеты, как тяжелый лазерный луч бьет из нижней поверхности челнока, и судно поднимается все выше и выше, пока не достигает орбиты. И тогда уже дело времени долететь до скоростного катера, который доставил Гумбольта с ГТ-4.

– Эй, здесь стоянка запрещена, – донесся до инженера ворчливый голос. – Отъезжай или я, к дьяволу, демонтирую эту проклятую машину.

Вырванный из потока своих мыслей, Кинсолвинг дернулся. Приближающийся механик держал в одной руке небольшую рабочую сумку с электронными инструментами, а в другой – большой гаечный ключ.

– Ты что, оглох?

– Не узнаю вас, – сказал Кинсолвинг. – Я старший инспектор на шахте номер два.

– Кинсолвинг? – спросил механик, и его манеры сразу изменились. – Извините. Я здесь новенький. Всего несколько дней работаю. Зовут – Камерон.

– Так вы тот человек, которого я ищу, – обрадовался Кинсолвинг, и облегчение волной прокатилось по телу. – Меня послал Гумбольт.

– Ах, вот что? – Камерон улыбнулся, рот его блеснул на солнце. Украшенные золотом и драгоценными камнями зубы заставили Кинсолвинга наклонить голову. Что-то в этом механике насторожило Бартона. А манера его поведения обеспокоила даже сильнее, чем богатство, так хвастливо выставленное напоказ.

– Вам известно, что происходит на шахте? – спросил он.

– А мне-то что? – механик улыбнулся еще шире и покачал головой. – Я получаю приказы от большого босса. С тем, что мистер Гумбольт называет законами, я могу не считаться.

Это еще больше насторожило Кинсолвинга. Слова Камерона звучали насмешливо, как если бы тот знал что-то, неизвестное больше никому.

– Так где челнок? Вроде, он должен быть готов к немедленному отправлению.

– Вон тот. Видите? Вон тот, с белой пластиной!

– Вижу, – отвечал Кинсолвинг, – но там, кажется, никого нет.

Прежде, чем челнок взлетит, тяжелые лазеры следует залить громадным количеством жидкого нитрогенного охладителя. По обе стороны ракеты пылали факелы раскаленных газов. Во время взлета султаны факелов становятся такими густыми, что кажется, будто ракета поднимает столбы пыли. И только когда суденышко достигнет высоты нескольких сотен метров, иллюзия исчезает.

– Мне велели, чтобы все было тихо. Вы что, от чего-то удираете? – Камерон наклонил голову набок, как будто прислушиваясь к чему-то более важному, чем ответ Кинсолвинга.

– Только выполняю приказ мистера Гумбольта.

– Вот и отлично. Прогулка начинается. К тому времени, когда вы доберетесь до челнока, пилот уже устанет держать палец над кнопкой пуска.

Камерон показал на челнок концом гаечного ключа. Кинсолвинг пошел, но, сделав несколько шагов, оглянулся. Камерон исчез внутри строения. В безотчетном порыве Кинсолвинг прервал путь, вернулся и остановился напротив двери. Изнутри доносился голос Камерона.

– Разве неправильно подчиняться закону, капитан-агент?

– Нет, – ответил глубокий голос ллора. – Но почему вы настаиваете, чтобы соблюдать наш закон? Этот беглец мог бы спастись. Вы что, предаете собственный народ?

Камерон расхохотался:

– Да нет, сэр, ничего подобного, – Кинсолвинг захлопал глазами, услышав омерзительные нотки в этом голосе. – Но директор Гумбольт всем нам приказал исполнять ваши законы до последней буквы. Сказал – хватит с нас неприятностей, он желает сгладить отношения между компанией и вами... народом.

– Так челнок двадцать три – цель беглеца?

– Так и есть. Вы его легко можете захватить. Он туда отправился пешком. У него минут десять уйдет, чтобы добраться до ракеты.

– Когда ваша ракета должна взлететь?

Камерон расхохотался погромче:

– Да еще через неделю, не раньше. Там направляющее крыло сломано, и управляющую цепь замкнуло, она расплавилась, точно стекло. Не могла бы взлететь, даже если очень понадобится.

Кинсолвинг неистово огляделся. Значит, Камерон его предал. Или это Гумбольт? Мозг его метался, крошечные кусочки информации складывались в более постижимую картину.

Кроме Гумбольта, который прибыл несколько недель назад, другого персонала ММ на Глубокую не прилетало. Камерон не мог приехать только что, как он утверждал. Старший инспектор знал по имени почти всех земных служащих, а остальных – в лицо, он же часто сюда приезжал, чтобы доставить руду на орбиту. Должно быть, это Гумбольт его предал. Ведь это он велел искать Камерона.

Кинсолвинг помчался к машине и включил энергию. Если его подвела ракета номер двадцать три, сгодится и другая, убраться с Глубокой, попасть на орбиту, похитить катер Гумбольта и исчезнуть. На ГТ-4 все будет выглядеть по-другому. Гумбольт мог пытаться выдать его ллорам для обмена на Алу Марккен и остальных, но Кинсолвинг решил, что сможет следовать выдуманному плану – и все же выйдет из передряги свободным человеком.

Машина была готова. Он поставил рычаг скорости на максимум. Ускорение отбросило его на подушки и подняло облако пыли с гудрона. Он повернул вертикальные оси машины, меняя направление, и направился к дальнему концу поля. Султаны превращающегося в пар жидкого нитрогена подсказывали, что в челноке номер семнадцать шла работа. Но сердце Кинсолвинга превратилось в ледышку, когда он увидел, что эта ракета вовсе не собирается взлететь. Техники трудились над запускающим лазером, испытывая систему охлаждения.

– Эй, Мак-Кенна, – окликнул Кинсолвинг главного техника. – Есть какие-нибудь челноки, готовые взлететь?

Женщина взглянула на него поверх лазерной установки.

– Ой, Барт! Могу обрадовать, что есть. Гумбольт так на нас и наезжает, чтобы выполняли подготовку по всем правилам, с тех пор, как сюда прибыл. Но никто не взлетает до начала следующей недели. А тебе что, на орбиту нужно?

– Прямо сейчас, – отвечал он.

Женщина откинула назад темные волосы, подернутые сединой, и покачала головой.

– Есть у нас маленькая ракетка, чтобы можно было добраться до катера Гумбольта, если ему понадобится. Но часов шесть уйдет, чтобы взлететь.

– Нехорошо, – произнес Кинсолвинг.

– А в чем спешка?

– Слишком много проблем, – кратко ответил он. – Скажи, ты что-то знаешь о новом механике? Камерон его зовут.

– Камерон? Никогда о нем не слыхала. Или ты Кармен имеешь в виду? Она на корабле улетела. – Женщина улыбнулась. – Она все еще по тебе сохнет. Ничего так не хотела бы, как тебя утешить после Алы.

– Может мужчина иметь какие-то секреты в этом месте? – спросил Кинсолвинг с деланным гневом. И тут раздался рев сирен, от которого у него похолодело внутри. – Надо бежать.