Антон Первушин - Пираты Тагоры Страница 22

Правда, через строго определенный интервал времени вахтенные сменялись. Посты по походному расписанию занимали другие. Сторонний наблюдатель удивился бы, увидев среди моряков-имперцев женщин и девочек варварского народа, которые заступали на вахту, исполняя служебные обязанности не менее точно, нежели кадровые подводники, но в том-то и дело, что сторонних наблюдателей на Ц-613 не было.

Когда морпехи под командованием сержанта Доррла и субмарин-врача Таттла вернулись к вельботу, они погрузили на него не только рюкзаки с провизией, но и два трупа: смельчака-чучуни и рядового Гиррла. Часовые, которые охраняли вельбот, удивиться столь странному грузу не успели. Очень скоро они вообще перестали удивляться, а принялись помогать товарищам. Причем – молча.

Вельбот отбыл к субмарине. И примерно через час вернулся с подкреплением. Подкрепление немедленно выдвинулось вглубь материка. А на борт вельбота погрузились полуголые женщины-чучуни, агент Васку Саад и два его подопечных: мичман Маар и контр-адмирал Вуул. Эту странную команду на борту Ц-613 встретили приветственным свистом и телодвижениями, похожими на танец. Девочку в кухлянке проводили в каюту цунами-коммандера. Гогго Раллат, едва взглянув на нее, тут же вскрыл командирский сейф и достал из него секретную лоцию и карты. Все это добро было вынесено в кают-компанию и разложено на круглом столе. К замухрышке и офицеру в отутюженной белой униформе с золотыми галунами присоединились субмарин-врач и М-агент. Началось многочасовое бессловесное совещание, за время которого уточнялся новый курс подводного корабля, одного из лучших в составе группы флотов «Ц» Островной Империи.

Пока начальство совещалось, с берега вернулась группа, посланная вглубь материка. Вельбот подошел к борту субмарины тяжело нагруженным. Такелажная команда открыла трюм и при помощи лебедки погрузила в него продолговатый ящик, тщательно обернутый брезентом. После того как трюмные люки были задраены, команда, которая доставила загадочный груз, сама погрузилась на борт. И белая субмарина покинула воды безымянного залива, оставив позади остов затопленной «Тигровой Скорпены», сожженный поселок чучуни, занесенные милосердной метелью трупы и мертвенный посвист ледяного ветра в изъеденных скалах…

Субмарина шла в надводном положении, курсом норд-норд-ост. За штурвалом в верхней грибообразной рубке стояла старуха. Ее мосластые пальцы лежали на отполированных рукоятях. Подслеповатые глаза зорко всматривались во вздыбленный морской горизонт, не забывая сверяться с показаниями курсографа. Седые космы развивались на ветерке, поддувавшем в открытый иллюминатор.

Изнутри лодки поднялся Гогго Раллат, проверил показания приборов, кивнул старухе, уставился вдаль. Китель цунами-коммандера был расстегнут до пупа, исподнее бесстыдно выглядывало из-за брючного ремня, с небритого подбородка свисала тягучая слюна. Ни сам Ралат, ни его подчиненные не обращали ни малейшего внимания на такие мелочи. Белая субмарина уходила все дальше от побережья, приближаясь к границе полярных льдов.

Эспаде снилась планета – бело-голубой шар, словно танцующий на остриях солнечных лучей. А потом оказывалось, что это и не планета вовсе, а мяч, разрисованный под планету. Вернее – под Планету – ибо это был единственный во Вселенной мир, который следовало именовать с заглавной буквы.

Мяч-планета летал над зеленым лугом. Детские руки, темные – одни от загара, другие от природы, не давали ему упасть в траву. Таков уговор: кто уронит мяч, тот вызовет мировую катастрофу. Мчись со всех ног, подпрыгивай до солнца, оскальзывайся и падай, но не дай Планете обрушиться вниз, удариться о твердое и неподатливое: Африкой ли, Антарктидой ли – безразлично.

Потом пришел Учитель, взял стремительно летящий мяч прямо из воздуха, сунул под мышку и велел игрокам-миродержцам отправляться на обед. И миродержцы, запыхавшиеся, но счастливые, встретили приказ Учителя радостным кличем. И не столько потому, что проголодались, сколько потому, что Планета упокоилась под мышкой этого самого надежного человека на Земле. Уж он-то не допустит мировой катастрофы.

Даже во сне Эспада смутно помнил, что с того солнечно-зеленого дня прошло много лет и Планета давно уже не покоится под мышкой

Учителя, а лежит невыносимо тяжким грузом на плечах таких, как он. А ведь он отнюдь не атлант, он всего лишь рядовой сотрудник СГБ – сотрудник, проваливший ответственное задание. Выходит, он оступился? Не сумел вовремя подставить руки, и мяч-планета сорвался с пронизанной солнцем вышины?

«Нет, нет, все в порядке, успокойся, – шепчет вкрадчивый голос из глубины подсознания. – Ты все делаешь правильно. Наша великая планета в надежных руках».

И Эспада и вправду видит, как величественно шествует через черную бездну темно-зеленый шар, согретый жгучими лучами фиолетового и красного светил. Это удивительное зрелище – родная планета: вид из космоса. Никто из миллиардов его сородичей никогда не видел ее такой. Да и не интересно это сородичам. Они предпочитают оставаться на поверхности, а то и продвигаться в глубь планетарных недр, медленно и кропотливо совершенствовать однажды достигнутое, воздвигать пирамиду цивилизации вершиной вниз…

…Вниз, вниз, туда, где зародилась жизнь и разум – в материнское чрево планеты. Великие предки вышли оттуда, из вечного сумрака, что рассеивался лишь тусклым свечением люминофоров. Вышли под ослепительное сияние дневного светила, хотя ослепительным оно было только для обитателей гигантских пустот в Приполярном континенте. Вышли, чтобы создать величественную культуру, которой еще не знала история.

Развитие существа, у которого нет ловких умелых рук, рано или поздно притормаживается или прекращается вовсе. Лучшие умы призвали предков выйти на поверхность планеты под неласковые солнца, ибо там обитали многочисленные сообщества обладателей рук, лишенных разума, а следовательно – великой цели. Так началось вторжение на поверхность. Обладатели рук не сопротивлялись, им не хватало ума осознать происходящее. Тем более что отныне они могли не заботиться о пропитании.

Обладатели рук стали активно размножаться, заселяя один континент планеты за другим. Попутно они воздвигали просторные, прохладные и сумрачные убежища для выходцев из подземных пустот. Сами же обладатели рук не нуждались в жилищах. Когда они не работали, то есть не служили руками великому народу пустот, они бродили по лесам, предаваясь нехитрым радостям своего бездумного бытия. Их не мучили сомнения, они не знали мечтаний и тоски по несбыточному, присущих лишь носителям разума. И уже за одно это могли быть благодарны выходцам из пустот, ибо нет лучшей свободы, нежели свобода от забот…